Новый голос был женским, доносился он с другой стороны стены. Хитер очень надеялась, что новенькая визжать не будет.
Она перевернулась на бок.
— Келли? — Молчание. — Келли, ты…
— Они будут меня искать!
Между прутьями скользнула прохладная рука, коснулась ее щеки.
— Как ты себя чувствуешь, Хитер?
— Немного не в себе, еще плохо ориентируюсь…
— Я — офицер полиции, твою мать! Ясно?
— Может, это из-за лекарства? Ты вчера много таблеток выпила.
— ЭЙ!
— Я так устала…
— ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ? ОНИ ЗА ВАМИ ПРИДУТ! Я — ОФИЦЕР ПОЛИЦИИ!
— Может, тебе не стоит их больше пить?
— ПОЧЕМУ МНЕ НИКТО НЕ ОТВЕЧАЕТ?
Хитер подвинулась немного вперед, ближе к решетке, где легла, пристроив голову на руке Келли.
— Я не хочу, чтобы он тебя наказывал.
— ПОЖАЛУЙСТА! — Крик перешел в рыдания. — Пожалуйста…
Хитер закрыла глаза.
— Как ты думаешь, она так и будет продолжать?
— Шшш… лучше спи.
— Я неважно себя чувствую…
— Спи. Скоро все будет хорошо, вот увидишь. Я обещаю. Тебе просто надо отдохнуть.
И Хитер заснула под испуганные рыдания.
Доктор Фрейзер как раз стаскивал с себя зеленый хирургический халат, когда Логан вошел в стерильное отделение полицейского морга. Без десяти пять, а вскрытие уже закончено — все части тела убраны. Приятно, ради разнообразия.
— Как прошло?
Старый патологоанатом пожал плечами и кинул свои провощенные брюки в пластиковый контейнер для отправки в прачечную. Оставшись в одном белье «Ай-фронт» — серые носки сползли на щиколотки, мучнисто-белые ноги покрыты красными нарывчиками, — он показал на дверцы холодильных камер:
— Хочешь взглянуть?
— Не очень. — Но ящик все равно вытянул.
Это был старик: длинная седая борода, нос пьяницы, кожа бледная, покрытая коростой. Все одним куском, за исключением безобразного свежего шрама вдоль живота.
— Не этот, другой. — Доктор Фрейзер задвинул труп назад в холодильник. — Этого мы назвали Грязный Фредди, еще один несчастный бомж. Каждый год одно и то же — как только погода портится, они начинают много пить и засыпают у входа в магазин, чтобы не проснуться. Это такая беда — о бездомных никто не заботится.
Патологоанатом выкатил другой ящик.
— Вот. Маркус Янг. Странно, что тело почти не тронуто, хотя и здесь мясо начали нарезать на куски. — Доктор почесал живот с двух сторон. — Да… удивительно.
— Не могли бы вы объяснить, что значит «удивительно»? Фолдсу нужны подробности.
Доктор Фрейзер вздохнул и сунул ноги в носках в сабо, в которых ходил в морге.
— Если бы он потрудился перевернуть труп, ему бы никаких подробностей не потребовалось.
— Ну, возможно, он торопился на обед с начальством…
— Да? А я вот съел бутерброд с сыром и соленым огурцом, в котором не оказалось этого гребаного огурца.
Закрыв дверцу холодильника, Фрезер зашаркал по коридору в свой кабинет. Логан пошел за ним и, пока доктор надевал брюки, полосатую рубашку и натягивал джемпер сверху, позаботился о чае.
— Мне два кусочка сахара и молоко, — сказал патологоанатом, усаживаясь за письменный стол. — Я бы предложил тебе печенье, но его кто-то уже слопал. — Он достал стопку бланков и начал писать. — Вики и Маркус Янг почти наверняка убиты одним и тем же ножом: примерно восемь дюймов длиной, остро заточенный. Мужа сначала избили до потери сознания, затем перерезали горло вертикально, отсюда досюда… — Он показал, проведя пальцем по своей шее. — Затем прошлись по артериям и венам, задеты практически всё. Он истек кровью за несколько секунд, если учесть, что его положили вниз лицом. Голова отсечена сзади, что несколько необычно, одним ударом.
— Готово, — сказал Логан, ставя чашку с чаем на стол, — молоко, два кусочка.
— Ох, замечательно. Во всяком случае, надо искать человека, у которого была уйма практики. Это профессиональная работа, мастерская. Взять хотя бы снятие кожи. — Он сделал глоток. — Могу предположить, что наша жертва, в данном случае Маркус Янг, превратилась из живого существа в кусок мяса примерно за тридцать минут. Никаких колебаний при разрезании суставов: пробные надрезы и всё такое, — только экономичные, чистые разрезы.
— А что насчет женщины?
— Гм? О… она — совсем другое дело. Тот же нож, но здесь уже не такая точность. Горло у нее распорото, а не разрезано. Не самая лучшая работа Мясника. Могу высказать резонное предположение: нашему убийце помешали.
— Помешали? — повторил голос от двери. — Это еще слабо сказано, не так ли? Скорее Мясника напугали до усрачки. — На пороге стояла Джекки Уотсон. При виде Логана с ее лица сползла улыбка. — Мой начальник желал бы услышать последние данные по вскрытию.
— Видишь? — Доктор Фрейзер сунул в чай кончик ручки и помешал. — Никто больше не желает присутствовать при вскрытии, им требуется только хорошо отредактированный отчет. Куда подевалась профессиональная гордость?
Джекки окинула Логана тяжелым взглядом:
— Если хотите, я могу прийти позже.
— Не глупи. — Патологоанатом показал на стулья для посетителей. — Опускай свою попку, а сержант Логан сделает для тебя славную чашечку чаю.
Так начались одни из самых неловких для Логана полчаса за последние три месяца. В какой-то момент — когда доктор что-то говорил насчет рисунка крови — нога Логана случайно коснулась ноги мисс Уотсон. Джекки открыто поморщилась.
Затем, когда всё закончилось и патологоанатом выпроводил их из своего кабинета, они остановились в коридоре, не глядя друг на друга.
Логан:
— Я был…
Джекки:
— Это не…
Пауза.
Она кашлянула:
— Ты первый.
— Мне предложили должность инспектора…
— В самом деле? — Похоже, это сообщение произвело на нее впечатление.
— К Фолдсу, в Бирмингем.
— Бирмингем?
— Полиция Уэст Мидлендс.
— Я в курсе, что там в этом гребаном Бирмингеме. А еще дальше ты сбежать не мог?
— Не надо так. Я…
— Ой, да ради бога. Ты, наверное, решил, что мне не всё равно, куда ты там переедешь. Валяй двигай в свой Бирмингем. Бросай всех.
— Я никого не бросаю!
— Нет? А как насчет Инша? — Джекки начала загибать пальцы: — Жены нет, детей нет, работы нет…
— Не я проводил служебное расследование, не я писал на него докладные! И не я завис в этом проклятом Статклайде на три месяца.
