– Жадина, – запыхтел Доменг, – дракон не должен быть ревнивым. Это в тебе говорят человеческие пережитки.
– Все-таки я тебя когда-нибудь вздую, – посулил Маруф, блеснув веселыми искорками в глазах, – цвет их остался прежним, чудесно бархатным, лишь в самой глубине темно-карих зрачков таилось золотое пламя, которое впоследствии разгоралось в минуты высокого душевного напряжения.
– Извините, – опасливо отступил Доменг. – Метта, ты не могла бы попридержать своего жениха? У него на меня все время руки чешутся.
Метта залилась своим чистым серебристым смехом и сама расцеловала черноглазого озорника:
– Я люблю тебя и люблю вас всех. Вы самые лучшие друзья, каких могла подарить судьба.
Напряжение последних часов спало. Все кинулись поздравлять невесту, каждый удостоился нежнейшего поцелуя. Доменг схитрил, втерся под шумок и дерзнул заново принести поздравления, однако был пойман с поличным пристрастным взглядом темных глаз из-под сдвинутых соболиных бровей, после чего мошенник сделал вид, что считает чаек в море и не причастен к происходящему ни сном ни духом.
Маруфу достались крепкие мужские объятия. Когда подошла очередь Мари, молодая женщина вдруг несказанно смутилась и заалела, как маков цвет. В следующее мгновение она очутилась в могучих руках и ощутила на губах головокружительный обжигающий поцелуй дракона, от которого потом долго не могла прийти в себя.
– Однако, – со сдавленным смешком произнес шокированный супруг, – не кажется ли тебе, что ты тратишь свой пыл не по адресу?
– Я знаю, что делаю, – невозмутимо отозвался Маруф, – теперь ваш сын будет сильным и мудрым, как дракон.
– Рене, – выдохнула Мари, падая на грудь ошарашенному супругу, – у нас будет ребенок! Какое счастье! Метта, скажи, это правда?
– Чистая правда, – радостно подтвердила девушка, – внутри тебя уже зреет новая жизнь.
Теперь пришла очередь супружеской паре принимать поздравления. Это отвлекло внимание молодых людей от новоиспеченных жениха и невесты, а когда их хватились, оказалось, что влюбленных и след простыл.
– А где наши молодые? – озираясь по сторонам, спросил Доменг.
– Должно быть, в море, – предположил Андрей, – где еще быть дракону?
– Иди ты! – усомнился Доменг. – Он же плавать не умеет.
Далеко в море, в дробящейся бликами лазури, где рождались белопенные волны, взвились в воздух два дракона и, сверкнув в лучах солнца золотыми рогами, рухнули в воду.
– Теперь он научился плавать, – сказал за спиной у людей Алнонд. – Ему еще многому предстоит учиться. Он станет Целителем, будет хранить Землю и проживет до трехсот лет.
– А сколько ему сейчас? – спросил Андрей.
– Столько же, сколько и было. Фейронд щедро распорядился своим даром. Друг ваш теперь совсем молодой дракон. Он в том же возрасте, в каком Фейронд встретил свою Дарту. Мы подберем ему достойное имя для дракона. Например, Мефронд – оно созвучно его имени и означает «стремительный». Думаю, моему молодому зятю оно подойдет как нельзя лучше. Сегодня же поставлю в известность Сообщество. Представляю их радость – молодой дракон, да еще с силой Фейронда; новый брачный союз! Завтра во всем мире будет праздник.
– Опять привыкать к незнакомому имени! Для нас это уже третье за три года. Но звучит внушительно, – одобрил Рене.
– Я поняла, почему он всегда был так красив, – воскликнула Мари, – видно, ему на роду было написано стать драконом, существом, в котором все гармонично!
Алнонд развернул мощное тело и легко, как ящерица, взбежал по отвесной скале.
Вечером Мари уснула рано, устав от горестных и радостных переживаний сумбурного дня. Мужчины сидели впотьмах у самой воды, озаренной светом ясноликой луны, и наслаждались ласковым теплом звездной ночи. Искрящаяся опаловыми вспышками дорожка пролегла через все море и подступала вплотную к ногам. В мягкой тишине черные и тонкие как стекло волны чуть слышно оглаживали мерцающий мокрыми камешками берег.
Прямо перед ними всплеснуло; из переливающейся воды показался гребень и исчез.
– Интересно, кто это, – сказал Андрей. – Может окликнуть, когда снова всплывет?
– Не стоит их беспокоить, – рассудил Рене. – Будет лучше, если мы завтра же отправимся ко всем чертям, хотя у нас и осталось в запасе два дня. Ни к чему докучать им своим присутствием.
– Даже не думайте! – сказал из воды дракон.
– Эй, ты почему один? – заскочил по колено в воду Доменг. – Иди к нам. Мы уже соскучились.
В воде послышалось фырканье, и Доменга окатило снопом брызг.
– Вот так всегда – я к нему со всей душой, а в ответ сплошная неблагодарность.
Лунная дорожка у берега завихрилась, скрутилась в воронку, на несколько минут снова закачалась звездистой широкой россыпью и раздалась, выпуская скульптурную человеческую фигуру, полускрытую длинными волосами.
– Принесите какие-нибудь шмотки одеться, – сварливо сказал дракон.
– А твои где?
– Откуда мне знать? Не помню.
Доменг побежал и принес всю сумку с одеждой Маруфа.
– В первую же ночь бросила, – бурчал дракон, одеваясь. – А говорила, что жить без меня не может. Верь после этого женщинам!
– Понимаю, – сообразил Рене, – Алнонд с Меттой ушли на гору, а тебя не взяли. Что ж так? Силенок маловато?
– Сил у меня побольше, чем у Алнонда, только он говорит – учиться надо. Завтра с утра начнем заниматься.
– А я о чем? У вас дела, да еще медовый месяц. Мы вам только в тягость.
– Я сказал, никуда вы не поедете раньше времени! – отрезал несговорчивый дракон, который, судя по всему, был по-прежнему упрям, как пень.
– Ты знаешь, что у тебя новое имя? – спросил Андрей.
– Знаю. Я хотел оставить прежнее, но Алнонд сказал, что дракон не может носить человеческое имя.
Доменгу бесконечными приставаниями удалось отвлечь покинутого супруга от своих обид и организовать на ночном берегу веселую свалку: молодые люди взлетали в воздух и шлепались в воду с приличной высоты, открыв для себя новый оригинальный способ развлечения.
– Пойдешь спать к нам в пещеру? – предложил Доменг.
– С удовольствием, пусть она меня не найдет и забеспокоится.
Метта появилась с первыми проблесками солнца и обнаружила молодого супруга, объятого крепким утренним сном. Она долго смотрела на него, упиваясь каждой черточкой прекрасного лица в ореоле разметавшихся волос, каждой линией совершенного тела, словно высеченного резцом великого мастера. Потом голова ее начала клониться все ниже и ниже, и, когда обитатели тихого убежища пробудились, они увидели дракона Мефронда, склонившегося в благоговейном созерцании безмятежно спящей юной жены. Он сокрушенно развел руками, как бы говоря: «Вот так и живем», и приложил палец к губам.
Пока Метта спала, Андрей и Доменг зазвали Мефронда на запруду к ручью. Сильные и подвижные, они промчались бурей сквозь лес с таким шумом и топотом, словно целый табун диких норовистых лошадей. Обратный путь затянулся и превратился в урок ботаники и зоологии. Внимание дракона теперь притягивала каждая травинка, былинка, цветок, бабочка, белка – словом, все, что попадалось по пути следования.
Солнце встало уже высоко, когда они вернулись к берегу. В прибрежном лесу, под прохладной сенью ветвистого ясеня, их ждал приятный сюрприз – завтрак на траве. Вокруг хлопотали Метта и Мари, обе веселые, свежие, как умытые росой луговые цветы. Рене сидел рядом и пользовался каждым удобным случаем, чтобы стащить за спиной у подруг аппетитный кусок еды.
– Откуда такие яства? – обрадовано осведомился Доменг при виде печеной рыбы, вареных устриц и трепангов.
– Алнонд принес, а мы все приготовили, пока вы полоскались, – с набитым ртом сообщил Рене.
Доменг подставил одну щеку Метте, потом, косясь сливовыми глазами на Мефронда, другую. Дракон оставил неслыханную дерзость без внимания, прошел мимо с видом оскорбленного достоинства, уселся рядом с Рене и небрежным тоном завел светский разговор о французской поэзии.
– Что это с ним? – полюбопытствовала новобрачная.
– Он смертельно обиделся на то, что был вчера жестоко брошен и позабыт, – таинственным шепотом поведал Доменг.
– Ах так? Посмотрим, надолго ли его хватит, – заявила ветреница. – Накануне я ему все объяснила, но иногда он становится абсолютно непробиваемым.
– Таковы мужчины, дорогая, – материнским тоном сказала Мари. – В отношениях с желанной женщиной они руководствуются отнюдь не разумом, будь он хоть трижды мудрый дракон.
– Ты считаешь, мне не следует на него сердиться?
– Ни в коем случае! Ведь им движет только любовь к тебе.
Подружки, сидя напротив избранников, увлеченно и торопливо зашептались, бросая лукавые взгляды на предметы своей нежной страсти. Однако в продолжение завтрака молодая пара становилась все молчаливее, они односложно отвечали на вопросы, казалось, что им трудно есть и пить, глаза их встречались все чаще, темный огонь смешивался с кипящим золотом; тогда Андрей решил прийти на помощь и бодро напомнил Мефронду о необходимости занятий с Алнондом. Дракон бросил на него благодарный взгляд, встал и церемонно, словно на приеме у высокопоставленных особ, произнес:
