Мисс Мэйсон подошла к сараю, из которого достала упряжь и несколько коробчатых воздушных змеев. Потом взяла длинную тонкую палку, вернулась к загонам и вывела наружу пять огромных белых птиц.
— Вниз! — скомандовала она, легонько стукнув одного из лебедей тростью. Тот услужливо присел, и, пока Спенсер держал зонтик над мисс Мэйсон, она показала мужчинам, как привязывать поводья к основанию шеи лебедя, проводя их над спиной. Суинберн, уже летавший раньше, помог ей пристегнуть одни концы длинных кожаных ремней к ногам, а другие — к воздушным змеям, которых Бёртон и Траунс уже развернули. Не отрываясь от работы, королевский агент сказал своим товарищам:
— Ищите крабов-чистильщиков.
— Зачем? — удивленно спросил Траунс.
— Я заметил, что конец Сент-Мартин не убран, — ответил Бёртон. — И теперь я знаю почему: крабы соблазнились мегаломовиком. Вы сами знаете, что они всегда следуют за лошадьми, убирая навоз. Я даже осмелюсь сказать, что они висят у него на хвосте!
— Отличная мысль, капитан! — воскликнул полицейский.
Мисс Мэйсон помогла констеблю Бхатти забраться в змея. Он сел на полотняное сиденье, вставил ноги в стремена и взял поводья. Женщина показала ему, как управлять птицей.
Спустя пару минут все мужчины уже сидели в воздушных змеях. Мисс Мэйсон отошла назад.
— Секунду! — крикнула она. — Подождите здесь: у меня есть идея!
И она помчалась обратно в тренировочный центр.
— Что она задумала? — недовольно проворчал Бёртон, но мисс Мэйсон уже бежала обратно, держа в руке сине-желтого болтуна.
— У всех почтовых попугаев есть уникальный код, — сказала она. — Это Пи-Оу-Экс Джей-Эр-5, из нового поколения. Как только она познакомится с вами — сможет отыскать любого: ей даже не нужен адрес. Вы можете использовать ее для переговоров в воздухе и называть просто Покс. Она держится наравне с лебедями: это самая быстрая из всех моих птиц. Скажите ей ваши имена! — И она по очереди поднесла птицу к каждому.
— Капитан Ричард Бёртон.
— Вонючий головорез! — просвистела малышка.
— Детектив-инспектор Уильям Траунс.
— Неуклюжий шут! — приветствовала она его.
— Алджернон Чарльз Суинберн.
— Тупой оборванный крохобор, — хихикнула она.
— Констебль Шиамджи Бхатти.
— Гребаный мусороукладчик! — прощебетала она.
— Герберт Спенсер.
— Красавчик с ангельским личиком, — пропела птица.
— Боже мой! — воскликнула мисс Мэйсон. — Неужели это был комплимент?
— Пожалуйста, — раздраженно выдохнул Бёртон, — нет времени!
Девушка слегка кивнула и поставила болтунью на плечо Бёртону. Та тут же присела, и королевский агент почувствовал, как маленькие коготки вонзились в его мокрое пальто.
— Удачи! — сказала мисс Мэйсон, отступая. — Констебль, забегите ко мне завтра. Вы обязаны рассказать, что происходит!
Бхатти улыбнулся и кивнул.
— Идите внутрь и обсушитесь, — посоветовал он, — ваши тапочки уже промокли насквозь!
Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон щелкнул поводьями. Его лебедь расправил крылья и, громко хлопая ими, взвился в воздух через пять шагов. Кожаные ремни упряжи развернулись и, туго натянувшись, устремились вслед за птицей; воздушный змей взлетел в небо.
Бёртона с силой вдавило в полотняное сиденье, но он успел заметить, что лебеди поднимаются в мокрый воздух с невероятной скоростью. Дождь бил прямо в лицо. Лебедь поднимался по спирали всё выше, и, бросив взгляд назад, Бёртон убедился, что его товарищи следуют за ним.
Охота продолжалась!
Глава 2
ПЛАН ИЗДАНИЯ УТОПИИ
«Ошибки в рассуждениях, использующих неадекватные данные, гораздо менее значительны, чем ошибки в рассуждениях, которые не используют никаких данных вообще».
Сэр Чарльз Бэббидж
Пропитанный влагой воздух колол лицо Бёртона ледяными иглами, но даже без шляпы, которую он, как и все остальные, положил во вместительную сумку в спинке воздушного змея, он чувствовал неприятный жар — верный знак приближающегося приступа малярии. Бёртон попытался сосредоточиться, но знакомое чувство раздвоения уже охватило его.
— Проклятое мерзкое рыло! — пробормотала Пи-Оу-Экс Джей-Эр-5.
Пятеро гигантских лебедей закружились над западным концом Орандж-стрит. Из-за дождя видимость была плохая, и люди заставили их держаться в опасной близости к крышам. Суинберн был самым опытным летуном, но почему-то только он один никак не мог укротить свою непокорную птицу и летел выше всех, в низком облачном одеяле.
Выследить мегаломовика оказалось проще, чем думал Бёртон. Первым его след нашел Бхатти. Вначале он летел сразу за Бёртоном, но ветер и дождь били в воздушного змея; его кидало и швыряло на длинной привязи, поэтому держаться недалеко друг от друга было совершенно невозможно. Бёртон крикнул болтунье:
— Покс! Сообщение для констебля Шиамджи Бхатти. Начало сообщения. Что у тебя? Конец сообщения. Лети.
Ярко окрашенная птица взвилась с его плеча. Спустя несколько мгновений, когда воздушный змей Бхатти болтался прямо под ним, Бёртон увидел, как Покс что-то кричит прямо в ухо юному полицейскому. Исследователь подвигал ляжками в попытке стабилизировать змея. Не самая лучшая погода для полетов!
Птица вернулась.
— Сообщение от слюнявой губкоголовы, констебля Шиамджи Бхатти, — просвистела она. — Начало сообщения. Посмотри направо, сопливый слизняк! Чертовы «крабы-чистильщики» собрались на Хей-маркет. Конец сообщения.
Бёртон приказал Покс передать сообщение Траунсу, Суинберну и Спенсеру. Потом он повернул лебедя направо и заставил пролететь вдоль Хей-маркет-стрит. Он миновал четырех восьминогих чистильщиков улиц и заметил пятого на углу Пикадилли. Дернув за поводья, Бёртон повернул налево и полетел вдоль одной из главных улиц столицы. Пролетев еще над тремя крабами, он оказался недалеко от Грин-парка. Девятый мусорный краб набросился на дымящуюся гору навоза у дверей отеля «Парфенон». Дальше, вплоть до угла Гайд-парка, крабов не было.
Покс вернулась на плечо Бёртона. На углу Грин-парка он развернулся против часовой стрелки и стал вглядываться во тьму.
Там!
Огромный фургон стоял в парке; над ним горой возвышался мегаломовик. Оглянувшись, Бёртон увидел, что его товарищи летят за ним. Внезапно птица Суинберна, громко крича, вынырнула из облаков и устремилась к земле. Воздушный змей, привязанный к ней, ударился о верхушки деревьев, разорвался, и в доли секунды от него не осталось ничего. Бёртон увидел, как крошечного поэта выбросило наружу и он стал падать, ударяясь о ветки. В сердцах выругавшись, Бёртон замедлил своего лебедя, сделал крутой вираж и пролетел над другом.
