– Подъедал, скотина, – предположил Никита. – И наверное, не раз. Законопослушные вампиры полуголодными оставались, не рискнув спорить со своим Дозором.
– Точно! – Саша легонько стукнул кулаком по столу. – Совсем зарвался, урод.
– Где дело было?
– Смоленская набережная.
Никита засунул мобильник в карман и поднялся из-за стола.
– Ищи Альберта, только не спугни и на рожон не лезь. Я позвоню.
* * *
Никита окинул взглядом набережную, прошел по ней туда-обратно и уверенно зашагал к опорам Бородинского моста. На проезжую часть он вышел в Сумраке. Мост стоял на своем месте, лишь опоры превратились в хитроумную конструкцию, ажурную, как Эйфелева башня. Обойдя тени машин, изредка проворачивающие колеса, Никита шагнул под переплетение пепельно-серых балок. В их паутине рос у подножия черный каменный цветок. Сурнин не успел рассмотреть, чем он был в реальном мире. Может, каким-то декоративным вазоном, а может – бетонным блоком, оставленным между опорами моста. Синий мох так и льнул к многоугольным нижним лепесткам, норовя обвить грубо высеченное основание и поползти вверх, к мрачному бутону, защищенному толстыми шипами.
Никита аккуратно выжег синий мох вокруг цветка. Бутон не шевелился. Многоугольники листьев отражали мертвенный свет неба. Тягучий воздух вокруг них был холоден и неподвижен.
Никита достал амулет, осторожно погладил мутную линзу и чуть не уронил бесценную вещицу. Она раскрылась в ладони, проволочная петля вытянулась, Никита едва успел перехватить ее свободной рукой и через секунду держал за чугунную ручку тяжелый старинный фонарь, застекленный с одной стороны.
– Ух ты…
Ему показалось, что из фонаря сейчас вырвется луч света, и в ожидании этого чудесного луча он чуть не пропустил самое главное. Полупрозрачная вампирша, совсем молодая, что-то говорила безучастно стоявшему возле цветка дядьке, тот покорно кивал, почти клевал носом. Альберт всплыл из второго слоя Сумрака. Никита инстинктивно пригнулся – сквозь него прошло невесомое черное крыло. Фонарь закачался в руке, фигуры Темных Иных развернуло, они легли почти горизонтально, но немое кино продолжалось. Нереальность в нереальности… Альберт что-то рявкнул девчонке и набросился на мужика. Девушка умоляюще сложила руки, и старший вампир, не оборачиваясь, швырнул ей пакетик с донорской кровью.
Никита торопливо закрыл ладонью прозрачную грань фонаря, как объектив фотоаппарата, надеясь, что не опустошил его полностью за один сеанс, и случайно скользнул пальцами по фестончатому бархатному колесику. Кино было со звуком! Но он вовремя не сообразил. Амулет сворачивался в ладонях. Сумрак вокруг сгустился. Подобно синему мху он жадно слизывал с ауры Иного отвращение и искреннее восхищение работой волшебного фонаря. Никита спрятал амулет-досказатель и осторожно раздвинул липкую тень.
Первым делом он заглянул в рапорт, уточняя данные вампирши, которая получала лицензию. У девушки было странное имя Талия. Вечно голодная Талия… Еще немного – и она сорвется, и патрули Ночного Дозора, получив ориентировку, рванут за очередным обезумевшим вампиром, мечущимся по улицам и дворам в поисках случайных жертв.
Нет, не будет теперь никакой погони. Ждет тебя праздник и кровавый пир, девонька. Удивительное дело – сегодня Ночной Дозор на твоей стороне.
Никита набрал Спешилова.
– Может, сначала с вампиршей побеседуем? – спросил Саша. – Она запугана, вряд ли будет давать показания Светлым. Альберт может нас послать.
– Я думаю, Альберт и так все поймет, – сказал Сурнин. – Где он?
– Ты не поверишь!
* * *
Альберта Никита видел только в трансформации. В реальном мире вампир выглядел весьма импозантно. Густые рыжие волосы с проседью, благородная бледность, стильный шарф, кашемировое пальто, начищенные ботинки. Такой не затеряется в толпе, если сам не захочет. Около десяти вечера Альберт Семиверстов вышел из консерватории. На его губах играла еле заметная, чуть загадочная улыбка. На город спустилась ночь, настало его время, закончилась его смена, и он наслаждался темнотой, шагая по московским переулкам.
– Вот мы дрыхли как пни неотесанные, а инфернальное существо после работы музыку слушать отправилось! И у кого после этого тонкая душевная организация и права на этот мир… Он эстет, а мы кто? Не обидно, Никита? – спросил Саша Спешилов, пока они торчали у дверей храма музыки, дожидаясь окончания концерта.
– Нет, – сказал Сурнин. – Садист он, Санек, а не эстет. И тонкая душевная организация здесь ни при чем – души у него нет! А ты классику любишь?
– Не особенно, – признался Саша и задержал взгляд на памятнике Чайковскому. – Но в детстве меня сюда часто водили. Я бы сходил, окунулся в атмосферу, – мечтательно произнес он.
– Интересно, – задумчиво сказал Никита, – кто-нибудь из наших наимудрейших помнит свое детство, напутствия родителей, профессию, о которой мечтал, или ремесло, которым занимался до инициации?
– Ага, представляю. Лет так через триста выходишь ты в дозор со стажером и говоришь: «Вот я в твои годы…» Э-э, а кстати, ты сам-то кем хотел стать, Никита? – спросил Саша.
– Я в МАМИ учился. Собирался тяжелым машиностроением заниматься. Но, боюсь, через триста лет и слов таких никто не вспомнит. Это все равно что сейчас сказать: «Каретным мастером стать мечтал».
– И что, доучился? – заинтересовался Санек.
– Конечно. Я ж для этого сюда ехал. Так сразу не откажешься… И общага нужна была первое время. Правда, диплом я защищал не совсем честными способами. Мне потом от наставника так попало, что до сих пор помню.
– А я бросил, – признался Саша.
– Литинститут? – спросил Никита.
– Почему-то все так думают! – искренне удивился Спешилов. – Вовсе нет. Я на юридический поступал.
– У-у, – многозначительно протянул Никита, – теперь все ясно.
– Что тебе ясно?
– Все! – улыбнулся Сурнин и развернулся к открывшимся дверям консерватории. Саша тоже притих, разглядывая ауры почтенной публики. Импозантного Альберта они заметили одновременно.
– Ну что, – негромко спросил Санек, – я пошел?
– Забудь все, чему тебя учили в школе, – посоветовал Никита на полном серьезе и растворился в тени зданий.
Альберт досадливо поморщился. Мальчишка из Ночного Дозора вышел навстречу и преградил путь. В суматохе последних дней так редко выпадал шанс прогуляться в ночи, а тут Светлый Иной на дороге. Настроение было безнадежно испорчено.
– Добрый вечер, – вежливо сказал Саша.
Альберт остановился в двух шагах.
– Тебе регистрационную метку предъявить? – усмехнулся он.
– Есть разговор.
– Но нет желания, – холодно возразил Альберт. – Проверяй, предъявляй или проваливай.
– Бедная голодная Талия… Никак не решится на тебя заявить, как тут предъявишь обвинение? – сказал Спешилов, в точности копируя интонацию Велихова.
Тьма взмахнула гигантскими крыльями и развеялась. Альберт, трансформируясь, ушел в Сумрак. Саша шагнул следом.
– Охота без лицензии, – сказал он жестко.
– Докажи сначала, сопляк! – прошипела клыкастая тварь.
– Поменяем последовательность действий, – небрежно предложил Спешилов. – Сначала ломаем печать, а потом собираем доказательства. Талия все подтвердит, как только ты сдохнешь, и не она одна.
Он дожал Альберта. Впервые за многие встречи у того не хватило выдержки. Вампир взвыл и бросился вперед. Саша успел закрыться, Альберт среагировал мгновенно. Он даже не влетел в защитный барьер, сманеврировал в тягучем воздухе и с черным всплеском ушел на второй слой Сумрака…
– Еще глубже рискнешь?
Светлый маг, увешанный боевыми заклятиями, сделал шаг вперед. Это было неожиданно. Альберт словно ударился в невидимую стену, оторопело попятился и оглянулся. За спиной, отрезая путь к отступлению, уже стоял Александр Спешилов. Он был не так хорошо подготовлен из опасения, что вампир что-то заподозрит, но сейчас в его руке горел белый клинок.
– Есть разговор, – повторил Саша, выписав восьмерку. – Побеседуем?
– Вы научились вести диалог, Александр, – признался вампир, складывая крылья.
– Иди наверх. Не дергайся.
Надо было продолжать валять дурака. Альберт совершил ошибку и остро пожалел о своем порыве и страстном желании припугнуть мальчишку. Но откуда взялся у этого сопляка такой напарник?! Два боевых мага, с которыми Спешилов часто выходил в ночь, не продержались бы в глубине Сумрака так долго. Альберт знал их как облупленных! А этого первый раз видел. Или не первый? Он развернулся к Никите, безошибочно угадав, кто сейчас для него опаснее, судорожно сжал и разжал скрюченные трансформацией длинные пальцы, покорно склонил голову и вышел на первый слой в сопровождении двух Светлых дозорных.
– Где он, Альберт? – спросил Никита.
– Мы знакомы? – неприязненно обронил вампир.
И тут Альберт вспомнил! Но мог поклясться, что тогда, возле провала, на Светлом Ином не было не только подвешенных заклинаний, но и печати Ночного Дозора. Сурнин пропустил вопрос мимо ушей.
