Кристофер Сташефф - Сэр Гарольд и раджа

— Значит, магия в этом мире работает, однако не очень хорошо.

— Не очень? Почему?

— Ну как же, Гарольд! Вы что, и впрямь поверили, будто властитель города станет бродить ночью, одетый как простолюдин, с конским волосом на носу? Это же не сказка Шехерезады!

— Разве? Хотите сказать, вы не помните там такой сказки, док?

Снова вспыхнуло, и снова перед ними возник миниатюрный пророк.

— Вы попали в сказку из сборника «Викрам и Вампир», из мудрой Бхагавадгиты, переведенной сэром Ричардом Фрэнсисом Бёртоном[1] — да-да, тем самым путешественником, который помогал искать истоки Нила.

Ши вытаращил глаза, а Чалмерс совершенно невозмутимо спросил:

— В какую именно?

— В пятую[2], — ответил пророк и протянул ладонь. — Два шиллинга, пожалуйста.

Ши протянул еще одну русскую монету. Пророк взял и поклонился:

— Благодарю вас, джентльмены! Призовите меня, когда пожелаете!

Ши наконец обрел голос:

— Но мы вас не звали. Снова, я имею в виду.

— Что правда, то правда, но мы можем возвращаться бесконечно, когда сочтем нужным. Всего хорошего.

И пророк испарился во всем своем блеске.

— Не задавайте больше вопросов вслух, — посоветовал Чалмерс, — или он опять вернется.

— Не буду, — пообещал Ши. — С меня пока достаточно сомнительной версии с переодеванием раджи.

— Значит, наш пророк вас не убедил!

— Этот Прок — Пророк? Почему не убедил? Но кажется, мы попали в странную историю. — Ши вздохнул. — Зато именно то, что он властитель, и объясняет его маскировку.

Чалмерс нахмурился:

— Каким образом?

— А таким: если его царственный нос настолько велик, насколько высоко положение, то он, безусловно, должен был постараться его приуменьшить. Но не пора ли нам пойти поискать те самые переулки?

— Да-да, конечно. — И Чалмерс последовал за Ши по пыльной улице. — И еще надо как можно быстрее раздобыть местную одежду.

— Думаю, для этого придется дождаться утра, когда откроются лавки. Какую бы мне касту выбрать, как вы считаете?

— Больше всего вам подошла бы роль путешественника с запада, поэтому, док, персидский халат будет в самый раз. К тому же это позволит обойти и саму проблему каст, если ее здесь вообще можно обойти.

— Гм… с запада… но не слишком далекого. Конечно, большинству местных жителей наше нынешнее древнерусское платье показалось бы по меньшей мере странным. Тем не менее мы должны походить на чужеземцев, а не на сумасшедших. С моей точки зрения, лично мне вполне сгодится простой шафранный халат — я буду сунниаси, странствующий святой человек.

— Это с вашей-то европейской физиономией? И кого вы надеетесь обмануть?

— Философ может быть с любым цветом кожи, — надменно ответил Чалмерс, и это навело Ши на мысль о подавленном влечении к аскетизму. Но он решил, что сейчас лучше сменить тему и быстро сказал:

— А наш маленький философ явился прямиком из викторианской Англии, как мне показалось.

— Разумеется, почему бы и нет, если он из магазина Джона Веллингтона Уэлла, на Симмери Экс номер семьдесят.

— Но мы только что говорили на хинди. Как же мы тогда смогли его понять?

— Волшебство и есть волшебство, — вздохнул Чалмерс. — Безграничное знание и все такое.

— А-а… — Ши помолчал, обдумывая слова друга, затем спросил: — Вы хотите сказать, что теперь он будет являться нам всякий раз, как я задаю вопрос? — И он быстро обвел тревожным взглядом темноту вокруг себя, запоздало опасаясь, что мог спровоцировать еще один визит.

Чалмерс сделал то же самое; и когда на этот раз ничего не вспыхнуло, он облегченно вздохнул.

— Я мог бы это себе позволить лишь в том случае, если возникнет вопрос, для ответа на который нам недостаточно будет собственных знаний и опыта, или мы не сможем решить его, расспросив местных жителей. А до тех пор я был бы осторожен, задавая вопросы.

— Вы абсолютно правы, и я полностью с вами согласен, — подтвердил Ши. — А вот и подходящий переулок.

— И что вы здесь находите подходящего? — Чалмерс подозрительно взглянул на черный промежуток между домами. — Тем не менее, если это единственное место, где мы можем укрыться от шайки воров, то лучше поспешим в оное.

— Поспешим в оное? — переспросил Ши и направился к переулку.

После яркого лунного света они внезапно оказались в полной темноте.

— Где вы, Гарольд? — прошептал Чалмерс.

— Прямо рядом с вами, точнее, с тем местом, откуда доносится ваш голос. Здесь так же темно, как в Черной дыре Калькутты[3].

Тут Ши припомнил, что они могут находиться не так уж и далеко от Калькутты, и нервно сглотнул. Если прежде он и вспотел, то теперь просто взмок от пота.

— Почему мы говорим шепотом?

— Потому что это… а-а — ай! — Чалмерс споткнулся, потерял равновесие и ухватился за Ши, который, к счастью, устоял, так что они оба остались на ногах.

— Идиот несчастный! — прошипел голос откуда-то снизу и продолжил уже громче: — Разве вы не видите, где стоите?

— Н-но мы действительно н-не видим.

Ши подался назад, натолкнулся на Чалмерса, потом опомнился и шагнул вперед, потянувшись рукой к мечу. Он видел только, как поблескивали белки глаз и серьги незнакомца. — Не видно ни зги.

Постепенно глаза Ши и Чалмерса привыкли к темноте, и они смогли разглядеть очертания круглого отверстия неправильной формы в нижней части стены перед собой и еще одного человека, вылезающего оттуда на четвереньках. Чалмерс споткнулся об их нынешнего болтуна-собеседника; но кто же выходит из дому через дырку в стене? Да еще с мешком за плечами, набитым доверху?

Воры? Но эти не крались по-кошачьи, с осторожностью взломщиков или мастеров по вырезанию стекол. И как они смогли выломать дыру в стене без шума, который наверняка привлек бы всех полицейских в округе?

Да легко: полиции в городе просто нет. А соседи не подняли тревогу, потому что сами были до смерти напуганы.

— Док, — прошептал Ши, — я думаю, мы нашли нашу шайку воров.

— Это точно, — согласился Чалмерс, затем заставил себя улыбнуться и сделать шаг вперед. — Приветствую вас, о Искуснейший! Мы странники в вашем прекрасном городе, и…

— И правда, странники, раз еще не знают, что ночью надо сидеть дома!

Внезапно у горла Чалмерса оказался нож — грубый, самодельный, похожий на те, что делали уже в двадцатом веке, с блестящим и острым краем, что указывало на частое его использование по назначению.

— Что будем делать с этими двумя, Чанкур?

— Придержи их немного, Дин, — сказал второй человек, поднявшись. — Когда закончим, отведем их к атаману.

— Слышали, что он сказал? — обратился Дин к Чалмерсу и Ши. — Надо придержать вас, но моя рука может и дрогнуть.

Чалмерс конвульсивно сглотнул и уставился на человека вытаращенными глазами. За его спиной Ши схватился за рукоятку меча, что-то бормоча при этом о плавлении, но тут Чалмерс толкнул его в бок, и Ши понял, что док не до конца оставил надежду выбраться отсюда.

— Убери руку от меча, неверный, — осклабился Дин и выразительно помахал ножом.

За ним третий человек, потом четвертый вылезли из дыры, причем последний тащил за собой еще два мешка награбленного.

— Скажите им, Гарольд, — проговорил Чалмерс сквозь зубы, не отрывая взгляда от лица Дина.

— Харр-льд? — Чанкур сердито посмотрел на Ши. — Что за странное имя?

Ши попытался припомнить, как индусы называли европейцев, прежде чем Португалия открыла с ними торговлю.

— Мы э… франкские… э… воры! Да, франкские воры, прибыли изучать технику мастерства вашей банды, чья слава докатилась даже до…

— Говори правду! — Нож снова повернулся, и Чалмерс испуганно охнул.

Ши задумался, на какой части небылицы человек поймал его на лжи.

— О, разумеется! Мы слышали, что здесь можно хорошо поживиться, и никто не в силах остановить грабителей в этом городе, поэтому мы прибыли, чтобы… ну…

— Отхватить себе кусок пирога?! — проворчал Чанкур. — Безмозглый дикарь! Заруби себе на носу, что наш атаман не потерпит никакой другой банды в этом городе! Но если ваши боги будут милостивы, может, он и позволит вам остаться. А теперь идем, я отведу вас к нему. Пошевеливайся!

Нож с горла убрали, и сильная рука развернула Чалмерса к выходу из переулка. Впрочем, острие ножа кололо теперь его шею сзади, и Чалмерс заторопился вперед.

Другая рука крепко схватила руку Ши, как манжета для измерения давления, и волочила его вслед за Чалмерсом. Он шел и думал, почему воры не отобрали его меч. Может быть, потому, что они незнакомы с таким оружием и не догадываются, для чего он предназначен? Ну конечно же нет! Они, должно быть, просто уверены, что смогут убить его прежде, чем он попытается вытащить меч. Это самоуверенность, и ничего больше!

Он зашагал рядом с Чалмерсом, размышляя, что хоть местный диалект индусов сейчас является его родным языком и он, возможно, не сможет вспомнить ни одного английского слова, все равно он должен уметь говорить на языке, который всегда был для него иностранным.