— Хороший удар, — Аарон стер кровь с губы и облизнул красный палец, будто смакуя. Честно, меня передернуло от такой зрелищной картины. — И я знаю, что заслужил.
Что?
— Уверен в этом. Ты заносчивый бессердечный ублюдок! Я не позволю тебе вытирать ноги об Нею, она не заслужила такого отношения! — кузен не говорил, он шипел не хуже кобры.
— Сем, — встала я, подходя к стражу и пытаясь остановить поток обвинений, который рвался из его уст.
— Нет, Санейра, пусть выскажется.
— Шесть лет назад ты также играл с Розой, которая покончила жизнь самоубийством после того, как ты, сукин сын бросил ее! С Неей я тебе так поступить не дам, а если понадобиться, то посажу тебя за решетку!
— Видишь, Санейра, любой, даже самый честный страж ломается под гнетом собственных эмоций, — усмехнулся Аарон, складывая руки на груди.
Я метнула на Альфу злой взгляд, но меня проигнорировали.
— Роза страдала психическим расстройством и тот факт, что она свела счеты с жизнью никак не соприкасается с нашим расставанием. Мы разошлись за два месяца до той суицидальной ночи. Я оплачивал ее лечение, поэтому никак не могу быть катализатором решения Розы. Но мне хочется поговорить не о моей бывшей, а о Санейре, — глаза Альфы прошлись по моему телу снизу-вверх, задержались на губах и посмотрели прямо в душу, заставляя густо покраснеть от смущения. — Твоя кузина Сем, вредная, язвительная девушка, которая совершенно меня не уважает, позволяя себе огрызаться и даже приказывать мне. Это немыслимо, — чуть улыбнулся оборотень. — Но именно она заставила меня по-другому взглянуть на отношение к своему королевству и делам Ульбары. Я обязан ей, как и мой клан, — Альфа почтительно склонил голову. — Поэтому я не причиню ей вреда, ведь являюсь ее должником, — натянутая ухмылка, наигранная и болезненная мелькнула на губах оборотня, заставляя мое сердце сделать кульбит.
— Оборотень всегда верен своему долгу, но если Нея прольет хоть каплю слез из-за тебя, ты пожалеешь о том, что родился на свет.
— Разумеется, — кивнул Аарон. — И раз все разногласия улажены и у стража не осталось причин избивать меня, то я бы хотел узнать, смог ли великий детектив вытребовать разрешения на встречу с Нагиром?
— Да, но это будет неофициально, поэтому все что Санейра узнает не засчитают как доказательство.
— Неважно, ведь если мы узнаем правду, это уже сильно облегчит расследование, — тут же произнесла я.
— Я жутко устал и собираюсь домой. Ты со мной? — Сем повернулся ко мне, внимательно осматривая.
— Да, мне тоже нужно отдохнуть.
— Встреча с Нагиром состоится во вторник в двенадцать, поэтому советую не опаздывать, — строго не проговорил Семур.
— Я тоже приглашен? — спросил Альфа.
— Да, с тобой Нагир будет спокойнее и разумнее, по крайней мере я на это надеюсь.
— Отлично, — кивнула я.
Я сидела в белом кожаном салоне автомобиля Семура и смотрела на удаляющийся особняк. Теперь мне стало ясно, почему Сему не нравился Аарон. Причина крылась в прошлом волка. Кузен решил, что очередная брошенная девушка покончила жизнь самоубийством и боялся, что я могу стать новой жертвой. Но это невозможно, мне удалось справиться с предательством и жестокостью Энджерома, думаю, что и с это бы пережила. Нас с Аароном тянет друг к другу, но отношения… Не уверена, что Альфа способен на долгие и серьезные узы с кем-то, а на меньшее я не согласна. Да, во мне живет старый уклад жизни, когда судьбы людей связывались до смерти, интрижки не для меня.
— Почему ты в рубашке Аарона?
— Я замерзла, поэтому он мне одолжил ее, — пожала я плечами, ведь отчасти мои слова правдивы.
— Он странно смотрит на тебя, — неуверенно произнес Сем, выруливая на шоссе.
— В смысле?
— Так, словно ты принадлежишь ему.
— Он Альфа и у оборотней слишком развиты собственнические инстинкты.
— Нет, это другое, я уже видел такое…
— Сем ты что-то скрываешь от меня?
— Нет, но я хочу предостеречь тебя, если Альфа окажется не тем кем я его теперь считаю, то ты стойко примешь эту новость.
— Ты говоришь какими-то загадками в которых мало нужной информации, — я внимательно осмотрела кузена, пытаясь понять, к чему он клонит, но натыкалась лишь на каменную стену ментального щита.
— Пообещай!
— Обещаю, что стойко приму любой удар, — клятвенно заверила кузена, не понимая почему должна это делать.
Семур успокоился, но в его глазах застыла тревога, усиленная любовью ко мне. И что же такого кузен себе напридумывал, раз стал вести себя, словно сумасшедший? К сожалению, на ум ничего не приходило.
Завтра у меня очередное задание с участием Альфы. Поход на званный вечер Лумуры, которая, скорее всего, причастна к убийству Франко Хайда. Моя интуиция чувствовала, что магичка не так проста, какой пытается казаться. Она умна, красива и богата. Слишком много орудий в ее арсенале, которыми она могла воспользоваться для достижения заветной цели.
Смерть Франко была слишком показательной, словно кто-то специально все это затеял, соединял линии судеб, которые так стремился уничтожить за один удар. Я чувствовала, что Хайд был пешкой в игре могущественного гения, который пойдет на все, чтобы получить желаемое.
Вот только чего онона желает и сможем ли мы все выбраться из этой паутины, сплетенной врагами?
Сегодня у меня был экзамен по межрасовой психологии у профессора Гаюса Эхера, который был слишком вредным, обгоняя в этом качестве даже своего коллегу мистера Бетриса. Да, нормальных преподавателей у нас не так много, разве что декан самый лучший на всем материке. Жаль, что он у нас ничего не ведет, уверяю, это был бы самый любимый предмет всего Университета. И самый посещаемый.
— Ты где? — уже в пятый раз звонила мне Рамира.
Подруга была очень взвинченной, когда наступал момент сдачи сессии, особенно во время первого экзамена и заражала своей нервозностью всех в пяти метрах от себя. Я определила это как энергетическая особенность всех фей, которые могут передавать свои эмоции некоторым особо впечатлительным субъектам. Поверьте, это действительно выглядит очень страшно и немного раздражающе.
Благо меня эта способность подруги обошла стороной, иначе я бы тоже бегала по коридору, грызя ногти и вспоминая все нецензурные выражения, краснея и бледнея со скоростью ракеты.
— Подъезжаю к Университету, — сухо отозвалась я, заезжая на стоянку и паркуясь между двумя ярко-красными машинами, которые стояли немного криво. Наверное, кто-то купил права, вместо того чтобы обучаться вождению.
— Давай быстрее. Гаюс скоро начнет приглашать к себе студентов, а ты обычно идешь в рядах первых.
Да, приходилось, потому что видеть нервную подругу я уже не могла. Время от времени мне ужасно хотелось наложить на нее какое-нибудь заклятие уравновешенности или на крайний случай успокоительного в воду добавить. Главное, чтобы полуфея прекратила менять свой окрас каждые три секунды, пугая своим непостоянством.
— Я уже выхожу со стоянки, — получая номерок, ответила, заходя в лифт.
Нажав на цифру «3», я почувствовала, как стала медленно подниматься вверх, постукивая пяткой по полу в такт мелодии, что звучала в подъемнике. На встроенном в двери экране транслировали какой-то непонятный видеоклип, с пропагандой экономичного расхода магического резерва, в главной роли которого была неясная фигура то ли женоподобного мужчины, то ли мужеподобной женщины в обтягивающем топике и широких шортах. Одним словом видео не для слабонервных и впечатлительных. Кто позволил показывать такой шлак в высшем учебном заведении?
Громкий звук «дзынь» и металлические серебристые двери разъезжаются в разные стороны, выпуская меня из своего железного лона.
На выходе меня уже поджидала взвинченная и раздраженная бледно-красная полуфея, которая что-то нервно строчила на своем интеркоме. Пухлые губы были сложены в тонкую бескровную линию. Прическа у девушки была немного странной, создавалось такое чувство, словно Мира забыла с утра расчесаться. Хорошо, что хотя бы пижаму на платье и туфли заменила. М-да… вот что с подругой творят экзамены.
На первом Рамира всегда была немного ненормальной, но на следующих полуфея вспоминала о том, что она девушка и начинала нормально себя вести и причесываться. Что было уже немало.
Мира схватила меня за руку и потащила по коридору к кабинету. Каблуки ритмично стучали по каменному полу, отбивая странно-устрашающую мелодию в моей голове. За время этой недолгой прогулки девушка не проронила и слова, второй рукой продолжая печатать.
— Стоп! — затормозила я, впиваясь пальцами в витражную арку, ломая несколько ногтей. Повезло, что я предпочитаю их коротко стричь. Не так жалко. — Что произошло?
