Восставшая пошевелилась и поднялась с койки, продолжая попутно размышлять. Еще один животрепещущий вопрос, столь любимый русской интеллигенцией: что делать? Что делать-то дальше? Из всех восставших симпатию внушают Аларика и в какой-то мере Ганн. Если уходить, то вместе с этими двумя. Остальные в разной степени безумны – с ними не то что жить, рядом находиться опасно. Драться с Карлоном за власть в маленьком сообществе нет ни желания, ни причины.
Собственно говоря, чего он хочет? Какая у Андрея цель? Вернуться обратно, в родной мир? Безусловно. Как бы плохо там ни было, по сравнению с местными условиями маленькая комнатушка в центре города казалась воплощением мечтаний. Горячая вода, любимая кафешка в уютном подвальчике, телевизор, ежегодный отпуск, красивые женщины – рай, да и только. Будь у него твердая уверенность, что самоубийство вернет его в привычное тело, – мигом бы сиганул в костер, не дожидаясь утра. К сожалению, таковой уверенности взяться неоткуда.
Остается выживать и надеяться на лучшее. Если один шарлатан сумел забросить его неизвестно куда, почему бы другому не вернуть обратно? Главное, суметь найти туземного Мерлина. Скорее всего, выжившая интеллектуальная элита сосредоточилась во дворце: только там они могли переждать буйство озверевшей толпы. Значит, для начала – получить доступ к знаниям, а там видно будет. Сложная задача, не на один год. Учитывая же идеологические установки старшего брата, времени совсем нет.
Выходить из кельи не хотелось. Мысль о предстоящей встрече с теми самыми существами, которые вчера были готовы ее убить, вызывала неприятную дрожь и злость. Перед глазами постоянно всплывала сцена разговора с Карлоном и последующее убийство. Стыдно. Как бы Андрей ни уговаривал себя, что иного выхода не было и девочка умерла бы в любом случае, все равно, принятое решение не давало покоя. Будь он христианином – сказал бы, что не выдержал искуса. Ведь мог наплевать на собственную жизнь и рискнуть, мог. В случае неудачи, возможно, лежал бы сейчас в родном теле, а не кусал губы от стыда в мрачной комнатушке.
Обычно Селеста выходила во дворик одной из первых. Тик или Ганн иногда весь день проводили в своих кельях, не реагируя на стуки в дверь, Артак по неизвестной причине спал еще какое-то время после заката. Сегодня ноги не шли – пришлось себя заставлять. Как результат, внизу ее встретила хмурая и злая Аларика:
– Идем скорее, пока не заметили. Или передумала?
– Карлон где?
– Не знаю, идем. Он вчера вечером обмолвился, что вдвоем бродить опасно, – не приставил бы сопровождающего.
В чем жрецу не откажешь, так это в хорошей реакции на обстановку. Если он действительно приставит того же Артака соглядатаем, жизнь осложнится. Вдобавок к имеющимся трудностям.
Банальная попытка помыться превратилась в настоящую приключенческую эпопею с погонями, метанием камней и бегством от монстров. Все источники воды контролировались крупными бандами, ревниво следившими за своими ресурсами. Река находилась слишком далеко, и возле нее постоянно крутились либо безмозглые твари, либо теневики – рои мошкары, предпочитавшие нападать из засады и высасывать мозг у прохожих. Хотя печенью тоже не брезговали. Разрушенная канализация ничем помочь не могла: плескавшаяся под землей жидкость противно воняла. Вообще-то питьевую воду в монастырь приходилось носить издалека или запасать в бочках после дождей. Девушки не стали просить поделиться с ними запасами влаги – жрец все равно бы не дал. Восставшие не нуждались в еде, но пили не меньше обычного человека. Кроме того, большая часть собранной воды уходила на мытье храма.
В конце концов Аларика вспомнила о частично сохранившемся здании – жилище одного мага, который приказал во внутреннем дворе вырыть пруд. То ли эксперименты проводил, то ли просто захотелось. Короткая вылазка подтвердила: да, вода в прудике есть, и достаточно чистая для помывки. Напарницы натаскали в укромный уголок горючего мусора, прикатили и отскребли от грязи большой сосуд из прозрачного материала – Аларика уверяла, он не расплавится на костре – и надежно замаскировали приготовления. Риск оказаться замеченными, по их мнению, вполне окупался возможностью избавиться от заскорузлой корки на теле и волосах. Селеста предлагала устроить банный день еще вчера – помешала охота.
«Владения» восставших, территория около километра в радиусе, по ночам пустели. Люди не рисковали приближаться к пользующемуся дурной репутацией монастырю: про него ходило слишком много плохих слухов. Поэтому первую часть пути прошли быстро, даже слегка поболтали по дороге. Аларика рассказывала, каким прекрасным был город, сколько красивых зданий, парков, памятников, фонтанов и дворцов в нем находилось. Некоторые дома и сейчас производили величественное впечатление – не объемами, а соразмерностью пропорций, мастерством архитектора и строителей. Дальше пришлось труднее: они трижды сворачивали с маршрута, чтобы обойти показавшиеся опасными места. Особенно тщательно проверили местность вокруг места грядущей помывки: оказаться потревоженными в момент приятного расслабления не хотелось обеим. К счастью, людей рядом не заметили, и приготовленные вещи никто не трогал. Дрова лежали на месте, котел и маленькую баночку вытащили из ямы в углу, куски материи и драгоценный кусочек чудом найденного мыла принесли с собой. Тряпки они украли, позаимствовали одну рясу из общего хранилища – там много оставалось. Может быть, есть еще что-то полезное, но ключи от большей части помещений Карлон всегда держал при себе.
Пока на маленьком костерке грелась вода, они успели окунуться и смыть большую часть грязи. Андрей, искоса поглядывая на спутницу, испытал сразу несколько противоречивых эмоций. Восхищение Аларикой, ее совершенным, прекрасно сложенным телом без единого изъяна. Красота, конечно, понятие относительное, но, на его взгляд, восставшая настолько близка к идеалу, насколько это возможно. Среднего роста, с длинными сильными ногами и маленькой стопой, широкобедрая, без капли жира под гладкой белой кожей; узкая талия и изящные руки, лицо – овальное, с огромными зелеными глазами, прямым носом и чувственными полными губами… Повезло, что он все-таки родился мужчиной: женщина от зависти удавилась бы. Вторым чувством стало удивление от собственной реакции: то восхищение, которое он испытал, не несло в себе ни оттенка плотского желания. В прошлой жизни ему хватило бы малейшего намека, чтобы попытаться затащить такую девушку в постель, сейчас же – предложи ему Аларика нечто подобное, скорее всего, откажется.
Селеста поглядела на жуткий колтун на голове подруги и благородно предложила:
– Мойся первой. Не известно, сколько воды уйдет. Я посмотрю, есть ли кто вокруг, потом полью.
– Спасибо, – прошипела Аларика, яростно расчесывая волосы пальцами. Гребней найти не удалось, – впрочем, длинные крепкие когти с успехом их заменяли.
К тому времени, как Селеста вернулась, дела у красавицы шли с переменным успехом. Иными словами, волосы утратили первоначальный пепельный оттенок, но до окончательной победы над слоем грязи было далеко. Потребовалось четыре помывки и еще один котел горячей воды, уполовинившие мыло, прежде чем Селеста сделала неожиданное открытие:
– А ты, оказывается, блондинка.
– Давай обойдемся без шуток на эту тему, – грустно улыбнулась Аларика. – Лучше скажи, ты цвета различаешь?
– Если они очень яркие. В основном вещи кажутся выкрашенными в оттенки серого.
– Я – так совсем не различаю. Только черное, белое и серость между ними. Демоны!
– Где?! – Селеста принялась лихорадочно оглядываться.
– Да волосы опять спутались…
В тяжелой борьбе волосы Аларики обрели-таки первоначальный цвет. Жалкий обмылок свидетельствовал, что грязь сдалась далеко не сразу, и девушкам пришлось нагревать третий котел для Селесты. Наконец, сочтя себя чистыми и по-сестрински разделив импровизированные простынки, они уселись возле костерка.
– Не садись так близко к огню. – Аларика чувствовала благодарность перед новой подругой и старалась как-то ее выразить. – Восставшие легко сгорают. Правда, мы хорошо пьем и только что искупались, но рисковать не стоит.
– Ладно…
Тишина, нарушаемая только щелканьем и свистом ночных насекомых, птах. В жестоком мире нельзя терять бдительности ни на секунду, но никто, даже живые мертвецы-мораги, не могут находиться в постоянном напряжении. Иногда надо отдохнуть, расслабиться. Полежать на земле, из-под полуприкрытых век наблюдая незнакомое небо с чужими созвездиями, ощущая слабое тепло лежащей рядом подруги. Окончательно забыть обо всем мешает скребущее чувство голода: завтра вновь придется идти искать добычу. Говорить нет желания – хочется просто лежать.
Внутренние часы напомнили: скоро рассвет. Пора дом… Пора в монастырь.
– Все надоело. – Аларика со стоном потянулась, непроизвольно превратив простое движение в чувственно-соблазнительное. – Может, остаться? Потерпеть немного – и в Сады Вечности, подальше от всего этого дерьма…
