Благодаря магии нам удается сохранять свое долголетие, быть в сотни раз моложе своего истинного возраста. Также нас подпитывали особенности нашей расы и волшебство. Чем выше твой уровень силы, тем дольше ты можешь прожить.
Я могу достичь семисот-восьмисот лет лишь благодаря врожденному резерву, а если мой избранник будет из расы долгожителей или бессмертных, то можно не бояться морщин и дряхлости.
Но это лишь правда, которую знает каждый житель этого мира. Многие из нас, даже имея в запасе сотни лет, продолжают мечтать о бессмертии демонов или вампиров, силе оборотней и Арагонов, стремятся переделать себя, но истина в том, что сколько бы сил ты не потратил для изменения собственной сути Боги и демиурги все расставят по местам. Вечный круговорот жизни не исправить: не умрешь от старости, покинешь бренное тело от убийства или несчастного случая. В конечном счете все мы окажемся перед Вратами в Эгай, пристанище душ.
— Вожак сегодня сам не свой.
— Иллиус, прекрати обсуждать Аарона, вряд ли ему это понравится, — предостерег оборотня Дэниэль, строго смотря на своего собрата.
— Дэни, Санейра работает на него и ей можно рассказать наши наблюдения.
— Дэниэль не волнуйся, Аарон не узнает об этих разговорах. Я считаю, что ему неважно о чем говорят его верноподданные, главное, чтобы вы продолжали его слушаться и не конфликтовали.
— Откуда тебе это известно? — недоверчиво спросил Дэниэль, нахмурившись.
Оборотень такой забавный, когда злится. Стоит нахохлившись, будто маленький совенок, так и хочется по голове потрепать.
— Я учусь на чтеца, — недовольно напомнила волкам и они, будто вспомнив, энергично закивали в знак понимания.
— В таком случае тебе можно доверять, — чуть улыбнувшись, Дэни сцепил руки на груди.
— Продолжу. Аарон всю ночь сидел у себя в кабинете и пил. Я хотел узнать, известно ли тебе в чем дело?
— Он работал по нашему делу, не волнуйтесь, — успокоила я оборотней.
— Альфа такой с убийства Франко: весь на иголках, постоянно кричит и пьет. Только этим и занимается.
— Я поговорю с ним, постараюсь перенаправить его неугомонную жажду вредительства своему здоровью и окружающим в другое русло.
— Было бы просто замечательно. Весь клан будет тебе очень благодарен, Санейра, — Иллиус был искренне рад тому, что я возможно смогу им помочь.
Демиурги! Что же творит этот ненормальный оборотень, если уже его волки считают своего повелителя неуравновешенным? Страшно представить, на что он способен в алкогольном опьянении, если и трезвый он тот еще дебошир и геморрой для мира.
Аарон встретил меня на пороге своего дома и даже не поздоровавшись, потянул наверх, больно схватив за руку. Его пальцы, будто стальной браслет, сковали мое запястье, наверняка оставляя синяки в виде пяти отпечатков. Но оборотень не обращал внимания на мои протесты, ругань и даже сильные удары по своей каменной спине, просто бежал вверх по лестнице, потом сделал два поворота и впихнул меня в одну из комнат. Там меня уже ждала миловидная рыжая девушка с большими серыми глазами и набором профессионального визажиста, который сделает из меня конфетку. Помимо этого был открыл шкаф, в котором хранилось пять красивых, дорогих новых платья. Они все еще зачехлены.
— Ви видимó Санейрá,-с акцентом произнесла она, широко и радостно улыбаясь. — Мистéр Аарóн можетé нас оставить. Я сделáю из нее нимфý,-и девушка хлопнула в ладоши, будто она не могла этому нарадоваться. Она очень необычно делала ударение исключительно на последний слог, что было странным в Нортоне. Такое произношение было свойственно для жителей Онатари, вблизи границы между империей русалов и королевством смерных. Хотя… учитывая сколько у нас иногородних жителей, стоило уже привыкнуть.
— Меня зовут Ката. Ви очень красивая девушка и макияж не займет много времени. Расслабьтесь.
Ката искусно раскрасила мою кожу, но что удивительно, она не сделала из меня вульгарную девку, которая падает в руки первого встречного. Нет, она лишь подчеркнула естественное сияние кожи, выделила глаза и сделала ресницы чуть пышнее. Всего пара незначительных штрихов и я действительно стала очень красивой девушкой. Дальше искусница сделала мне прическу и в ней тоже не было ничего вычурного. Ката слегка завила волосы, приподняла часть и оставила по одной пряди с обеих сторон лица, подчеркивая мои скулы и длинную шею.
Девушка достала платья и стала подносить их ко мне, примеряясь на глаз. Первые два она отбросила в сторону, сказав: «Ви выглядите в них будто больны», третье она оставила подумать, четвертое тоже, а пятое откинула со словами: «У мистера Аарона нет вкуса, нельзя такое бульварное платье покупать для такой милой девушки»
Ката мне понравилась. Местами она была, конечно, немного груба и резка, но в целом… Она профессионал своего дела, а я таких уважала.
В итоге девушка выбрала красивое фиолетовое платье без бретелек. Оно было узким, но от талии свободно струилось. Длинна была чуть ниже середины бедра. Самое интересное, что это было самое приличное платье из всех и все они были жутко короткими. А как же высказывание Аарона насчет того, что мне нужно сбросить пару килограммов? Или это не распространяется на мое прикрытие во время которого я должна выглядеть как можно соблазнительнее?
— Вот… Ви готовы к покорению мужских сердец, — Ката в умилении потерла ладони, гордая проделанной работой.
— Ката, вы настоящая волшебница, — сделала я ей комплимент.
— Что ви, я просто делаю свою работу, — девушка засмущалась и спрятала глаза за длинной косой челкой.
Я смотрела в зеркало и чувствовала себя самой красивой. На задний план ушли все мои комплексы, остались лишь гордость и осознание того, что косметика и правильно подобранная одежда могут сделать с человеком. Глаза горели от счастья и магии, которая жила во мне и придавала мне сил. Бедра больше не казались излишне пышными, скрытые тканью, а ноги стали длиннее благодаря десятисантиметровым шпилькам, которые также выбрала Ката.
Вот только я сомневалась в том, что не сломаю себе ноги в этих экзекуторских устройствах. Но Ката прошептала какое-то заклинание и туфли перестали пугать меня, скорее наоборот, они лишь усиливали ту уверенность, что бурлила во мне все это время.
— Теперь ви готовы идти на встречу.
— Закончили? — в комнату вошел Аарон.
Стоило мне обернуться, как мы оба застыли друг против друга. Я уставилась на вожака, проклиная демиургов за красоту этого треклятого оборотня. Сегодня на нем был простой черный костюм, но в нем мужчина лишь стал куда привлекательнее и сексуальнее, заставляя меня краснеть от собственных непристойных мыслей, что царили в голове. Волосы Аарона были зачесаны назад, подчеркивая высокие скулы и мощный подбородок, а костюм демонстрировал физическое совершенство данного представителя противоположного пола. И даже отсюда я чувствовала приятный манящий аромат дорогого одеколона и самого оборотня, который туманил мой мозг, заполняя его невесть чем. Пришлось сглотнуть слюну, что в излишке образовалась во рту.
Но также против меня замер и сам вожак, доказывая, что я сегодня прекрасно выгляжу. Его глаза сначала потемнели, заставляя меня судорожно вздохнуть, а потом зажглись ярко-желтым, поглощая весь свет в комнате. Аарон изменился, не внешне, что-то внутри него будто надломилось, исказилось. Его зверь… я видела волка внутри жидкого золота. Белоснежное мощное животное с острыми клыками и прекрасными глазами, в них не было угрозы, лишь удивление, интерес и еще что-то, эмоция, которая не классифицировалась в моей голове. Волк был голоден, это было ни столько физический голод, сколько эмоциональный и духовный. Животное словно хотело мне что-то сказать, но человек внутри все же победил. Реакция Аарона была видна по тому, как сжалась его челюсть, как золото потемнело, став почти черным, а из груди послышался недоверчивый и неудовлетворенный рык, ведь человек пытался совладать с собственным зверем, что давалось ему с трудом. Это все были мелочи, которые заметил бы не каждый, но нас этому учат.
— Да, мистер Аарон, ваша спутница будет самая красивая, — просияла Ката. — Вот мой номер, если вам что-нибудь понадобится, — и визажист протянула мне свою пластиковую карточку, а затем покинула комнату, оставив нас с Аароном наедине.
— Прекрасно выглядишь, — сухо и немного… расстроено произнес вожак оборотней, беря себя в руки и переставая быть статуей самому себе.
— Благодарю, если ты говоришь правду, — не удержалась я от колкости, ведь в памяти сразу всплыли его слова о моей неприглядной фигуре. От этой жалящей речи сердце болезненно сжалось, заставляя меня стиснуть кулаки, приводя себя в чувство.
— Я не привык врать, — но увидев мое недоверчивое лицо, поправился. — Тем кому я пытаюсь довериться.
