…После этого весь остаток дня и почти всю ночь до самого рассвета Ирма воплощала замыслы в реальность. То и дело утыкалась в нехватку знаний, умений, просто ловкости в улавливании магического потока – госпожа Соллей всегда оказывалась рядом, мягко, но уверенно подталкивая ученицу на правильный путь. Пару раз Ирме просто не хватало силёнок удержать закольцованной нужную мощь – волшебница помогла и здесь.
Паутина их заклятий раскидывалась широко, на лиги и лиги, полукольцом охватывая лагеря хединских слуг. А те и в самом деле всполошились, их отряды двинулись прямо на Ирму с её наставницей, осторожно, не суясь вперёд очертя голову, прикрывая себе бока и спину, не совершая ошибок, не давая застать себя врасплох или ударить с тыла.
Зато Ирма была вознаграждена одной из редких улыбок наставницы и целой лавиной сведений, обрушившихся подобно водопаду.
Они узнали, из кого состоит каждый отряд. Знали, какие чары те применяют, какие у кого любимые, а какие получаются не очень. Знали в любой миг, где они и чем заняты.
И готовили свой ответ.
Соллей торопилась.
– Время истекает, Ирма. Мы говорили со многими, и наконец… договорились. Одно молниеносное действие – и всё. Но пока надо, чтобы этот мир выстоял. Нет-нет, ни о чём не спрашивай. Всё узнаешь в своё время. Мы уже добились успеха, слуги Хедина отвлеклись на нас. Продолжаем в том же духе…
Ирма почти не спала и не ела. Лихорадочное возбуждение, она жила сейчас только им. Госпожа Соллей учила жёстко, заставляя думать самой. Один раз, покачав головой, прищёлкнула пальцами, и перед Ирмой возникли те самые песочные часы, означавшие наказание – когда она и в самом деле сглупила, не в силах построить несложную магическую фигуру для остронаправленного потока с простейшим подавлением боковых лепестков рассеяния.
Ирма даже бровью не повела, готовая принять наказание и боль как должное.
Однако госпожа Соллей, вглядевшись ей в глаза, вдруг изменила своё решение.
– Нет, милая моя, – покачала она головой. – Не сейчас. Сдаётся мне, ты готова.
– К чему, госпожа Соллей?
– Остаться здесь одна, – негромко ответила волшебница. – Мои братья призывают меня, пора возвращаться. Тебе придётся справиться самой.
У Ирмы всё заледенело внутри.
– С-самой, госпожа наставница?..
– Самой, дорогая. В случае чего будешь уводить их всех во-о-от сюда. – Чародейка прищёлкнула пальцами, перед Ирмой засветилась карта местных топей. – План здешних мест будет с тобой. Невидимый, такой не потеряешь. Видишь алые кресты – тут, тут и вот тут? Здесь сюрпризы для наших приятелей. Достаточно мощные. К сожалению, ничего более тяжёлого я оставить не могу – разрушит… всякие тонкие потоки, кои должны сохраниться. Но ты уводи их сюда, ручаюсь, мои гостинцы им не сильно понравятся.
– Я поняла, госпожа Соллей. Но…
– Никаких «но»; ты всё сумеешь. Как я уже сказала, доучиваться будешь в бою. Слушай теперь внимательно, тебе надо будет сделать вот что…
* * *
Матфей Исидорти, приняв решение, работал спокойно, без спешки. Он каждый день спускался к прекрасной пленнице, и каждый раз его встречали горячие объятия, нетерпеливые губы и жадные до наслаждений бёдра. Царица Теней ни о чём его не просила, лишь улыбалась многозначительно.
И Матфей ничего определённого не говорил тоже. Рассказывал о мелочах жизни замка наверху: кто появился, кто исчез, что поделывают упражняющиеся в метании огнешаров колдуны, и так далее и тому подобное. А Царица в ответ ударялась в воспоминания о тех временах, когда они, Новые Маги, властвовали над необозримыми пространствами, предаваясь самым изысканным, самым утончённым удовольствиям, не ставя себе никаких пределов в мыслимых и немыслимых наслаждениях.
Самое же главное начиналось, когда Матфей покидал свою «покорную пленницу», как она сама себя именовала.
Медленно и осторожно он пытался проследить каждое заклятие, из тех, что запирали темницу. Самым главным было преодолеть первый барьер, что не пропустил бы магическое существо – каким была Царица, – но не препятствовал тому же Матфею или господину Двейну.
Чары, признавался себе Матфей, были поистине фантастическими. Пять только видимых контуров. И он мало-помалу, один за другим, откопал ещё три скрытых, не сомневаясь, что прячется там ещё самое меньшее один, а, судя по возвратному эху, скорее всего два.
И к тому же на каждый из контуров, видимых и скрытых, завязано по нескольку «тревожных» заклятий. И каждое необходимо разобрать, разъять на части, осторожно замкнуть на что-то иное, безопасное…
А ещё были заклятия входа, следящие чары на длинной лестнице, и так далее, и тому подобное.
Наверное, Царица Теней полагала, будто он совсем потерял голову, будто бы он – её покорный раб и исполнит любой её приказ; но нет, Матфей, хоть и не мог уже протянуть и дня без её жарких объятий, где-то глубоко внутри прекрасно понимал, что происходит и куда всё движется.
Он сумеет разобраться в чарах господина Двейна. В конце концов, что сделано одним человеком, сможет повторить и другой, как бы самонадеянно это ни звучало. У него полно времени; собственно говоря, у него как бы не вся жизнь, если он того пожелает.
О нет, они не говорили с Царицей о побеге. Она лишь томно благодарила «за доставленную радость» и жадно расспрашивала обо всех «мелочах», «случившихся наверху».
– Здесь ведь такая скука, любезный и милый друг мой, – кокетливо выгнув локоть, мурлыкала она. – Делать нечего, совершенно, совсем! Господин Двейн мог бы подумать… о каком-нибудь милом пустяке… о сущей мелочи, что помогла бы мне коротать время моего заключения.
– О, моя госпожа, – отвечал Матфей со всей мыслимой куртуазностью. – Прогонять вашу тоску, оберегать вас от скуки – сокровеннейшее моё желание.
– И ты, милый друг, поистине в сём преуспеваешь, – почти пела Царица, привлекая его к себе. – Но довольно слов! Я соскучилась…
«Наверное, это и есть счастье, – думал потом Матфей, возвращаясь к себе с припухшими от поцелуев губами. – Есть дело, огромное, трудное. Есть прекрасная женщина, которой ты нужен. Ну да, хотелось бы, чтобы она выбрала тебя в несколько иных обстоятельствах, не когда ей нужно выбраться из заключения, но «муж благоразумный принимает благорасположение небес, не ропща, но радуясь имеющемуся».
Однако стоило всё-таки и поторопиться. Кто знает, что придёт в голову загадочному Кору Двейну, сколько ещё времени Матфей останется тюремщиком прекрасной пленницы? Нельзя мешкать, но нельзя и поспешать.
«Если монастырь Бервино меня чему-то и научил, так это терпению, – думал Матфей, чертя схемы и диаграммы. – Кор Двейн тоже учил меня хорошо, я уже во многом сам могу разобраться. В сущности, магия – та же механика. Одно тянет за собой другое, как тяга толкает рычаг, а тот проворачивает колесо с эксцентриком. Тонкая работа с закольцованной силой, но по сути – ничего странного.
Нелегко разобраться в диковинных часах, что умеют отмерять время, движимые лишь тяжестью гирь. Нелегко, но можно».
Царица Теней не жалела слов, расписывая могущество и богатство своих братьев и сестёр, Новых Магов. Она не сомневалась, что, явись сюда хоть двое-трое из них, и «у Кора Двейна не останется ни единого шанса». Матфей Исидорти, правда, имел на этот счёт своё собственное мнение, но предпочитал помалкивать.
«Оказанная услуга ничего не стоит, – не раз повторял с усмешкой Кор Двейн. – Вот почему надлежит всегда очень тщательно выбирать тех, кому ты её оказываешь. Мы не занимаемся благотворительностью и тебе не советуем. Если уж помогаешь кому-то просто так, бескорыстно, то, по крайней мере, без ущерба для твоего же дела. Потому что иначе ты очень скоро не сможешь помочь вообще никому».
В тот миг, когда он освободит Царицу, она сможет сделать с ним всё, что угодно. В том числе и стереть во прах.
Уж об этом в исторических трактатах Матфей читал предостаточно.
Правителю – или просто сильному – нестерпимо унижение от услуги, оказанной ему слабейшим. А тут ещё такое, как с Царицей… И если разумного правителя могла сдержать необходимость поддержки его другими, то что сдержит Царицу? Царицу Теней, что забавлялась, натравливая чудовищ на неких поселян?
Да, голова у него шла кругом от её близости. Да, могло показаться – он мягкий воск в руках коварной и опытной Царицы.
Но – лишь до некоего предела.
А дальше наивный, не знавший женщин и их ласки клирик исчезал, и на его месте оказывался охотник на демонов, выживший в их владениях и одержавший победу.
Поэтому Царице придётся ещё поскучать. Пока он, Матфей, не поймёт, где его настоящий интерес. И как защитить собственную шкуру, если что-то пойдёт не так.
* * *
Гелерра не добралась до Обетованного. Львиную долю пути она проделала легко, безо всяких затруднений, и обитатели Междумирья так же, как обычно, спешили убраться с её дороги.
