– Нейгэллах всемилостивейший, вы только посмотрите на это!
– На этот раз Джано превзошел самого себя.
– Отчего же? Помните того лохматого слона, которого он каким-то образом вытащил из ледяной горы и оживил?
– Да простит меня коллега Милетти, но, по моему скромному мнению, слон куда более предсказуем… а это воистину несравненно.
– Узрейте порождение дэва людоедского, о, правоверные! Узрейте и оплачьте участь несчастных, коих пожрало чудище непотребное! – Это влез бритый «возноситель славы божьей», что-то вроде местного монаха. Они вообще забавные, и я не раз хихикала над тем, как они по-дурацки выглядят с наполовину крашенными лицами. Возносители Нейгэллаха красили правую половину, монахи Шергэллаха – левую. Или наоборот? Не помню…
– О правоверные, поведайте же мне, что происходит? Я потерял очки и ничего не вижу… Доблестный вампир поймал нарушителей спокойствия?
Серая спина перед глазами дрогнула. «Доблестный вампир» чуть не споткнулся и слегка ускорил шаги.
– Возрадуйтесь, о жители города! – живенько сориентировался «возноситель славы». – Возрадуйтесь чудесному спасению и пожертвуйте на храм, дабы закрепить благосклонность бога, направившего руку вампира…
– Папоцька, а вон то – мальчик или девоцька?
– Молодежь окончательно впала в грех бесстыдства! – ввинтился в обсуждение дрожащий от злобы голос. – Днем водить такое по улицам…
– Бесстыдство? Какое бесстыдство? – оживился старикан. – Да где же мои очки? Поведайте мне, о правоверные, что происходит?
– Эй, Джано, слышал? Бесстыдство и распущенность! Вот узнают аргентумы, чем ты занимаешься…
– Причем в человеческих кварталах!
– И пожертвуйте на храм во искупление лицезрения неподобающего… – не отставал верующий.
– Папоцька, а ты умеесь так менять цвет? Смотли, какой вампил класненький…
– Правоверные, а где же бесстыдство? – разочарованно вопросил старик. – Я вижу только, как вампир почти бежит…
Мы и правда уже практически бежали – ну насколько я, конечно, могла бегать… Джано нырнул в какой-то переулок, мальчишки следом, я за ними, стараясь не особо дышать – в переулке отчаянно несло кошками, паленой шерстью и еще непонятно чем, но жутко противным. А за спиной затихали голоса:
– Бежит!
– Во имя Всемилостивого!
– От кого?
– Спасайтесь!
– И пожертвуйте на храм…
– Дар-р-р-р-р-рья!
Прямо не Джано, а тигр какой-то. Да нет, куда там тигру – так мое имя даже льву не прорычать. Что с людьми злость делает! Невысокий и не особо крепкий вампир сейчас почему-то наводил на мысли про ураганы, цунами и бомбоубежища.
– Че? – отозвалась я, автоматически упихнув мальчишек за спину. Нет, я не думала, что Джано их покусает или еще чего, говорю же – автоматически. Злой он, как… как…
– Ты что твор-ришь?!
…как вампир! Лицо горело, из глаз вот-вот искры посыплются, а в пальцах появлялись-пропадали флаконы с порошками-микстурами. Вот уж некстати сейчас эта его привычка таскать с собой «оружие»… Как швырнет сейчас чем-нибудь, так потом отколдовывать будет нечего.
– А че? – буркнула я чисто для проформы. Я бы на его месте тоже ругалась, чего уж… Улицу хоть вспомнить, позорище же. Интересно, а рынок Джано видел или только…
– Ах, че… – Вампир вдруг перестал рычать и переключился на шипение, будто в нем проснулась анаконда. – Значит, че…
И понеслось.
В следующие секунд сорок я узнала о себе много нового и интересного. Причем настолько-о… Не повышая голоса, не поминая ни внешности, ни веса, ни разу не скатившись на открытый мат, Джано ухитрился размазать меня по забору и камням двора так, что уши горели. Мне припомнили оживших сторожков, сбежавшую икру и проломы в стенах, и голову, пропавшую из хладницы (хотя тут я как раз была совершенно ни при чем!), и порчу ценного ковра-мышеловки… А еще обвинили в безмозглости, влипании в каждую встречную лужу и стремлении собрать на свою пятую точку все возможные и невозможные ядовитые шипы. Он, мол, еще посмотрит по карте – где в последнее время случались стихийные бедствия и глобальные неприятности – тогда можно будет проследить мой путь по здешним землям и отправить меня домой. Если то несчастное племя, которое породило меня на свет, еще существует!
– Ты же ходячая катастрофа!
– А ты и ее продай, – тихо посоветовал чей-то голос. Из-за спины…
– Что? – На этот раз наши с вампиром голоса прозвучали на редкость согласованно. Не знаю, что удивило Джано, но мне лично такое предложение показалось слишком… оригинальным (это если еще мат опустить). Продать? Меня?! Ну Алишер…
Эй-эй, когда это он успел встать рядом?
– Я говорю, ты и ее продай, – странно спокойно проговорил мальчик-раб, аккуратно становясь между вампиром и мной. Будто заслоняя. – Не первый раз от врага откупаться, так ведь, хозяин Джано? Если она и правда такая катастрофа, то будет двойная выгода: и цену возьмешь, и врагу придет полная дэвья задница… Удобно, правда?
У вампира даже губы побелели. Несколько секунд он смотрел на мальчишку в упор – молча, удивленно, растерянно, – будто Алишер его только что ударил. Потом черные глаза погасли, и вампир отвернулся.
– Устрой их в пустой комнате у кухни, – глухо проговорил он. – Познакомь со сторожками. Покорми, помой… Отвечаешь…
И он ушел! Просто ушел, бросив меня с этими четырьмя. Представляете?
Поздно вечером я пробралась на кухню… нет, не затем, за чем вы подумали. Странно, но есть не особо и хотелось. Аппетит то ли трусливо смылся, не выдержав общения с четырьмя подростками, то ли вообще пал смертью храбрых. Наследниками павшего остались шум в ушах, растрепанные нервы и стойкая головная боль, которая не снималась ни массажем, ни аутотренингом.
Интересно, если женщинам, мечтающим похудеть, в качестве рецепта посоветовать завести четырех детей, заведут или предпочтут остаться толстыми?
Не знаю, не знаю. Лично мне Подарочек достался тот еще. Парень с повадками суицидника, тихий младшеклассник, который, чуть что, замирал статуей, чудо не-пойми-какой-ориентации и дикареныш, который в здешних порядках понимал не больше моего. Ничего наборчик?
Голова у меня заболела еще на пункте «помыться». И дело было не в причудах местной сантехники…
У одного на спине какие-то странные следы, будто иголкой укололи… раз этак сто примерно, у второго вдоль позвоночника полоска шерсти, третий наотрез отказывался раздеваться в присутствии женщины, четвертый пытался намотать набедренную повязку на голову и шею. И пока я распутывалась с первыми проблемами, остальные посыпались градом. Куда-то пропала мочалка, кто-то нечаянно разлил мыло, и передвигаться пришлось осторожно, по шажочку. Откуда-то возник Левчик, душераздирающе замявкал и потом стал удирать от меня, как от пантеры, а малыш Тагир пропал и нашелся под лавкой, весь в слезах. Под ноги в неподходящий момент упало мыло, и бассейн расплескался по всей бане…
А потом настала пора кормления, и опять все по новой.
Алишер отказался есть, чудо требовало розовую воду для омовения рук, малыш Тагир куда-то пропал и обнаружился под кроватью, тинейджер Рад битых полчаса нюхал полосатую свечку и восхищался неясно чем…
А я вспоминала про яйца, в которых змеи… и про хладницу… и про яды… и ох как же становилось не по себе в тот момент, вы бы знали!
Словом, понятно, почему, отмыв и накормив этот передвижной интернат, я крепко заперла дверь?
А почему пробралась на кухню, понятно?
Нет?
Ну… видите ли, у моего вампира есть спирт. Он травки настаивает для микстур. А у меня был очень тяжелый день… два дня. Вот, вы все поняли.
Я как раз смешала коктейль из спирта, сока и пары симпатичных ягодок, когда дверь открылась. В отличие от меня, вампир умел ходить бесшумно.
Вот только он, кажется, тоже не ожидал меня тут застать. Замер, прищурился…
– А… ты… – проговорил он отстраненно. – В темноте сидишь…
«А ты по темноте бродишь… Где, интересно? Лабораторию на сегодня бросил – колбы, небось, тебе прогулы записали».
Джано присел за стол. Повертел в руках чашку с ягодами. Помолчал…
– Как твои… приобретения?
– Нормально, спят они.
– Все?
– Да все, все. Даже этот… Санни. Вот уж чудо…
– Ясно. Смотри, чтоб твои покупки не добрались до лаборатории.
«А они мои? Я-то сама не своя пока. Уточнить бы…»
– Формально они мои, – прочитал мысли вампир. – На деле – поглядим. Рассказывай о своих неприятностях.
– Неприятностях?
Черные глаза блеснули усталой усмешкой.
– Когда вчера ты не явилась портить мне жизнь, я подумал именно про неприятности. А что, твое отсутствие имело другие причины?
«Портить жизнь» я пропустила мимо ушей. Толку сейчас на него обижаться?
– Да нет. Понимаешь, такое дело…
Новость о похищении его Подарочка Джано не обрадовала и, кажется, не удивила. Сказать он ничего не сказал, только кивнул, словно знал заранее. И надолго замолк, задумавшись о чем-то.
