Мистер Беннет перестал читать, улыбнулся и оглядел комнату.
— Ну, дети мои?
— Это великолепное задание, — сказала Джейн, хлопая в ладоши. — Лиззи?
— Признаюсь, я не вижу в нем недостатков.
— Тогда решено, — провозгласил мистер Беннет, сверкнув глазами. — Поистине дерзкий план, и он может-таки сработать! Сколько у нас до начала?
— Сорок семь секунд, — ответил Брэдшоу, сверяясь с карманными часами.
— Я не понимаю, — сказала Лидия. — Это новое задание… Разве это не то, что происходит обычно?
— Фу, — протянула Китти, скорчив рожу.
— Все по местам, — велел мистер Беннет, и все они послушно уселись на отведенные им стулья. — Лиззи, ты готова рассказывать?
— Да, отец.
— Хорошо. Мэри, не выпустишь ли миссис Беннет из шкафа? Тогда мы сможем начать.
Мы с Четверг-5 и Брэдшоу шмыгнули в коридор, а Лиззи начала книжное реалити-шоу словами, отдававшимися, словно куранты, громко и ясно, по канону английской литературы.
— Все знают, — донесся из-за закрытой двери ее голос, — что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену.[77]
— Четверг, — сказал Брэдшоу, когда мы с ним и Четверг-5 направились в прихожую, — мы сохранили книгу в первозданном виде, но только до тех пор, пока Совет жанров и интерактивники не обнаружат, что мы натворили. И тогда они мгновенно окажутся здесь!
— Знаю, — ответила я. — Поэтому времени, чтобы изменить мнение Совета жанров относительно этой интерактивной ерунды, у меня в обрез. Оставайтесь здесь и постарайтесь задержать их как можно дольше. Сдается мне, они позволят первому заданию идти своим ходом и оставят дурацкую затею с пчелами для второго задания. Пожелайте мне удачи.
— Желаю, — мрачно отозвался Брэдшоу, — и она тебе понадобится.
— Вот, — сказала Четверг-5, протягивая мне Аварийный Путеводитель и мою сумку, — это понадобится вам не меньше, чем удача.
Не теряя ни секунды, я открыла Путеводитель, прочла требуемый текст и вскоре снова оказалась в Великой библиотеке.
Глава 36
Сенатор Жлобсворт
Кандидаты на сенаторские должности в Совете жанров, как правило, выдвигаются из рядов членов совета каждой отдельной книги, являющихся ее представителями по всем внутрикнижным делам. Это обычно второстепенные персонажи, у которых много свободного времени, поэтому, за немногочисленными примечательными исключениями, Совет жанров населен исключительно малохудожественными Г-4. Они лезут не в свое дело, но делают это не очень хорошо. Это одна из сильных сторон СЖ.
Поднимаясь на тридцать третий этаж Великой библиотеки в Совет жанров, я нетерпеливо барабанила пальцами по стенке лифта. Порывшись в сумке, я обнаружила, что у меня еще остались две ластиковые пули, но сомневалась, что демонстрация силы в данном случае правильный подход. Если Брэдшоу не ошибся и Злая Четверг командует легионом Дэнверс, у меня может не быть шанса изложить даже собственное дело, не говоря уже о «Гордости и предубеждении».
Я решила, что лучшей тактикой будет действовать по обстоятельствам, и стала размышлять, как бы мне провести в жизнь хотя бы эту стратегию, как вдруг двери лифта открылись и передо мной предстала я сама, уставившаяся на меня из коридора. Тот же пиджак, те же волосы, брюки, ботинки — все, за исключением черной перчатки на ее левой руке, прикрывавшей, по-видимому, рану от ластиковой пули. Брэдшоу был прав: Четверг-1–4 отказалась от собственной индивидуальности и забрала мою вместе с моим положением, целостностью и репутацией — страшное оружие в ее руках. Не только ПБЗС СЖ и доверенный агент беллетриции, но и все. Жлобсворт в своем унылом невежестве, вероятно, считал, что она и есть я, внезапно — и удачно для него — переменившая мнение насчет политического управления.
Секунду мы смотрели друг на друга: она — в оцепенелом изумлении, а я — надеюсь, с тем выражением, которое жена по праву приберегает для той, что спала с ее мужем.
— Настырная дура! — выдохнула она наконец, помахивая экземпляром «Гордости и предубеждения». — Наверняка это твоих рук дело. Пусть ты выиграла первый раунд, но это всего лишь отсрочка. Когда первые три главы закончатся, книжное реалити-шоу войдет в колею!
— Я сотру тебя, — тихо сказала я, — и получу от этого удовольствие.
Она посмотрела на меня со смутным выражением триумфа.
— Тогда я ошибалась. Мы действительно похожи.
Времени на ответ у меня не осталось. Она развернулась и помчалась по коридору к дискуссионной палате. Я рванула следом; если мы внешне одинаковы, тогда у той, что успеет первой изложить свое дело Совету жанров, явное преимущество.
Позже я думала, что мы двое, несущиеся со всех ног по коридорам, должны были представлять собой то еще зрелище, хотя, вероятно, не такое уж необычное, учитывая специфическую природу вымысла/литературы. Что неприятно, мы ни на йоту не уступали друг другу в скорости и выносливости, и ее десятифутовая фора оставалась при ней, когда мы, спустя две минуты и кучу перепуганных работников Совета жанров, оказались перед дверями главной дискуссионной палаты. Ей пришлось притормозить у двери, и, когда она это сделала, я подставила ей подножку и обхватила ее за талию. Сбитые с ног инерцией, мы растянулись во весь рост на ковре, к вящему изумлению трех тяжеловооруженных дэнверклонов, стоявших за дверью. Когда дерешься с самой собой, самое странное не только то, что вы одинакового веса, силы и мастерства, но еще и то, что вы обе знаете одни и те же приемы. После того как мы сцепились и минут пять покатались по ковру, не добившись ничего, кроме пыхтения и напряжения мышц, мозги у меня зашевелились и принялись искать другие способы победить. Ровно в то же время этим занялась и моя противница, и мы обе сменили тактику и вцепились друг другу в горло. Главным, чего мы добились, было то, что подаренный Лондэном на день рождения медальон оказался сорван, и это привело меня в такую ярость, на какую я и не думала, что способна.
Я отшвырнула ее руку, навалилась на нее сверху и с силой врезала ей по лицу. Она обмякла, а я, тяжело дыша, поднялась, подхватила сумку и медальон и повернулась к Жлобсворту и остальным членам Совета безопасности, вышедшим в коридор посмотреть.
— Арестуйте ее, — тяжело дыша, велела я, утирая кровь с губы, — и хорошенько свяжите.
Жлобсворт поглядел на меня, потом на другую Четверг, затем жестом велел дэнверклонам сделать, как я просила.
Все еще оглушенная, она пришла в себя достаточно, чтобы крикнуть:
— Стойте, стойте! Она не настоящая Четверг! Это я!
