– Ей тридцать шесть, – начала объяснять медик. – А этому типа сынуле, если он в университете, да еще и аспирант, по самым скромным подсчетам, двадцать три – двадцать четыре…
– Двадцать пять, – подсказала Елена. – Артур точно это знает. И что?
– Лен, ты в себе? – раздраженно поинтересовалась Юля. – Выходит, что она его родила в одиннадцать лет! Это не реально!
В кабинете воцарилось молчание. Как-то эти нетрудные подсчеты не укладывались в головах сыщиков-любителей.
– А Артур ничего не напутал? – спросил жалостливо Алек у Елены.
– Не знаю, сейчас уточню. – Она решительно схватилась за телефон. – Алло! Артур, ты не очень занят? Нет? Хорошо! Слушай… А это точно их сын?.. Да нет, просто это все странно. Что странного? Выходит, что Любовь Сергеевна его родила в одиннадцать лет! А! Вот оно что! Спасибо, друг! …И еще… подожди!.. Вот. А зовут сына как?.. Блин, Артур, лапочка, вспомни!.. Ну, пожалуйста… Как?.. Ага! Ну, все! Огромное тебе мерси от всего «Бюро». Пока.
– И чего? – нетерпеливо спросил Женька, видя, что она и не собирается сообщать им последние новости. Вместо этого Елена начала судорожно перебирать свои списки.
– Лен, ну, не мучай! – взмолился вслед за демонологом Алек.
– Да погодите вы, – отмахнулась она. – Ага! Вот!
– Чего «вот»? – Володька тоже поддался общему азарту.
– Лен, нам всем на колени броситься и молить о снисхождении? – недовольно осведомилась Юля. – Хватит наши нервы тратить!
– Нервные клетки не восстанавливаются! – поддержал ее Женька.
– Зануды, – обласкала Елена коллег. – Любовь Сергеевна его вторая жена. И это не сын, а пасынок! Все просто, как дважды два. Зовут милого мальчика Эдик. Эдуард Павлович Николайченко. Он был одним из четверых аспирантов, толкущихся у соседнего кабинета, когда профессор хлопал свою крестницу по заднице и когда Мишка получал свой райский поцелуй.
– Опаньки! – обрадовался Женька. – Ну, по машинам?
– Да. – Елена вскочила с места. – Володя, ты за старшего. Свяжись с моего компа с Сашей. Там адрес забит. Спроси, знает ли она этого парня. Юля, ты поинтересуйся о том же у Лели. Алек, с дороги позвонишь Лелиному парню. Поехали!
Женька нетерпеливо маячил у открытой двери в коридор.
Когда он открыл дверь и увидел стоящую на пороге женщину, у него появилось идиотское желание глупо хихикать, тыкать в нее пальцем с криками «Матрица!». Незнакомка в чем-то очень походила на героиню этого нашумевшего фильма. Темные волосы с рыжим отливом гладко зачесаны и убраны на затылке в тугой узел. На глазах темные очки. Черный широкий длинный плащ, брюки в обтяжку и водолазка все того же цвета, как и высокие сапоги на высоких шпильках. Матрица. Вот только он не помнил, чтобы у дамы из фильма был такой угрожающий вид. А от этой незнакомки так и веяло опасностью. Как, впрочем, и от двух ее спутников. Справа от женщины стоял высокий парень, также затянутый в черное. В принципе в чем-то его можно было принять за великого героя Нео. Но вот второй незнакомец резко выделялся на фоне своих спутников. Чуть ли не под два метра ростом, в сером пальто до колена, в синих джинсах и простой рубахе. На ногах замшевые туфли мышиного цвета. Весь этот наряд дополнял ярко-красный шарф, обмотанный вокруг шеи незнакомца на манер Великого комбинатора. Однако, несмотря на свой веселый наряд, этот незнакомец выглядел так же пугающе, как и остальные двое.
Он вздрогнул, когда вся эта троица синхронно начала снимать очки. Жест казался хорошо отрепетированным и вызвал у него новый истерический приступ смеха.
– Тихо, – приказала незнакомка, не повышая голоса.
И тут он понял, почему ему так хочется истерически хихикать. Он был напуган их появлением. Напуган до полусмерти. Его трясло. Мысли путались. Хотелось заорать и бежать подальше, куда глаза глядят, только бы не догнали.
– Тихо, – повторила женщина. – Она дома?
Ему не надо было объяснять, о ком речь. Он и так все прекрасно понял, и от этого стало еще хуже. Уж лучше бы они пришли за ним. Но она…
– Мы же не хотим ее беспокоить?
Он понял, что незнакомка, даже не напрягаясь, читает его мысли. Ну, и пусть, главное, что они не тронут Любу.
– Сейчас мы пройдем к тебе в комнату и поговорим, – продолжала распоряжаться женщина.
Она сделала шаг вперед. За нею в квартиру вошли двое ее спутников. Он попятился. Казалось, ему не хватает воздуха. Он задыхался в их присутствии, но знал, несмотря ни на что, он уже не может сбежать. Они знают про нее. Они вообще все знают. А он зверь, загнанный в угол.
Теперь эти люди напоминали ему героев совсем других фильмов. Тех, где мертвецы встают из могил, гонимые жаждой теплой крови. Вот так же упыри, наверное, смотрят на свои жертвы. Холодно, жестко. «Волки уходят в небеса, горят голодные глаза…» А еще с такими выражениями на лицах приходят убивать.
Незнакомая женщина неприятно усмехнулась, глядя ему прямо в глаза. Он не выдержал и, развернувшись, быстро пошел в свою комнату, зная: они последуют за ним. Шагая по коридору, он старался выиграть время. Пусть всего пара секунд, но, главное, успеть успокоиться. Они идут следом. Но они его еще не поймали. «Спиною к ветру и все же вырваться может чья-то душа…»
Комната была простой и светлой. Тахта, рабочий стол, компьютер, стопки книг. На полках – портрет отца, на столе, возле монитора, – портрет мачехи. Сам того не замечая, он встал так, чтобы они ее не видели. Инстинктивно прикрывал спиной даже портрет.
Они вошли следом и тут же рассредоточились по комнате. Тот, высокий, обошел тахту слева, стараясь держаться на одной линии с женщиной, которая шагнула вперед – к нему. Второй незнакомец встал у окна, также вровень со своей спутницей.
Он наблюдал за ними и думал. Думать он умел и любил. Он всегда заранее просчитывал все возможные варианты с учетом нюансов. Он так часто рисовал в уме маленькие спектакли, которые были вполне жизнеспособны в рамках действительности.
Итак, он знал, кто они. Он знал, чего они хотят. Он понимал, что они все знают о нем. «Бюро магических услуг». Он уже встречался с их коллегами. Он наблюдал за их работой вчера в университете. Теперь они здесь. Быстро. Но что реально они могут ему сделать? Убить? Нет, это все же карается законом. И никто не давал им таких полномочий. Запугать его до смерти, а потом погрозить пальчиком, типа не смей больше… Глупо.
У них есть дар. Есть сила. Раньше он даже был бы рад такому знакомству. Не часто можно столкнуться с людьми, владеющими паранормальными способностями. Такими же, как он. Но… А на что они могут направить свою силу? Как им это поможет?
Он почувствовал себя увереннее.
– Быстро, – оценила женщина его умственные способности. – Но бессмысленно. Поговорим?
Он продолжал молчать. Инстинкт самосохранения был у него сильно развит. И он понимал, что опасность не миновала, он всего лишь смог ее трезво оценить. Пусть они говорят. «Прольются все слова, как дождь, и там, где ты меня не ждешь, ночные ветры принесут тебе прохладу». У него еще есть время. Пока они говорят, он, как волк, загнанный в ловушку, еще успеет собрать силы для последнего броска.
– Именно! – Она опять недобро улыбнулась. Его сердце тут же ухнуло куда-то вниз. Но он не поддался панике. Сейчас, главное…
– Все верно, – похоже, она просто над ним издевалась. – Это то, что надо. Есть два варианта. Мы просто вырубим тебя, а потом выкачаем твой дар. Ты останешься жить. Но вот за состояние твоего разума я не отвечаю. Второй вариант. Ты будешь говорить, говорить и говорить. Пока Слово само в тебе не закончится.
«Как песок, сквозь пальцы… Что же будет дальше? Слов немая стая просто исчезает…» Он лихорадочно обдумывал сказанное, не сводя с нее глаз.
Елена старалась сохранить каменное выражение лица под его взглядом. Она не была полностью искренней. Да, первый вариант правда. Единственный реальный способ: стереть данный от рождения дар из его памяти. С полной потерей этой самой памяти. И чаще всего разума в целом. Но, как правильно решил этот маленький хищник, никто не давал им таких полномочий. Ведь это равносильно убийству.
А вот второй предложенный вариант полная чушь. Природный дар неисчерпаем. Тем более в данном случае. Дар Слова… Умные люди узнают об этом, стоит им открыть Святое Писание. «В начале было Слово, и слово было Бог, и Бог творил Словом». Так что они могли день за днем стоять тут и слушать, как парень изрыгает проклятия. И это ни к чему не приведет. Разве что к смерти от истощения. Всех.
Когда они неслись сюда, Женька вспомнил еще одно. Дар нельзя уничтожить, но… почему бы не заставить парня самому закопать этот дар в землю? Нужно лишь запугать его до такой степени, чтобы он решился на произнесение самого мощного проклятия. Чтобы он вложил в него все свои силы. И… блокировать этот удар. Тогда, возможно, у него просто не останется веры в свое могущество. Елена очень хотела верить, что это сработает. Иначе… «и до войны, мне не добраться никогда. Моя безумная звезда ведет меня по кругу». Придется вернуться к первому варианту.
