Ренни просмотрел отчет. Наткнувшись на фотографию Элизабет Николь, он присвистнул:
— О… совсем не толстая. А я думал, Мясник любит с жирком…
— Это случайность. Она просто попала под горячую руку. Если бы Николь не пошла за кулинарной книгой к Янгам, Мясник бы ее не тронул. — Логан повернулся к магнитной доске. — Обрати внимание, если развить выкладки Голдинга, Николь может быть последним звеном в своего рода цепи… Ну, я имею в виду, что она может быть самой близкой к дому Мясника жертвой.
На лице Ренни появилось задумчивое выражение.
— А может, Мясник последовал за ней к Янгам? Может, это они оказались в неподходящее время в неподходящем месте?
— Как бы то ни было, это не приближает нас к вопросу — откуда Мясник ее знал? — Логан взял последние фотографии с места преступления: гостиная, засыпанная осколками шаров и обломками мебели. — Понимаешь, там не было никаких следов взлома, значит, она сама открыла ему дверь. То есть Мясник был другом, коллегой, может быть, соседом или родственником.
— Или начальником полиции…
— Мне уже надоело талдычить тебе одно и то же. Стил занимается соседями. Посмотрим, что мы нароем насчет брата и сестры… — Логан заглянул в распечатку: — Джимми и Келли. И надо заняться коллегами.
Последнее не так-то просто было сделать. Констебль Мунро не оставила никаких сведений о месте работы жертвы. Логан понятия не имел, где работала Элизабет Николь.
Он вытащил телефон и принялся звонить.
Келли некоторое время плакала. Было неудобно обнимать ее через решетку, но в конце концов она перестала рыдать.
Хитер сжала ее руку:
— Ну как ты?
— Лучше… Я лучше себя чувствую, правда… Я об этом никому не рассказывала. — Вздох. — Я так по ним скучаю… Правда, я очень по ним скучаю. Они были такими добрыми… Если я что-то делала не так, они садились и разговаривали со мной. Никаких сигаретных ожогов, никаких сломанных ребер и фингалов… Папа… никогда не поднимал на меня руку, даже когда я разбила какую-то памятную для них штуковину…
— Наверное, тебе здорово у них жилось.
— ПОМОГИТЕ МНЕ!
Эта гребаная баба из полиции снова начала вопить.
Келли пошевелилась в темноте:
— Хитер? Я рада, что ты здесь.
— Я ОФИЦЕР ПОЛИЦИИ!
Хитер улыбнулась:
— Я тоже рада, что ты здесь. Странно, правда, радоваться тому, что кто-то попал в эту железную тюрьму…
— ВАМ ЭТО НЕ СОЙДЕТ С РУК!
— Слушай, она когда-нибудь заткнется?
— МЕНЯ БУДУТ ИСКАТЬ!
Келли похлопала Хитер по руке:
— Да. — Затем она отодвинулась от решетки. — Ты хочешь еще таблеток?
— ВЫПУСТИ МЕНЯ, СВОЛОЧЬ!
— Нет, я от них всё-таки плохо себя чувствую.
— Уверена, что не хочешь?
— Уверена.
— ПОЖАЛУЙСТА!
— Ты ничего не слышишь? — Голос Келли звучал тихо и настороженно. — ОН возвращается…
— Я ОФИЦЕР ПОЛИЦИИ!
— Закрой глаза. Сделай вид, что ты спишь.
Хитер смотрела в темноту.
— Но…
— Отвернись! Сядь подальше от решетки! Не открывай глаза, или ОН догадается, что ты не выпила таблетки!
Да, он догадается и накажет Келли… Хитер легла на бок и крепко зажмурилась. Металлическое клацанье… затем стон несмазанной петли. Дверь открылась — и тюрьму залил свет, Хитер чувствовала, как он больно жжет ей глаза через веки.
Какой-то шорох, потом Келли сказала:
— Она спит.
Свет исчез, и снова опустилась тьма. Грохот закрывшейся двери на мгновение заглушил крикунью:
— Я ОФИЦЕР ПОЛИЦИИ! ОНИ ТЕБЯ НАЙДУТ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? ОНИ… Господи… Нет, пожалуй…ста… не надо…
Затем дикий визг.
Хитер дождалась до «Крэк» пробойника и спокойно заснула.
57
Логан попробовал разузнать что-нибудь в налоговом управлении, но никто не захотел разговаривать с ним без ордера. Так же к нему отнеслись и в банке, клиенткой которого была Элизабет Николь, поэтому он не нашел ничего лучшего, как позвонить констеблю, которого они оставили охранять дом, и попросил посмотреть: может, найдутся какие-нибудь квитанции или что-то в этом роде.
Констебль перезвонил через двадцать минут и сообщил название фирмы транспортных перевозок в Инверури, заодно пожаловавшись на тучу журналистов и телевизионщиков, которые шныряли по улице с самого утра:
— Пришлось шугануть парочку этих козлов из сада за домом. Я бы не возражал против поддержки.
Логан пообещал сделать всё от него зависящее и попробовал позвонить в фирму.
— Алло, компания «Юнайтед Интернешнл Дистрибьюшн Гири» слушает. Надеемся, у вас сегодня хороший день. С кем вас соединить?
Потребовалось время, но в результате Логану удалось убедить девушку-оператора соединить его с кем-нибудь из начальства.
— О господи, что еще?
— Мистер Артур? Это сержант…
— У вас что, нечем заняться? Я всё рассказал вашему коллеге, понятно? Теперь, если не возражаете, у меня игра в гольф в…
— Простите, с кем вы говорили?
— С женщиной. Как же ее звали… — Послышался шорох на том конце линии. — Мишель? Нет, Мунро. Она хотела узнать что-то о женщине, которая здесь работала, Элизабет Николь.
— Работала?
— Мы уволили ее пару месяцев назад. Жаль, она проработала у нас восемь лет… Послушайте, я уже всё это рассказывал…
— Чем она занималась?
— Она шофер. Водила грузовики и фургоны. Довольно часто ездила от нас в Восточную Европу, пока мы, черт возьми, не потеряли с ними связь.
Это объясняет происхождение шаров с непроизносимыми названиями в гостиной.
— Что еще вы сказали констеблю Мунро?
— Она хотела получить перечень всех поездок Элизабет: пункты назначения, клиенты, даты и всё остальное. Как будто мне больше нечем заняться…
— Вы разве не в курсе, что Элизабет Николь пропала? Ее похитили, в ее доме все переломали и разбили, вместе с ней пропала женщина-полицейский. Жизнь обеих в опасности. Полагаю, это важнее, чем игра в гольф, вы так не думаете?
Последовало смущенное молчание, затем:
— Что вам требуется?
— Всё, о чем спрашивала констебль Мунро, а также список всех ваших работников. И еще: вы сами хорошо знаете мисс Николь?
— Она в порядке. Иногда слишком уж мягкая, ну вы знаете, все эта благотворительность и так далее… Постоянно что-то поддерживала и деньги собирала. — Пауза. — Ее в самом деле похитили?
