Вообще, до сих пор неизвестно, отчего вспыхивают народные бунты. Вернее, потом, после подавления, причина всегда всплывает, но так чтобы вывести какое-либо универсальное правило и пользоваться им в профилактических целях, такого никак не выходит. В случае с поганым бунтом (как впоследствии назвали этот инцидент историки) причина была и вовсе незаурядная. Оказалось, народ рано вставать не любит. А любит или вообще не вставать или вскакивать по будильнику и сразу идти на работу. А тут указ — куда деваться? Указ — это дело подсудное. А раз так, за каждым гражданином сосед присматривает и стучит, куда надо. А за соседом жилищный комитет наблюдает и докладывает обо всех случаях нарушения высочайшей инструкции. А за комитет отвечает горисполком. А за горисполком облуправком. А за облуправкомом следит республиканский центр, а за центром — кабинет министров, за кабинетом — узкий круг придворных и фрейлин. И вся эта невероятная по длине цепочка, в которой что ни звено — то живой человек, замыкается на королеве. И вот она каждое утро просыпается, завтракает свежими дождевыми червяками и знать не знает, что у каждого человека в государстве есть повод ее ненавидеть. За исключением одного.
Деревенский дурак, научивший когда-то поганку человеческому языку, очень по ней все это время страдал. Но идти во дворец не решался, потому что дворец не место для дураков, дальше уличных ворот не пустят. Так что дурак на печи лежал и ждал случая. А когда услышал отголоски бунта, понял, что ждать уже нечего, слез и пошел в столицу.
Во дворец он вошел незамеченным. Там все были так поглощены текущей революцией, что и ворота охранять перестали. Дурак поплутал по коридорам и оказался возле царской опочивальни. Толкнул дверь — не заперто. Вошел и видит, притулилась его душа-девица на одной ножке в уголочке и стоит тихонечко, точь-в-точь как раньше в деревенской избе. Разве что волосы вместо перьев и соломинок жемчугом убраны. А за окном уже толпа шумит, требует выдать ему поганку для скорой и справедливой расправы. Подскочил к ней дурак, за ножку ухватил, пойдем со мной, говорит, в лесу спрячемся, в поле схоронимся — никто нас не найдет. А она упирается. Никуда, говорит, со своего поста не пойду. А ежели моему народу угодно меня растоптать, пусть топчут, на то я и поганка. Говорит твердо, а сама слезами умывается, с жизнью прощается. В коридоре топот нарастает, то придворные спешат выполнить народную волю. Дурак задвинул засов на двери и на балкон вышел. А под балконом чуть не вся страна собралась, как море волнуется, лозунги революционный выкрикивает. Вот дурак им и говорит:
— Здравствуй, честной народ. Я ваш брат, дурак из деревни Змеюкино, уже весь переворот свершил и на престол взошел. Теперь, ежели не возражаете, стану вами править.
Народ на эти слова обрадовался несказанно, «ура» закричал и давай друг с другом сердечно обниматься. А сзади придворные уже двери выломали и на вышитой подушечке поднесли дураку царскую корону — очень своевременно успели.
Стал дурак за поганку править. Она указ сочинит, а он подпишет и спускает для исполнения. Народ этот дурацкий указ получит, затылок почешет да и примет. Он же понимает, каков царь — таков и указ, и не имеет против того возражений. Так что хорошо при дураке жили, спокойно и сытно — землю ели и ключевой водой запивали. И никакого экономического коллапса не случилось, потому что умные придворные придумали отправили по стране бригады медиков с лекциями о вреде сырого землеедения. Дескать, и глисты там, и бактерии вредоносные и яйца дождевых червей. А если вы хотите безопасной пищи — покупайте специально выращенную землю в наших супермаркетах.
В общем, правили они долго и счастливо. Настолько, что и политическая арена с ними считаться стала. Королева-поганка возглавила рейтинг самых эксцентричных правителей мира, обскакав царя Брунея с его крокодильей костью в носу и индийского салтана с бородой ниже колен.
