– Примерно два года, – последовал короткий ответ.
– И как там?
Реннет не удержался от взгляда в ее сторону. Почему она вдруг заинтересовалась его прошлым? Быть может, у нее есть какие-то скрытые мотивы? В их нынешнем положении невольных союзников спрашивать нечто подобное из любопытства человек не станет. Так ничего не поняв по выражению ее лица, он с мрачным спокойствием сказал:
– Наверное, это были самые худшие два года в моей жизни.
Катарина задумчиво кивнула.
– Я слышала, что там довольно жесткие условия обучения, не в пример светлым и даже темным кланам.
– Жесткие?! Хм… возможно так и есть, хотя самое худшее – это существующая атмосфера между членами Гильдии. Представь себе каждый день, будто тебя окружают злейшие враги, жаждущие разорвать в клочья, если выкажешь малейший признак слабости. Нет смеха, улыбок, хвастовства и дурачества, гордости и зависти, присутствующие в любом нормальном обществе. Все тренировочные сражения и упражнения гарантируют получение травм, ушибов или иных телесных повреждений, так как сдерживаться недопустимо. Что еще хуже, ученики и маги практически не общаются между собой, стараясь вообще не замечать друг друга. Ощущение, будто никому из них не знакомо слово «жить», и глаза тамошних магов похожи на глаза мертвецов…
– Это ты… сейчас так пошутить пытаешься? – шокировано уставилась на него мистик.
– Пошутить? – в свою очередь изумился юноша. – Не думаю, что мое воображение способно выдумать такое. Просто вкратце описал собственные ощущения от Гильдии. По мне, это похоже на жизнь в каменном склепе с полчищами бездушных мертвецов, что некроманты поднимают с погостов. Ко всему прочему каждый день звучит погребальная мелодия в виде холодного ливня с небес и вечного свиста ураганного ветра.
Возможно, Реннет и дальше продолжил бы описывать все прелести жизни на Безымянном острове, однако женщина быстро оборвала его и закрыла тему. Почему-то ей все это казалось похожим на мучавшие до сегодняшнего дня кошмары. Зябко поежившись, она двинулась вперед еще быстрее, нежели раньше. Юный маг-ренегат лишь непонимающе пожал плечами и ускорился, чтобы не отставать.
Еще долгое время девушка молчала, боясь снова получить в ответ похожий рассказ. А незадолго до полудня они наконец-таки вышли на дорогу. Она казалась пустынной, ни одной живой души на километры вокруг. Реннета это не удивило: пусть война шла между магами, в большинстве своем не затрагивая повседневную жизнь обычных людей, но страх все равно оставался. К тому же, сейчас поздняя осень и торговля между городами практически замерла. Скоро дороги завалят глубокие сугробы, и тогда уже можно забыть о лошадях и повозках.
– Ну, похоже, здесь наши пути расходятся, – сказала Катарина, осматривая широкий наезженный тракт, теряющийся за поворотом. – Наверно мне стоит пожелать тебе удачи, мальчик, – усмехнулась она.
– Лучше зови просто по имени, тем более никакой я тебе не мальчик! – хмуро заявил тот, удивляясь, почему вообще обращает внимание на подобные глупости. Неужели он разучился держать себя в руках за прошедшие месяцы?
– Н-не мальчик? То есть, девочка? – с притворным изумлением отреагировала мистик, явно желая еще больше разозлить его. – Я, конечно, не смотрела, когда ты лез в воду, однако до сих пор мне казалось…
Голос юного мага и вправду приобрел раздраженный тон:
– Нет же, я не в том смысле. Короче, просто Реннет.
– Ладно, ладно… Реннет, – со смешком произнесла Катарина, скрестив руки на груди и наблюдая за бесплодными попытками юноши выглядеть спокойным. – Я не забыла твоего имени, можешь не беспокоиться об этом, – добавила она уже серьезней.
– В таком случае, может, поделишься своим именем? Некромант называл тебя «Госпожой», однако мне почему-то кажется, что при нынешних обстоятельствах подобное обращение неуместно.
– Катарина, – коротко сообщила девушка.
– Мм… ясно. – Реннет задумался на мгновение, а затем спросил: – Что собираешься делать дальше? Прошу прощения, если мой вопрос прозвучал чересчур грубо, и ты не желаешь раскрывать собственные планы.
Мистик внимательно посмотрела на юношу – на этот раз он не стал отводить взгляд. Возникло неловкое молчание.
– Сказать по правде, не знаю. Прошло два месяца с начала войны, и Армия Ночи не сумела провести идеальную атаку, как запланировала. Сомневаюсь, что все закончится быстро. А война она, знаешь ли, имеет свойство менять окружающее. Надеюсь, мы не встретимся в будущем на поле боя, – улыбнулась она одними губами.
Реннет повел себя совершенно неожиданным образом.
– Хех, – усмехнулся он, словно услышал глупость. – Война закончится гораздо раньше, чем думают многие, – карие глаза мага оставались предельно серьезными и не выдавали даже намека на веселье.
– Ты это сейчас о чем? И зачем вообще интересовался моими планами? – резковатым тоном спросила та.
– Это довольно долго объяснять. Я ренегат, однако, в ближайшем будущем мне придется ввязаться в свару, устроенную магами двух орденов. А до тех пор я собираюсь отдохнуть и исчезнуть от чужих глаз. Думаю, сейчас и тебе не мешает поступить также…
– И?..
– Предлагаю… в общем… – юноша вдруг начал нервничать, – предлагаю для этого свое убежище.
Произнеся последние слова, он облегченно выдохнул. Было отчетливо видно, что они дались ему с большим трудом. Услышав и осознав смысл сделанного ей предложения, Катарина и сама немного растерялась.
– То есть, предлагаешь вместе продолжить путь?
– Ну да.
Девушка еще некоторое время смотрела на Реннета, но тот упорно избегал ее взгляда.
«Похоже, он чувствует себя не в своей тарелке. Если сравнивать его теперешнего и того пленника, что вчера сидел в камере, складывается ощущение, будто это совершенно разные люди, – подумала она».
– Зачем тебе это? – тихо спросила она у него. – Я практически уверена, что ты в состоянии самостоятельно добраться куда угодно и в моей компании не нуждаешься. И потом, ведь ты не раз уже задумывался, стоит ли мне доверять? Что потребуешь взамен предложенного убежища?
Юноша резко развернулся к ней лицом и холодно заговорил:
– Позволь вопрос о доверии решать мне самому. Я просто предложил временное убежище и, разумеется, никакой платы или помощи мне от тебя не нужно. Это довольно скрытое место, и вряд ли кто-нибудь из числа наших врагов туда сунется. Но если по каким-то причинам тебе не нравится предложение, я даже не думаю настаивать. Желаю удачи в пути! – закончив, Реннет повернулся и направился по дороге, ведущей в Немисс.
«Я что? Обидела его?» – размышляла Катарина, глядя на темно-серый плащ, удаляющийся все дальше и дальше. Она вдоль и поперек прокручивала в голове его предложение. С одной стороны, ей приходилось видеть его необыкновенную силу, и даже сейчас она чувствовала исходящий от мага ужас. Он определенно представлял опасность для всех, кто был рядом. И ожидать от такого человека можно чего угодно. А с другой, как бы странно не звучало, ни тогда и ни сейчас она не ощущала от него враждебности именно к себе. И впервые у нее появилось желание понять кого-то. Если подумать, то у девушки нет никого, и возвращаться в Свободные Земли бессмысленно. Мальчишка был единственным, кто предложил помощь. Стоит ли сделать шаг вперед?
– Постой! – крикнула Катарина, но голос прозвучал неуверенно и тихо.
Однако юный маг-ренегат остановился и обернулся, будто ждал этого и специально прислушивался.
– Перед тем как покинуть камеру ты спрашивал о том, уверена ли я, что действительно хочу уйти? – чтобы преодолеть разделяющее их расстояние девушке понадобились считаные мгновения, и теперь она стояла прямо перед юношей. – Так вот, теперь спрошу я. Уверен ли ты, что хочешь раскрыть свое убежище темному магу? Или то было лишь обычной вежливостью?
Реннет молча смотрел на нее целую минуту.
– Я слишком часто говорю правду, а значит, не могу называться вежливым. А что касается уверенности, опять-таки, на данный момент я не уверен даже в собственной дееспособности, – пробормотал он с вполне серьезным выражением лица, хотя в глазах таились искорки смеха.
– Да, насчет твоей дееспособности теперь и я не уверена, – с издевкой заявила мистик. Если честно, не такого ответа она хотела услышать от него. – Но я согласна продолжить путь вместе при условии, что получу ответы на интересующие меня вопросы.
– Складывается ощущение, будто я уговариваю тебя… – приподнял бровь он. – И каков же будет вопрос?
