Туг он заметил перемену в Ирине.
— Расстроилась? Ну прости, я не подумал. Я тебе лучше куплю с вот такенным бриллиантом!
Он подкинул вверх камешек величиной с куриное яйцо. Ирина отбросила с лица прядь волос и улыбнулась. Ей вдруг стало так легко, так ясно, словно она очнулась от кошмара и увидела, что это всего лишь сон, страшный, долгий, похожий на явь, но все же сон.
— Пошли, скорей, мы успеем попасть на мягкую постель еще до захода солнца, — тянул ее за руку Андрей.
Он поспешно одевался. Он очень торопился и не заметил, как из кармана брюк выпал пистолет системы Марголина, которым так хорошо владела Ирина. Пистолет выпал и «утонул» в траве.
— Я счастлив, я никогда не был так счастлив, мне кажется, что я пойду не в заброшенную грузинскую деревню, в которую ведет тропинка за этим родником, — он махнул в сторону, противоположную избушке, — мне кажется, я пойду навстречу своей судьбе, навстречу своей любимой. Хотя любимая рядом, здесь, но мне почему-то кажется именно так.
Он ласково посмотрел на Ирину.
— Одевайся, а я побегу откопаю «фундамент» нашего счастья.
Он заспешил, застегивая на ходу рубашку, но все же оглянулся и подмигнул Ирине:
— А ты можешь подождать меня здесь. Я хорошо ее закопал, эту казенную сумку. Придется несколько минут повозиться.
И он быстро пошел по тропинке, уже не оборачиваясь. Пошел навстречу своей судьбе. Уходя от Ирины, он шел к ней, шел на встречу со своей любимой.
Она сидела на земле, медленно натягивая платье, машинально расправляя его на талии, бедрах. Взгляд ее был сконцентрирован на стремительно удаляющейся спине преступника, убийцы. Рука сама потянулась к пистолету, зловеще притаившемуся в густой траве.
Он уже был далеко этот чужой, незнакомый человек, умный, смелый, расчетливый, бездушный, заранее оправдавший себя во всех своих грехах. Он уже был далеко, но Ирина не промахнулась. Она не имела на это права.
Арсеньев рухнул сразу. Он даже не вскрикнул. Скорей всего он ничего не понял, не осознал. Ирина была уверена, что он мертв. Она даже не стала этого проверять, а повернулась и пошла к тропинке за ручьем. К тропинке, ведущей не в грузинскую заброшенную деревню, нет, нет. Она шла к тропинке, ведущей к новой свободной жизни, к сыну, к дому и… к тому ЕДИНСТВЕННОМУ, которого так счастливо нашла в московском аэропорту.
* * *
Ляна обессиленно уронила голову на стол. По ее пергаментному морщинистому лицу медленно стекали слезы. Когда-то прекрасные глаза ввалились и потускнели. За несколько дней она постарела на десятилетия.
— Я сумела сделать это, Мариула, слышишь?! Я сумела! Я исправила свои ошибки! Я исправила их! Я отказываюсь от всего того, чему посвятила жизнь! — стенала, кричала, рыдала Ляна, хватая одну древнюю книгу за другой и бросая их в яркое пламя камина.
Ее сухонькое, истощенное тельце содрогалось от этих рыданий, но в глубине души уже были покой и умиротворение. Когда догорела последняя страница Черной магии, Ляна тяжело подняла свое больное тело и медленно поплелась к выходу.
Солнце подкрадывалось к горизонту. Сад заполнился гомоном птиц. Ляна упала на траву и долгим просветленным взглядом смотрела в небо. Она видела там то, что редко кому выпадает увидеть, — восход Черной луны. Ляна была счастлива, но никто уже не мог об этом узнать.
Когда на следующее утро добрая старушка Ольга Николаевна нашла свою соседку лежащей в саду бездыханной на покрытой росой траве, она была поражена: так молода и красива была Ляна, так светел был ее застывший взгляд, так радостен, так ублаготворен.
— Надо же? — прошептала потрясенная Ольга Николаевна. — Ляна умерла под старой грушей, посаженной в день гибели своего любимого мужа…
Лиллит — Черная луна. Невидимая, словно несуществующая, она снова через долгие девять лет отсутствия появилась над горизонтом, осветив с небесной бездны мнимым светом мнимых, всепроникающих лучей судьбы тех, кого отметила в первые секунды их зачатия. Только там, куда упадет невидимый агатовый луч Лиллит, можно изменить неизменяемое предначертанное, одолев могущественный Верховный Рок.
Лишь немногим из отмеченных этой планетой невероятной ценой ошибок, потерь и терзаний удается осуществить свое главное право, дарованное коварной Лиллит, — право выбора смысла жизни. И тогда они отказываются от сомнительного счастья руководить своим и чужим фатумом, меняя предначертанный Верховным Роком путь. Во имя мира и покоя души, во имя рядового человеческого счастья, во имя обыкновенной земной любви отрекаются избранники Лиллит от страшной своей способности знать неведомое и видеть несвершившееся. И в награду устремленным к небу, спокойным, умиротворенным взором с израненной, но полной простых человеческих надежд душой могут они однажды увидеть то, что не дано простым смертным и редко выпадает на долю избранных — жуткий и прекрасный, убивающий и возрождающий (как сама Любовь) восход Черной луны.
Стаккато — отрывистое исполнение музыкального звука или звуков.
Баро — старший, авторитетный.
Хариты — в древнегреческой мифологии — три богини красоты и веселья; культ их связан с культом Афродиты и Диониса; то же, что в древнеримской мифологии грации.
Гардероб — 1. Шкаф для одежды. 2. Носильное платье, одежда одного человека.
Жердёла — дикий абрикос.
Главный военный госпиталь им. Н. К. Бурденко.
Центральный военный Краснознаменный госпиталь им. П. В. Мандрыки Министерства обороны СССР.
Корпуленция — крупное телосложение, дородность.
