Внешне девушка не изменилось. На вид — лет девятнадцать-двадцать, а то и меньше. Обычная ультрамодная девочка в прекрасной физической форме и со всякими крутыми увлечениями и заморочками. Она постоянно отыскивала или изобретала какие-то изысканные кулинарные рецепты, хотя еду для нее самой и ее неожиданных гостей-друзей привозили из ресторана. Частью ее существования являлись китайские и японские единоборства, дизайнерская работа фрилансера, и квартира, в которой Эля была прописана одна — хронические гости не в счет. Время от времени она все переделывала в своем обиталище, полностью меняя интерьер вместе со всем содержимым. Но при ближайшем и пристальном рассмотрении вылезали всякие неправильности и пугающие странности, заставляющие заподозрить, что с девушкой явно что-то не так.
Эля никогда не уходила далеко от своего жилища. Максимум куда она выбиралась — это на набережную, к банкомату и по магазинчикам, что располагались в цокольных этажах подведомственных ей домов. Эля никогда не нуждалась в деньгах, но при этом никуда не выезжала, не бывала в супермаркетах и распродажах. Все необходимое заказывалось по интернету и потом доставлялось курьерами на дом. В настоящий момент ее работа состояла в двух несвязанных направлениях: обработке фотографий детей из детских садиков и рисовании многочисленных комиксов порнографического содержания. Еще ей капали постоянные проценты от какого-то фонда, оставленного в наследство небедной бабушкой. Будучи хорошим художником и талантливым дизайнером, всю стену набережной и некоторые стены домов на своей территории она расписала впечатляющими граффити, что никогда не нравилось официальным городским властям. Однако смыть и счистить рисунки не удавалось никому — настенная роспись неизменно восстанавливалась на следующее же утро. У Эли не было автомобиля, и это притом, что раньше она очень увлекалась всяческими личными транспортами и постоянно где-то с кем-то разъезжала.
И самое главное — последние годы она совсем не менялась. Абсолютно. На вид оставалась все такой же молоденькой восемнадцатилетней девушкой, хотя, по моим скромным подсчетам, ей должно было бы быть лет двадцать семь — двадцать восемь. Я смотрел на нее, как наивная провинциальная бабка на политика, обещавшего всем европейские пенсии и бесплатные квартиры в Москве.
За то время, пока мы с Элей не виделись, квартира ее изменилась до неузнаваемости. Сейчас, как прихожая, так и сама гостиная, напоминали кадры из недавнего фильма про современную японскую жизнь. Вместо многочисленных тумбочек диванов и комодов, которые тут когда-то наблюдались, Эля использовала удобные встроенные шкафы, перламутровые сундуки с изысканными узорами, компактные ширмы и легкие раздвижные перегородки вместо дверей. Украшениями служили как сами эти предметы, так и портьеры, ширмы, подушки и покрывала, изготовленные из каких-то красочных шелковых тканей с цветочным орнаментом. На стене расположились традиционные японские гравюры, красивые напольные лампы напоминали каменные подсвечники, а изысканная люстра на потолке — абажур из рисовой бумаги. Гладкая поверхность, прямые углы и ровные линии низких столов и сидений смягчались мастерски исполненными иероглифами и изящными рисунками. Картину дополнял мягкий рассеянный свет, искусно выделяющий предметы декора и немногочисленную мебель, что придавало всему легкий оттенок уникальности и неповторимости. Здесь не было ни компьютера, ни рабочего стола – видимо, все это находилось в соседней комнате.
От нечего делать я взял с низкого столика какую-то глянцевую книгу. Это оказалась эффектное издание женских фотопортретов удивительно высокого качества исполнения. Оригинальный фотоальбом под названием «Pussy Portraits» некоей Frannie Adams. Под розовой обложкой, на каждом развороте — портрет красивой молодой девушки: слева — лицо самой девушки, а справа — фото интимной области той же модели. Фотографии завораживали и заставляли задумываться.
Кто знает, может быть очень скоро, возникнет новая социальная сеть, этакий аналог Фейсбука, где аватарами будут не лица, а нечто типа вот такого? Может тогда и в мире наступит, наконец, долгожданная гармония, основанная на форме-длине членов и конфигурации женской вагинальности?
Я так засмотрелся, что не заметил, как подошла Эля. От неожиданности даже вздрогнул.
— Что, запал на картинки? — смеясь, спросила она, имея в виду то ли альбом, то ли дизайн интерьера, то ли свой новый образ. Смеялась она как-то по-особенному, без улыбки. Переодевшись в кимоно, Эля стала похожа на классическую японку с гравюры. Передо мной была уже гейша, а не воин-гэнин.
— Слушай, как здорово! Отличная же идея, — туманно пояснил я, захлопнув книжку. — Знаешь, что сейчас подумал?
— Ну?
— Для полноты впечатлений было бы желательно, чтобы эти фото дополнялись фотографиями девушек в целом. В полный рост.
— Не прокатит. Тогда это будет уже медицинское издание, а не художественное. Может, отлипнешь, наконец?
— Ага. Уже отлип.
— Ты есть хочешь? А то я перед тобой заправилась. Знал ведь, когда ко мне прийти — на русальную неделю.
— Ты это о чем? Недавно тоже плотно поел, но от легкого чая не отказался бы.
— А у меня только чай и есть. Вернее — разные чаи. Еду привезут часа через два.
— Что, и холодильник пуст?
— Почти, — кивнула она. — Там фигня разная.
— Хочешь устроить чайную церемонию? — неуклюже пошутил я, намекая на кимоно.
— Сейчас нет желания, — совершенно серьезно ответила Эля, — да и время неподходящее. Может, скажешь, наконец, чего пришел-то? Колись давай!
— Давно не виделся, вот и пришел. Подарок для тебя есть, вот смотри. — Я вытащил из кармана маленькую коробочку, в которой на черной бархатной подушечке лежал неприглядный с виду камушек, а в нем торчал маленький ярко блестящий тетраэдр — природный кристалл алмаза. — Ведь так и не поблагодарил тебя за свое спасение. Еще тогда, помнишь? А тебе эта штука пригодится, я знаю.
— Ух ты! Нуваще! Какая прелесть! Это то, что я думаю? Он настоящий?
Сначала я хотел промолчать, но потом передумал.
— Конечно. Метастабильный аллотропный углерод кубической сингонии. Сувенир!
— Не боишься? За метастабильный сувенирный углерод можно легко загреметь в места отдаленные лет этак на пяток.
— С какой стати? Там сертификат в коробочке под черной подушечкой. Фирма «Эпл Даймонд». Все законно! В магазинах же продается. «Якутские алмазы» и «Ювелирторг».
— Тогда да. Я уж грешным делом подумала про что-то совсем-совсем другое.
