И если, знатно отведавшая оружейного приклада черепушка не разламывается от боли — Миранда с ним. Убрала болевые ощущения, позволила поспать.
«Ты как?» — отправил внутрь вопрос Арсений.
«Составляю черновой вариант докторской диссертации на тему «Доисторические верования: инсинуации и суть»», — хмыкнула диверсантка.
Шутит — значит в норме.
«Фаина жива?»
«А что ей сделается? Тут, у тебя под боком сопит в две дырочки, похрапывает. Крепкая старушка нам, Сенька, попалась».
«До телеги ты дошла?»
«Ага, сейчас. Назар допёр! Пока тащил нас на хребте, мужики вспоминали, как он таким же макаром медведя из лесу волок семь километров».
«От Бориса и Жюли есть известия?»
«Нет».
В коротком отрицании пробилась тревога. Миранда, пользуясь возможностями Сеньки давно обшаривала лес, искала эманации друзей.
Безрезультатно.
Рядом с Арсением кто-то грузно завозился, пахнуло лежалым тряпьем, хранимым вместе с какими-то пахучими травками, но редко извлекаемым из сундука.
— Что, парень, с духом со своим общаешься? — раздался неодобрительный голос шаманки. — Гляди — заиграешься. Эдакие забавы не для людей.
— Как-нибудь переживу.
— А ты бабушке-то не хами. Послушай сведущего человека.
Арсений и бабушка рядком лежали на телеге. Смотрели в серое предутреннее небо.
Арсений не мог сказать деревенской ведунье, что в нем не дух лесной, а очень даже женщина. Порядком жутковатая и отчаянная, но не опасная для друзей. Возле телеги шагали молчаливые подручные шаманки. Изредка всхрапывала лошадь.
Мирная картинка. Жизненная. И не подумаешь, что на телеге едут два (три) человека, устроивших недавно виртуальную схватку не на жизнь, а на смерть.
— Где мой дядя, Фаина? — продолжая глядеть в небо, спросил Арсений.
— К обеду приведут, — проворчала шаманка.
— И ты нас отпустишь?
Бабушка помолчала. Вздохнула.
— Отпущу. Ежели ты сам этого захочешь.
— Можешь быть уверена, что захочу. — Парнишка не понимал, почему, впервые в жизни он обращается к пожилой женщине на «ты». Как к близкой родственнице. Но чувствовал — так правильно, позволено.
— Как знать, миленький, как знать…
Больше Фаина не проронила ни слова, хотя Арсений и пытался навязать ей разговор.
«Ох, Сенька, — вздыхала в общей голове Миранда, — вот чует сердце, готовит нам старуха пакость! Такие как она так просто не сдаются. Ты ей зачем-то нужен. Потому и увечить своим не позволила. Но посмотрим, запихнут ли тебя опять в подвал…»
Не запихнули. Назар провел г о с т я в небольшую горницу с периной на кровати, кивком головы указал на постель. Через минуту занес туда одежду и обувь Арсения.
Сенька посмотрел на чистое постельное белье, глянул на черные от грязи ноги:
— Мне б помыться.
Позволили и вымыться. В теплой, подтопленной баньке, где Арсений попросил наставницу на время — отключиться.
Миранда фыркнула «какие же мы неженки!», но просьбу выполнила. Дивно чистый Сенька упал в кровать бревном, уснул на несколько часов. Проснулся, когда по дому уже умопомрачительные съестные запахи гуляли!
«Миранда, — взмолился, — опять — нельзя?! За последние сутки я напился-то толком один раз, когда бане плескался!»
«Ох, Сенька, ты родину продашь за буженину».
«Не. Здесь цена другая. Не родина. Душа. А это уже мое личное, интимное дело».
«И н т и м н ы м оно будет, когда я из тебя смоюсь. Ты, кстати, поинтересуйся, почему вместе с одеждой плеер не вернули?»
«А на фига он тебе? В кого перемещаться будешь? Или… Жюли оставим в Васе, а ты побегаешь в собаке?»
«Плохие шутки, Сеня, — мрачно оборвала ученика наставница. — Я вот конкретно переживаю о Жюли и Буре».
«Да я тоже о них думаю, Миранда! Но мне обычно на сытый желудок легче думается!»
В общем теле не обманешь, Арсений был на грани голодного обморока. И если запретить измотанному мальцу поесть, толку от него все равно не будет.
«Насыщайся», — разрешила путешественница.
И как не опасалась, никаких изменений сознания после плотного обеда не почувствовала.
Задумалась. Хозяйка дома оставила борьбу за нового, могучего приспешника?..
Доброй воли в шаманке Миранда заподозрить не могла. Ждала подвоха.
«Ты помнишь, Сенька, чем славится египетская богиня Баст?» — спросила ученика.
«Боюсь запутаться в египетском пантеоне», — признался парень.
«Божество с кошачьей головою, Сенька, несет в себе любовь и заботу о людях. Но так Баст относится только к верноподданным. Непокорных и неблагодарных Баст карает жестко…»
Лайка с синими глазами лежала на примятой еще Бурей траве. В той же позе. Носом к деревне. За ее спиной, привалясь спиной к стволам деревьев, полусидели три старателя-убийцы. Примака отправили в деревню — наблюдать. Мобильники у всех старателей разрядились, два телефона второпях зарядили от автомобильных аккумуляторов — берегли, Примаку велели поработать ногами. На рассвете он уже прибегал на опушку, сообщил, что парень, с которым его держали в подвале вернулся в дом ведьмы вместе с ней и выкормышами.
Сизый приказал Примаку вернуться к дому колдуньи и, коли будет срочность, подать сигнал уже звонком.
Гмыря, поигрывая заполученным автоматом, рвался проверить его в деле.
— А если чужие двинутся сюда вместе с файкиными? — спросил с показным безразличием. — Валить — всех будем?
— Нет, — покачал головой Сизый. — Нам это ни к чему, Фаина за своих отомстит. Лучше положим к «подарку» рюкзак с консервами, одеждой и патронами. Когда растяжка рванет, патроны сдетонируют, поди потом разберись — откуда прилетело. Файкиных можно будет уже и добить, пусть голову ломают — чего чужаки в рюкзак набили, какой боезапас рванул.
— Толково, — одобрил Малой.
— Патронов жалко, — буркнул Гмыря.
— Не жмись! — хмыкнул подрастающий душегуб. — Новые добудешь.
Миранда много знала и рассказывать умела. Перед закрытыми глазами Сеньки проплывали страницы истории Египта, мелькали имена божеств — со временем Баст стали называть Бубастис, око Ра… Миранда и сама увлеклась рассказом, от пантеона перешла к истории возникновения цивилизации на Ближнем Востоке…
Дверь в горницу, куда определили пленника-гостя, распахнулась. На пороге стоял угрюмец Лазарь:
— Вставай, — сказал Арсению. — Фаина ждет.
После возвращения в деревню шаманку Арсений не видел. Полноватая грузная бабушка тяжело, при помощи мужчин, сползла с телеги и сразу же ушла в дальнюю комнату. За обедом Арсений видел, как молодой парнишка Егор проносит туда миску с супом и кринку молока. Но из комнаты не доносилось ни звука, старая шаманка отдыхала до раннего вечера.
