– Да почему не по силам? Мы джигиты, нам всё по силам, конечно! Но ты тоже меня пойми, как военачальник нашей банды, я должен предусмотреть все случайности… А вдруг воины султана Халила не справятся с этими бесчестными казаками и вам потребуется помощь наших грозных клинков?
– Сарам, твоя помощь потребуется только при дележе добычи. Грабь всё, что попадётся под руку! Мы заберём лишь молодых девушек.
– Там что, какие-то особенные девушки?
– Нет, самые обычные.
– Тогда не понимаю… подозрительно это как-то…
– Что подозрительного, Сарам? – уже начиная слегка заводиться, гнула свою линию ведьма. – Басурманский султан набирает себе новых девочек в гарем. Для этого его воины должны взять казачью станицу. Что тут может быть непонятного и подозрительного, а?
– Э-э, ты не дави на меня, ладно…
– Да пожалуйста! – всплеснула руками коварная Агата. – Если ты устал, если твои мозги заплыли жиром, если ты больше ни на что не способен… Ну что ж, найдём других!
Развернулась ведьма, пару шагов сделала, стоит, считает в уме: один, два, три… ап! Подбежал смущённый главарь, боясь, что рыбка сорвётся с крючка…
– Хорошо, хорошо, зачем так нервничать, я же не сказал «нет».
– «Нет» сказала я! Счастливо оставаться.
– Агата, ну что ты так близко всё принимаешь к сердцу? – вприпрыжку побежал за ней дядя Сарам. – Ты же знаешь, дорогая, как я к тебе отношусь! Я готов работать на тебя бесплатно, днями и ночами, в любое время, когда пожелаешь… Это был тонкий намёк, ты поняла, да?! Но мои люди… Они простые трудяги, лишённые чувства прекрасного, им всё-таки надо что-то платить. А в казачьих станицах не бывает много золота. Получится, что они работали даром? Обидно…
– Пять монет каждому, – не оборачиваясь, бросила Агата.
– Пять монет? – как вкопанный остановился Сарам. – Ты сказала – всего пять?! Воистину, даже змея не могла глубже уязвить меня в печень!
– Хочешь сказать, это несерьёзно?
– Хочу! Это несерьёзно.
– Хорошо, шесть, – скрипнула зубом ведьма, вынужденно признавая, что разбойники ей сейчас всё-таки нужны.
– Семь! Семь и отдельно овёс для лошадей.
– Шесть! Но тебе – восемь! И никакого овса.
– А-а… ячмень? Он дешевле.
Издала Агата тигриное рычание, повыла с минутку на луну, чтоб нервы успокоить, и согласилась. Достала из сумочки кошелёк с золотом, рассчитала по сегодняшнему банковскому курсу и скрепила преступный сговор фактом передачи денег. Жутко обрадовался главарь, в ритме лезгинки перед ней ходит, грудь колесом выгибает, пальцы веером растопыривает, глазки строит, заигрывает всячески. Бонуса любовного к денежкам хочет, раз уж такой фарт попёр…
– Вот хорошо, вот это уже совсем другое дело! Ты же умнейшая женщина, Агата! И поверь, это была очень честная цена. Только посмотри, каких красивых орлов ты получаешь за такие, можно сказать, смешные деньги… Эй, Юсуф! Иди сюда, дорогой мой!
Вскочил кавказский юноша, легче лани бросился на дядин зов. Тот его за плечи обнял, по спине похлопал, папаху на голове поправил и к ведьме лицом развернул:
– Вот! Юсуф! Орёл! Горный, свободолюбивый весь! Мой племянник, между прочим. Юсуф, дорогой, скажи нашей гостье, зачем ты покинул родной аул и присоединился к нам?
– Я хочу совершать великие подвиги, драться с бесчестными врагами и умереть настоящим джигитом! – гордо ответил юноша.
Ведьма мило улыбнулась одними губами, типа ещё один романтичный дурачок…
– Иди, родной. – Сарам спровадил племянника и вновь обернулся в Агате. – Слушай, ну прямо как я в молодости! Скажи?
– Да, ничего так, красавчик…
– Весь в меня! – томно прошептал главарь, осторожно приобнимая ведьму за талию. – Звезда моя! Сегодня такая ночь! Такие звёзды, такой воздух, и вообще всё такое… Ты здесь, я здесь. Как писал бессмертный кавказский поэт Авас Саакашвили?
Твои глаза горят, как эбониты,
А я несу, несу любовный вздор…
И, как луна, круглы твои ланиты,
И губки – персик, ротик – помидор!
– Впечатляет, особенно про помидор, – нервно прокашлялась красавица Агата, прекрасно понимая, куда клонит этот небритый Ромео. – Короче?
– Давай скрепим наш обоюдный договор долгим, крепким и по-восточному сладостным…
– Ещё короче?
– Дай поцелую! – вытянул губы дядя Сарам.
– Нет.
– Один раз?
– Нет!
– Но, дорогая, такая ночь и звёзды, чего ты упираешься, э?!
– Я сказала, нет! Завтра жду тебя с твоими людьми на опушке леса. Пока…
– Стой, женщина! – Главарь разбойников попытался было удержать её за запястье, но ведьма посмотрела ему в глаза таким взглядом, что он испуганно отдёрнул руку.
– Ещё раз прикоснёшься ко мне и умрёшь страшной смертью!
– Ладно, ладно, моя пугливая газель…
– Я повторять не буду.
– Да понял я, э-э…
Развернулась ведьма и пошла узкой тропинкой в глубь леса. Потом голову повернула и напомнила:
– Помоги нам разбить казаков, Сарам, и ты получишь свою награду…
– Вай мэ, неужели… – вновь воспрянул любвеобильный главарь, а коварная ведьма ушла в ночь, демонстративно покачивая бёдрами.
– Ай, какая ведьма-а…
– Я всё слышу!
– Это был… комплимент! – крикнул Сарам, но никто ему уже не ответил.
А в двадцати шагах от разбойничьего костра стояли в полной боевой готовности воины басурманского султана. Воевода отлично видел всё, что там происходило, и разбойников ненавидел всем сердцем, как только может ненавидеть бандитскую вольницу кадровый военный.
Но при этом вынужденно не мог не признать изворотливый ум этой коварнейшей женщины. Просто так, абы кому, диплом профессиональной ведьмы не вручается. Тут и учиться не один десяток лет надо, да ещё и меж подруг стервой себя проявить, каких поискать. Впрочем, в наше время таких мадамок всё больше и больше становится. Откуль ни возьмись, а повсюду берутся, в каждом коллективе имеются. Не ведьмы, конечно, стервы…
Ну, как только Агата Саломейская в лесу скрылась, дядя Сарам кошелёк с золотом на ладони подбросил, за пазуху спрятал и к костру вернулся. А там его уже любопытный Юсуф ждёт, интересно же парню: неужели вправду пойдут завтра эти храбрые лесные герои на врага? Может, и ему разрешат присоединиться? А письмо старейшине в аул он и после боя отвезёт, главное же подлых гяуров побить…
– Дядя, кто была эта женщина?
– О, это наша сестра. У неё большое сердце, она помогает нам вести борьбу за нашу свободу!
– Какая достойная женщина-а…
– Да, да, у неё много всяких достоинств, – задумчиво пробормотал дядя Сарам, поглаживая кошелёк за пазухой. – Ну, пойдём, дорогой, надо со всеми поговорить. Сейчас будет очень важное собрание.
Вышел Сарам к костру, встал в многозначительную позу, одну руку за спину, другую за отворот черкески, невольно копируя неизвестного ему императора Наполеона. Посмотрел свысока на своих бандюганов и велеречиво начал:
– О мои благородные братья! Отважные джигиты и бесстрашные воины! Завтра я поведу вас в великий поход на неверных! Это будет достойный и славный день, день, о котором мы всегда мечтали…
А разбойники недоумённо на главаря уставились. Вроде до сегодняшнего дня нормальный был человек, а тут какую-то хрень несёт псевдопатриотическую, знамя национализма и фанатизма религиозного поднимает. Раньше-то спокойно грабили себе всех подряд, паспортов и вероисповедания не спрашивая, и вдруг на тебе…
– Чего это он? – спросил толстый Бабур у кривозубого Саида. – Какой великий поход, почему славный день? И это мы, что ли, отважные джигиты?! Я особенно…
– Да плюнь, это спектакль для племянника. Щенок считает его героем, вот наш Сарам и пыжится…
– Завтра мы идём с вами на казачьи земли, вершить справедливую месть! – продолжал разливаться главарь. – Мы отомстим им за покорение Кавказа, за наши сожженные аулы, за проклятые имена Ермолова и Бакланова, которыми до сих пор пугают детей!
– Сарам, ты… как это, в своё уме?! – не выдержал Саид, хотя Бабур пытался удержать друга за руку. – Идти на казаков – это же верная смерть!
– Согласен, мой отчаянный брат, – мигом обернулся к нему прожжённый лжец, а сам глазами на Юсуфа показывает, дескать, помолчи, потом объясню. – Это будет беспр… беспрен… беспрецедентный подвиг! Но мы разделим эту славу с военными союзниками. Нашу священную войну вторым фронтом поддержат отважные воины басурманского султана Халила!
– А-а, так мы не одни туда попрёмся?! – сразу обрадовался толстяк Бабур. – И уж тогда пограб… ой, понасовершаем святую месть!
– Так бы сразу и сказал, – поддержал его воодушевлённый Саид. – Басурмане – это очень серьёзные союзники. Тогда другое дело, тогда мы тоже за эту, за твою… за священную войну!
– Покажем этим подлым гяурам! – загомонили, приплясывая, и остальные разбойники. – Сожжём казачью станицу! Возьмём богатую добычу! Отомстим за всё! А там и до белой крепости Астрахани доберёмся-а-а!!!
