Как часть общего процесса расформирования Хроностражи, папа был восстановлен из состояния квазинесуществования и появился у мамы с маленьким чемоданчиком и букетом цветов. Мы устроили ему грандиозную встречу, и я пригласила майора Оззорнейка; похоже, они с тетей Полли отлично поладили.
Среди прочего я съездила в Голиафополис, чтобы встретиться с Джеком Дэррмо и вернуть ему цепочку его жены с объяснением того, что произошло с ней на борту «Геспера». Он принял украшение и подробности ее смерти с каменным молчанием, поблагодарил меня и ушел. Джон Генри Голиаф не показывался, поэтому я не стала рассказывать им, что «Остин-ровер», насколько нам известно, по-прежнему дрейфует в трансжанровом пространстве где-то между Поэзией и Морскими приключениями. Не знаю, положило это конец Книжному проекту или нет, но ГТУ не собиралось рисковать: оно возвело в направлении Той Стороны батарею текстуальных сит и пометило любые потенциальные транскнижные проникновения как «первоочередные».
Я вышла из кафе туда, где меня ждал Изамбард Кингдом Бунюэль. Мы стояли в ангаре номер три, среди готовых к установке декораций к «Делу Джен». Бунюэль уже выстроил сносную копию Суиндона, включавшую мамин дом и офис литтективов, и как раз приступал к Торнфильд-холлу, дому Рочестера.
— Мы скарандашировали реальный Торнфильд, — объяснял он, показывая мне несколько рисунков для одобрения, — но отчасти недодумлеваем, как был покрашен твой «порше».
— Помните эшеровских «Рептилий»?
— Да.
— Такой же, только красно-сине-зеленый.
— А как насчет Прозопортала?
Я задумалась.
— Нечто вроде большой книги в кожаном переплете, покрытом кнопками, циферблатами и рубильниками.
Он сделал себе пометку.
— А возвращенная из небытия Пиквик?
— Примерно такого роста и не очень умная.
— Ты принесла какие-нибудь фотображения?
Я порылась в сумке, вытащила пачку снимков и пересмотрела их.
— Вот Пики еще в перьях. Изображение смазано, потому что она моргнула и грохнулась, но лучше, по-моему, нет. Это Лондэн, это Джоффи, а это опять Лондэн за секунду до того, как у него вспыхнули штаны — вот была умора! — а это Майкрофт и Полли. Вам ведь не нужны фотографии Пятницы, Вторник и Дженни?
— Только двухлетнего Пятницы для «Гамбита Минотавра».
— Вот, — я выбрала снимок из пачки, — это на его втором дне рождения.
Бунюэль в ужасе отшатнулся.
— Что это за отстрантительная липкодрянь у него на лице? Какая-то разновидность инопланетной рожемаски?
— Нет-нет, — поспешно сказала я, — это шоколадный торт. Он не владел благородным искусством пользования столовыми приборами до… ну, ему это еще предстоит, на самом деле.
— Могу я их временимствовать? — спросил Бунюэль. — Я покажу их в Стабуларасе, посмотрим, что они смогут сделать.
— Да на здоровье.
Подготовка к серийному производству книги шла уже около двух недель, и как только Бунюэль дособерет все для «Дела Джен», он сможет перейти к более сложному строительству для «Жесткого переплета».
— А из старой версии вы сможете что-нибудь использовать? — спросила я, мысля, как всегда, экономически.
— Безусловностно, — ответил он. — Ахерон Аид и все его громилы могут быть перенесены практически неизменными. Деламар, Гоббс, Феликс-семь и восемь, Мюллер — поменять пару-тройку реплик там и сям, и в жизни не отличишь.
— Вы правы, — медленно произнесла я, потому что в голове у меня начала оформляться странная мысль.
— Можем поснимать еще кое-какие мелкодетали, — добавил Бунюэль, — но в основном все будет новоотстроенное. Теплуважение, питаемое к тебе Советом жанров, отражается в щедром деньгинансировании.
— О чем вы говорили? — переспросила я. — Я отвлеклась.
— Я ротозвучал, что бюджет нового ЧН-цикла…
— Извините, — рассеянно перебила я, — я на минутку…
Я подошла туда, где ждал меня Колин в новехоньком авто. Под логотипом «Трансжанровых перевозок» было добавлено элегантным курсивом: «Приписано к Четверг Нонетот». Обычно я такого не одобряла, но мне пообещали, что я всегда буду «первой в очереди», и я решила, что оно того стоит.
— Куда, мисс Нонетот? — спросил он, когда я села.
— Великая библиотека, шестой этаж.
— Легко.
Он тронулся с места, резко затормозил, едва не врезавшись в блестящий черный «форд», наорал на того водителя, затем шустро разогнался в сторону стены ангара, распахнувшейся перед нами черной бездной.
— Спасибо за «попрыгунчик», — сказал он, когда дыра закрылась за нами и мы медленно покатили мимо почти бесконечных рядов книг в Великой библиотеке. — Меня за это месяцами будут приглашать на обед. А вы мне, случайно, парафиновую лампу не достанете?
— Только если снова спасете мне жизнь.
Я заметила на полках выстроенные в алфавитном порядке книги и поняла, что мы приближаемся.
— Высадите меня возле следующего читального стола.
— В гости к Тому Джонсу?
— Нет.
— К Бриджит Джонс?
— Нет. Просто высадите меня где-нибудь… здесь.
Он остановился у книжного шкафа. Я вышла, велела не ждать меня и записать плату на мой счет, и он исчез.
Я стояла в Великой библиотеке перед исходными книгами про Четверг Нонетот, которые в данный момент поддерживала Алиса-ПОС-24330, и пришла я сюда из-за одной сказанной Бунюэлем вещи. Мы с Колом так и не додумались, как Феликсу-8 удалось бежать, а поскольку его скелет был обнаружен в Савернейке, Кол предположил вполне справедливо, что это был не Феликс-8, а Феликс-9. Но Кол мог ошибаться. Что, если встреченный мною Феликс был написанным Феликсом-8? Это объяснило бы, как он выбрался из Стремнодряниума: просто просочился обратно в свою книгу.
Я глубоко вздохнула. Мне не хотелось и близко подходить к старой ЧН-серии, но это требовало дальнейшего расследования. Я взяла первый том и вчиталась.
Спустя несколько мгновений Великая библиотека растаяла, а я вместо этого оказалась на борту дирижабля, плывущего высоко над окрестностями Лондона. Но это был не один из мелких пятидесятиместных, снующих по небу в наши дни, а гостиничного класса гигант, предназначенный стильно и роскошно странствовать вокруг света в золотую эпоху воздухоплавания. Я находилась там, где раньше располагалась смотровая палуба, но многие плексигласовые окна были выбиты, и потрепанное судно бренчало и скрипело, расталкивая воздух своей неуклюжей тушей. В брюхе у чудовища гулял ледяной сквозняк, поэтому свист воздуха и нескончаемое хлопанье отставшей ткани служили постоянным шумовым аккомпанементом ритмичному гудению восьми двигателей. Куда ни глянь, всюду торчало алюминиевое кружево каркаса, а дверь слева от меня вела на подвесную веранду, где некогда пассажиры первого класса имели уникальную возможность наблюдать с высоты птичьего полета за процедурой причаливания и приземления. В реальном мире эти громадины давно были пущены в переплавку, функцию передающих станций для телевидения и радио взяли на себя беспилотные самолеты в верхних слоях атмосферы. Было нечто ностальгическое в том, чтобы увидеть такой дирижабль снова, даже в иллюзорной форме.
