– Я сейчас буду уходить в янв, а высоту набирать будем постепенно! – крикнул Ацкий. – Нам главное, чтобы не унесло слишком далеко, понимаешь?
– Слишком далеко – это как, куда?! – прокричала Влада.
– Туда, откуда можем вообще не вернуться, – донеслось от Ацкого. – От земли унесет к чертям, а из космоса выбираться я еще не пробовал…
На какой-то миг все же уколола тонкая иголочка страха: а что, если ее вампирская бравада закончится прямо там, на жуткой высоте, – что тогда?
«Лучше бы я не спрашивала», – Влада сильнее вцепилась в куртку валькера. Если ее план минуту назад казался смелым, даже гениальным, то сейчас, когда крыши Питера начали отдаляться, а светящиеся нити уличных фонарей складываться в узор, по спине поползли мурашки.
Внезапно Ацкий что-то запел дурным голосом, и это было знаком, что он боится не меньше ее.
Резкий рывок – и светящийся город внизу пропал, а вокруг посветлело от огромной луны, зависшей над головой.
Все было так, как и рассказывал Ацкий – в янве светящееся марево ночного города было почти не видно, разве что земля выглядела светлее, и совсем черным пятном прорисовывались линия залива и извилистые, похожие на вены ветви рек и каналов.
– Страшно? – донеслось от валькера.
– Не-а! – Влада старалась подавить легкую дурноту и спазмы в животе. – Ведь Янчесу же удалось!
– Только эта мысль меня и греет, – прохрипел Ацкий. – Во, видишь, внизу?
Влада слезящимися глазами таращилась вниз изо всех сил. Одно дело – когда изучаешь предмет в теории. Влада уже прекрасно знала наизусть названия как зловоротен Питера, так и ротонд, и их точное расположение на карте. Но на огромной высоте, да еще в янве, все оказалось не так просто: это и было отличием практики от теории. А вот валькер сориентировался, громко называя ротонды одну за другой. Влада же слезящимися глазами пристально вглядывалась в круги. Внизу, в темноте, они выглядели как раскиданные светящиеся кольца. Все были разные: побольше, поменьше, но почти все одинаково яркие. Только одно, совсем небольшое колечко горело тусклее других, настолько, что было едва различимо во мгле.
– Вон там светится Питеро-Московская ротонда, мы ее использовали до войны для перемещений – раз! – Ацкий указал на тусклый круг в далекой темноте. – Вон там – Гороховая ротонда – два! А вон там – Академическая ротонда, спрятана во дворе академии художеств – три! Тебе все их перечислять?
– Смотри! Во-он там – самая тусклая, что это за ротонда?!
– Это, погоди, сейчас… – валькер принялся соображать. – Это Васька… в смысле Васильевский остров, Седьмая линия, дом шестнадцать! – проорал Ацкий ей прямо в ухо. – Видишь, как нас Янчес натренировал-то?
Даже сейчас адрес с лёту вспомнил! Эта ротонда во дворах, ее «башней с грифонами» люди называют!
– Ты – молодец!! Ацкий – ты просто молодчина! И я – я молодец! Ты понимаешь?!
– Не души меня, сонц… – взмолился Ацкий. – Нашла какую-то ротонду и радуется, если б я еще понимал, на кой… – начал было валькер, но запнулся. – Ох ты, черт… Смотри… а что это такое?
Внизу что-то коротко и ярко вспыхнуло. Казалось, что ударило несколько молний, очень далеко. Горящие кольца расплылись и начали разгораться как костры, с каждой секундой все ярче и ярче, разбрасывая вокруг молнии.
– А ведь мы ради этого и вылетаем на дежурства! – захрипел вдруг Ацкий, – Ротонды зажглись! Это же тревога, она самая! Светлые напали на город!!!
Резкий вираж валькера, который выдернул их из янва, лишил Ацкого ботинка, и тот улетел вниз, затерявшись во тьме.
– Держи-ись! – завопил Ацкий, когда на них начал надвигаться неясный гул. Сначала показалось, что навстречу летит поезд, и по тому, как хрипло задышал валькер, Влада поняла, что дело совсем плохо.
Они резко снижались, все еще держась друг за друга, почти падали, – а потом пришел страшный невидимый удар, от которого никуда было не сбежать: он разрывал изнутри, заставлял паниковать, вливая в тело и сознание липкий ужас.
Влада закричала и, не понимая, что делает, оторвала руки от куртки валькера, чтобы закрыть уши ладонями.
В глаза ударил уничтожающий свет – и все пространство вокруг исчезло. Влада, потеряв Ацкого и ничего не видя вокруг, полетела камнем вниз.
Если до сих пор особых жизненно важных плюсов том, чтобы быть вампиром, Влада не ощущала, то сейчас было самое время передумать: ведь будь она человеком то умерла бы от ужаса еще в воздухе, понимая, что осталась одна и падает с огромной высоты.
Сейчас же воля и смелость проявились неожиданно, будто выплыли из неизведанных раньше глубин подсознания начали руководить: не бойся, не бойся, никакой паники., Сначала – понять, куда именно предстояло упасть Зрение обострилось до предела, а тело удалось привести в равновесие, чтобы не кувыркаться, а падать ровне планируя по направлению ветра.
Выбор, куда упасть, был небольшой. Самое лучшее – в воду, но падать туда не хотелось, слишком силен был прежний, человеческий, страх утонуть. На землю – нет, слишком жестко, и это худший вариант. Оставались крыши домов, и это пугало меньше всего.
«Крыша, пусть будет крыша, – решила Влада. – Там не камень, а просто жестянка, под ней чердак и, надеюсь, деревянные перекрытия… Тогда старый район, центр города, там такие дома…»
Тело сгруппировалось, и Влада резко выставила вперед ладони, когда внизу показалась крыша дома. Дальше было несколько секунд, смазанных и ужасных, когда вокруг был только грохот, скрежет и пыль.
Не ошиблась. Живая и, по первым ощущениям, ничего не сломавшая, – разве что повредила колено да разрушила потолок чьей-то квартиры. Влада, кашлянув пылью, перевернулась на спину, только сейчас заметив, что вокруг нее разгромленные доски, а из-под дивана шипит насмерть перепуганный кот.
«Что с Ацким? – пришла в голову первая мысль. – Упал, разбился?!»
Хотя нет, валькер не мог разбиться, летучие не разбиваются, если не хотят этого сами, – с таким размахом крыльев он мог планировать до самой земли. Нет, не таков Димка Ацкий, чтобы так нелепо погибнуть от нападения светлых…
Влада ощупала поврежденное колено: странно, но содранная кожа не кровоточила, а сразу же затянулась молодой розовой кожицей, да и боль утихала…
– Регенерация тканей вампира пройдена на практике, – прошептала Влада. – Пятерка, Огнева.
Над головой зияла дыра в потолке, сквозь которую чернело небо. Покачивалась на оборванных проводах люстра. На лицо сыпалась крошка штукатурки, запорошив глаза. Продолжал шипеть кот, сверкая двумя зелеными зеркалами глаз из-под темноты дивана.
– Кис-кис… – прошептала Влада, глядя на кота. – Не бойся.
– Ик! – донеслось откуда-то неподалеку, но не от кота.
Влада осторожно села, сообразив, что кроме кота, в квартире могут быть и хозяева, которые наверняка проснулись от кошмарного грохота рухнувшего потолка.
– Ик… – повторилось снова из темноты за дверным проемом. – Ч-то… А?!
Какая же мрачная ирония судьбы была в том, что спустя несколько секунд Влада поняла, что ее угораздило провалиться именно в квартиру упырей Афанасьевых! Тех самых, которые ее с Ацким чуть не спустили с лестницы.
Афанасьевы – все трое в пижамах, одинаково сонные, перепуганные и лупоглазые, моргали и пялились на нее, разинув рты.
– В-в-ва?! – мямлил глава семейства, показывая пальцем то на Владу, то на дыру в потолке.
Его упитанный сынуля и толстая женушка таращились и уже набирали в легкие воздух, чтобы завопить. Только вот кричать у них почему-то не получалось. Чуть слышный гул, нарастающий в ушах и ледяной ужас, приходящий вместе с ним, парализовывали все семейство.
– На город напали светлые, вам нужно уходить в янв, – с трудом выдавила Влада. – Бегите… Скорее в янв…
– Во-о-он! – наконец-то обрел дар речи глава семейства Афанасьевых, явно вспомнив Владу и ее последний визит. – Убирайся вон, проклятая нечисть! Что б вы провалились все в тартарары!
– Да я уже провалилась! – с раздражением выкрикнула Влада. – Вы что, не понимаете?! Ротонды зажглись, объявлена тревога, вся нечисть должна уйти в янв…
– Мы не нечисть! – перебил ее сынуля, пытаясь изобразить папины интонации. – Не надо нас мазать своей грязью, мы к вам никакого отношения не имеем!
– И никакой янв не знаем и знать не хотим! – рявкнула растрепанная мадам Афанасьева. – За потолок вы нам заплатите, будете ремонтировать, я полицию сейчас вызову…
Она бы продолжала и дальше качать права, но в этот момент с улицы донесся крик. Настолько жалобный и страшный, что и Влада, и семейство упырей, не сговариваясь, кинулись к окнам.
По улице двигались тени: фигуру с горящими в темноте синими глазами окружили другие, в светлых плащах. Нечисть – совсем молодой еще паренек, оборотень, – метался, пытаясь вырваться из круга сверкающих клинков. Оборотень, который еще не умел заходить в янв, на бегу менял облики, становясь то стариком, то старухой, то пытался прикинуться ребенком, но светлых не обманешь – его преследовали уверенно.
