— Проверьте свой сектор, будьте добры, — подчеркнуто вежливо сказал Брагин.
Ему ничего не указывали. Он сам знал, куда надо подойти. Женщина, сидевшая за пультом приветственно улыбнулась и немного подвинулась назад, чтобы Андрей мог видеть все индикаторы на панели. Ему хватило беглого взгляда, чтобы заметить проблему.
— По этим двум перегрузка сети, — он указал на панель.
— Мы уже снизили мощность на третьем и восьмом. В данный момент рабочие настраивают предохранители, — ответила оператор.
— Через сколько тестовое включение? — обратился он к Брагину, стоявшему неподалеку.
— Через пятнадцать минут будем заканчивать подготовку. Как у вас там?
— По двум показателям перегруз. Сейчас исправим, — так сказал Андрей, будто он работал в пункте управления не три минуты, а три гигацикла.
— Постарайтесь исправить. Если не хватит времени, отложим пуск.
Андрей тут же попросил женщину поменять некоторые настройки и затем внимательно смотрел на колебания приборов. Он проделал так несколько раз, чтобы выяснить причину перегруза. Затем выглянул в окно и нашел взглядом несколько рабочих, занимавшихся работами по его профилю. Ни говоря ни слова, он покинул защитную камеру и, выйдя на железные мостки, спустился по лестнице. Андрей подошел к одной группе рабочих, копавшихся внутри распределительного блока и внимательно проследил за их работой. Затем переместился к другой группе — те работали с предохранителями и, заметив его, немного расступились, чтобы он мог видеть процесс. Покачав головой, Андрей пошел дальше и стал один за другим осматривать блоки и узлы сети электропитания. Закончив с этим, он еще раз оглядел всю цепь и взглянул на камеру пункта управления. Через две минуты он снова стоял за спиной женщины-оператора и просил ее менять настройки.
За пять минут до окончания подготовительных работ все индикаторы пришли в норму, поэтому рабочие за окном сворачивали свою деятельность и быстро покидали экспериментальное помещение с фрактальной установкой. На лицах работающих там людей не было ни страха, ни волнения. Рабочие и операторы делали свое дело со спокойной серьезностью. Один Андрей стоял в пункте управления хмурый и встревоженный, будто что-то забыл. Он еще несколько раз просил женщину протестировать их сектор, чтобы убедиться в исправности питания.
— Андрей Викторович, у вас все в норме? — обратился к нему Брагин.
— Да, — неуверенно ответил Андрей. — Кажется, все в норме.
— Вы в чем-нибудь неуверенны?
— Я не понимаю, — нахмурившись, сказал тот. — Все показатели в норме. Тестовые пробы без отклонений.
— Значит, все в порядке! — бодро ответил Брагин. — Перед испытаниями всегда так. Вы не волнуйтесь.
В защитную камеру вошли еще несколько человек в белых халатах и двое рабочих. Помещение с фрактальной установкой опустело и сейчас там никого не было. У всех в голове шел обратный отсчет до включения устройства.
— Образцы загрузили? — обратился Брагин к одному из подчиненных. — Вот и славно. Что у нас по показателям? Питание в норме? Помещение изолированно? Проверили задвижки вентиляции? Тогда включаем первый блок. Подготавливайте второй…
Брагин продолжал дирижировать в пункте управления, раздавая команды и проверяя готовность разных секторов. Андрей чувствовал, как внутри него росло напряжение, хотя остальные мужчины и женщины казались совершенно собранными и спокойными. Он бегал взглядом по панели с индикаторами и периодически смотрел на постепенно оживавшую фрактальную установку. Вспыхивали лампочки, отдельные части приходили в движение — ползали вверх-вниз или крутились вокруг оси. Внутри огромного устройства возрастал гул, возвещавший скорое включение ФУПа. Чем сильнее нарастал этот звук, тем волнительнее становилось Андрею. Он вжался пальцами в спинку стула оператора и стал покусывать губы, глядя то на панель управления, то на установку.
— Доложите о готовности зоны контроля, — громко командовал Брагин. — Готовьте электросеть к выходу на полную мощность. Контрольное время — одна минута…
Его голос продолжал управлять десятком человек, сидевших за аппаратурой и стоявших позади него. ФУП работал все активнее и громче. Гул из установки заставлял Брагина напрягать связки.
— Готовность тридцать секунд! — оповестил он.
Андрей ощущал, как внутри него тоже что-то гудело, крутилось, вертелось, перемещалось туда-сюда, словно он был частью этой установки. Напряженные донельзя пальцы стали дрожать. Он почувствовал выступившие на лбу капли пота.
— Стойте! — закричал Андрей. — Отложите пуск!
— Снизить мощность! — тут же скомандовал Брагин. — Перевести установку в режим ожидания.
— Нет! Выключайте ее полностью! Я боюсь, мы кое-что проглядели.
— Андрей Викторович, вы уверены? — руководитель глядел на него с сомнением.
— Да, уверен. Дайте мне проверить!
— Что проверить? Мы ведь только что это сделали
— Нет, не все. То есть все, но не так, как нужно было.
Два десятка взглядов устремились на Андрея, который почему-то совсем не смущался общего внимания. Внутри него поселилась стойкая уверенность в том, что они могли проглядеть нечто важное.
— Ну ладно, — согласился Брагин. — Постепенно снижайте питание. Отключаем блоки в обратной очередности…
Операторы вновь защелкали клавишами и тумблерами, но в этот раз установка постепенно угасала и затихала. Ее части останавливались и ФУП будто-бы засыпал. Через пять минут все агрегаты за окном успокоились и рабочий, стоявший возле двери, разблокировал замок. Андрей тут же устремился на выход.
— Отправьте ко мне кого-нибудь с инструментом, — обратился он к Брагину и вышел на железные мостки.
Одновременно с этим в экспериментальную камеру открылись еще несколько дверей и там начали появляться многочисленные мужчины, которые тут же приступали к работам. Андрей ушел в дальний угол помещения к большому распределительному коробу, из которого к ФУПу тянулись толстые связки кабелей. Он присел на колено и дернул закрытую крышку.
— Меня отправили к вам с инструментом, — произнес над ухом молодой парень с железным ящиком.
— Отлично, — тихо произнес Андрей. — Я сам все сделаю. Ты мне главное свой сундук открой.
Молодой парень выполнил просьбу Андрея и отошел на пару шагов, наблюдая за тем, как мужчина открывает распределительный короб и быстрыми умелыми движениями начинает перебирать кабеля, провода и цилиндры предохранителей. Не прошло и двух минут, как он вытянул один из таких цилиндров и стал внимательно изучать надписи на нем. Затем усмехнулся и отсоединил его.
— Да кто же его сюда поставил? — риторически озадачился Андрей и потряс цилиндром. — Еще и странный такой. Легкий совсем.
Он принялся крутить в руках предмет и снял с него крышку. Внутри не было ничего из того, что всегда присутствовало в предохранителях такого плана. Он был пустым как скорлупа от яйца и все, что там увидел удивленный Андрей — фотокарточка. Он засунул пальцы внутрь и подцепил фотографию. Ему хватило беглого взгляда, чтобы сердце дрогнуло. Чувствуя, как от волнения немеют пальцы, он смотрел на изображение, где стоял молодой мужчина в обнимку с красивой беременной женщиной. Они стояли под ярким теплым светом на фоне красивой необычной стены. От нахлынувших чувств Андрей закрыл глаза и задержал дыхания, ощущая, как к глазам подступают слезы.
Он вспомнил тот день урывками ярких эмоций. Над ним и его любимой женой светило яркое теплое солнце. Самое настоящее солнце в ослепительно голубом небе. Его свет заливал землю и сочную зеленую траву, по которой мягкий приятный ветер пускал волны. Их попросили сфотографироваться на память, чего они совершенно не хотели. Внутри нее сидел ребенок, который мог не увидеть ни солнца, ни неба, ни травы. И родители смертельно переживали за их будущее чадо. Но отказать фотографу было бы неприлично. Они встали рядом со зданием НИИ, обнялись и попытались изобразить на лице подобие улыбки. Радостной она не получилась — в лицах молодых людей было больше грусти. Когда Андрей увидел жуткую печаль в глазах жены, он вдруг вспомнил чьи-то слова. Ей можно было помочь. Но он должен был для начала кое-что сделать. Саботировать работу экспериментального секретного устройства. И в тот день он все для себя решил.
