— Теперь берегись, Тедди-бой…
— Дурдом! Честное слово! Почему если что — виноват Тедди? Если кому что надо — тоже Тедди! Я что, все здесь один должен вывозить?
Вдруг над ухом портье раздалось надрывное:
— Скудоумный высказывает презрение к ближнему своему; но разумный человек молчит!*
От количества децибел Тед съежился и обернулся.
Перед ним парило разгневанное приведение. Оно погрозило портье кулаком.
— Что опять не так? — не растерявшись от увиденного, спросил Тед.
— Расспроси ближнего твоего прежде, нежели грозить ему, и дай место закону Всевышнего. Всякая мудрость — страх Господень, и во всякой мудрости — исполнение закона.*
— Что? Какого закона? Ты что несешь?
Приведение предупредительно помаячило указательным пальцем перед носом Теда и произнесло:
— Посему, отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу.*
Затем с оглушительным свистом фантом пронесся по коридору и влетел в стену.
Тед настороженно осмотрелся, убедившись, что его спокойствию никто не мешает, направился к стойке портье.
— Цирк уродов, — тихо возмутился он, — одни пугалища меня окружают.
Парень прошел на свое место и, прежде чем сесть в кресло, тщательно осмотрел свой служебный трон. Не найдя ничего подозрительного, блаженно прицелился пятой точкой, затем осторожно начал опускаться на кожаную подушку.
В сантиметре от цели портье замер в несуразной позе: с улицы доносился звонкий девичий смех. Тед навострил уши и, даже будучи человеком, сумел распознать хозяйку сонорного голоса.
Заинтересованный портье подошел к окну. На мгновения яркий столб света ослепил очеловеченного Теда. Портье сощурился и… услышал свое имя.
— Теодор! Прощайте!
От увиденного Тедди-бой раскрыл рот и словно заболевший пятилетний мальчишка, наблюдавший за тем, как резвятся во дворе его сверстники, прилип носом к стеклу.
В темном небе, укутанная пушистыми облаками люминисцировла небольшая летающая тарелка. В столбе света, словно по лунной дорожке, вверх к открытому люку инопланетного корабля летела обнаженная и абсолютно счастливая Луиза. Она дурашливо улыбалась и изящным движение махала портье на прощание. Глаза ее казались бездумными глазами лунатика. Тед проглотил подкативший ком и бессмысленно помахал исчезнувшей во чреве летающей чудо-технологии вампирше. Корабль взмыл вверх и полетел к неведомым далям. Послышался обиженный собачий лай, а потом протяжный вой. Портье оторвался от окна и у размытого в стекле собственного отражения игриво спросил:
— А почему голая? Я, между прочим, штаны надеть не забыл. Хотя меня тоже не хило опоили.
— Действительно, — раздалось у него за спиной, — ну и нравы у вас в отеле. Развели тут себе инопланетян-эксгибиционистов. Это что, у вас домашние зверушки такие?
— Нет, домашние зверушки у нас зодиакальные, — снова хихикнул портье, все еще прибывая в игривом настроении, и, наконец, обернулся.
Чтобы уткнуться носом в пупок. Изящный, изогнутый полумесяцем пупок на плоском животике одалиски трехметрового роста.
— Э-э-э… — протянул Тед и задрал голову в попытке разглядеть собеседницу.
— Ну? — поинтересовалась та, приняв картинную позу. — Нравлюсь?
Тедди не нашелся, что ответить, нервно сглотнул, но все же вспомнил о своих непосредственных обязанностях.
— Чем могу быть полезен, мадам? — расшаркался он.
— Ух ты, какой вышколенный! — восхитилась великанша. — Прям за душу берет!
— А у нас весь персонал такой! — зачем-то брякнул Тедди, вспомнив игривую горничную.
— Это радует, — протянула гурия и, покачивая бедрами, позвякивая монистами и струясь водопадом иссиня-черных волос, направилась к стойке. — Впрочем, Диана всегда умела выбирать достойные места для наших шабашей.
— Диана? — переспросил Тед, наконец, соображая, что за гостья пожаловала в отель. — Так вам в пентхаус.
— В самом деле? — хмыкнула ведьма. — Звучит заманчиво.
— Лифт там — портье безразлично махнул рукой, потеряв всякий интерес к великанше в силу ее принадлежности к друзьям Дианы. — Пятый этаж.
— Благодарю! — пропела красавица и поплыла в заданном направлении.
Тедди подумал, что нужно бы предупредить Диану о том, что первая гостья уже прибыла. Лениво потянувшись к телефону он набрал номер ее комнаты. Никто не ответил. "Наверное, уже готовится к приходу подружек", — глубокомысленно предположил Тед и снова хихикнул. Положительно, события этой ночи начинали ему нравиться. Он снова подумал о Бэлле и поморщился. И чем она была так недовольна? Но воспоминание о голой улетающей в небеса Луизе снова пробило его на ха-ха, и Теодор легкомысленно выкинул блондинку из головы, растянулся в кресле и закинул ноги на стойку.
Дверь в холл отеля "Хостел-люкс" шумно отворились, явив мозаичному паркету тревожную полоску света уличного фонаря. Тед испуганно вскрикнул и вывалился из кресла. В ненадолго посетившей его томной дремоте за ним гонялась блондинка с пряным голосом брюнета, а Теду приходилось, спотыкаясь о длинные полы кимоно, карабкаться от нее по световому лучу в летающее блудце.
— Приснится же такое! — пробормотал он, затравленно озираясь по сторонам.
— А вот не надо в такой неудобной позе засыпать! — раздался чей-то писклявый голосок.
Тед потряс головой и с опаской выглянул из-за стойки. На пороге никого не оказалось, лишь ветер доносил с улицы заунывную мелодию торжествующей ночи. Портье облизал пересохшие губы, сглотнул.
— Ветер, — сказал он сам себе. — Это всего лишь ветер, — и поднялся, чтобы закрыть дверь.
— Скажите, мои подруги уже прибыли? — поинтересовался все тот же голос.
Портье снова вздрогнул, осмотрелся — никого. Подумал, что показалось, передернулся и присел обратно в кресло.
— В пентхаус уже кто-нибудь прибыл? — запищал кто-то снова.
Портье навострил уши и спросил:
— Кто здесь?
— Саманта-Мария Мальдилинни, у меня встреча с подругами.
Тед поправил шапочку и выглянул за стойку. Ему улыбалась странная женщина. Ростом не более метра в черном мешковатом балахоне и огромной широкополой шляпой, на длинном конце которой висел серебряный бубенчик. Один глаз прибывшей гостьи был зеленый, а другой темно-карий, почти черный.
— А в каком номере у вас встреча, простите? — осведомился Тед.
— Я же говорю — в пентхаусе.
— Так вот только что… — портье высоко задрал руку и помахал, пытаясь изобразить великорослую даму, чей путь лежал именно в этот номер. — Ваша подруга, судя по всему, уже поднялась.
— Брависсимо! — воскликнула карлица. — Я не первая!
Тед наклонился к дамочке и прошептал:
— Да, но будьте осторожны. Та, тетка может вас ненароком и придавить.
Карлица подмигнула портье.
— Буду иметь в виду, малыш, — игриво произнесла она и посеменила в сторону лифта, несуразно поднимая путающийся под ногами подол черного балахона.
В последний момент она обернулась, послала ему воздушный поцелуй и пропищала на прощание:
— Ты прелесть, малыш!
— Малыш? — скривился Тед, смотря вслед нелепого вида карлице. — Кто бы говорил…
Он даже не успел перевести дух, как через пару секунд почувствовал на себе взгляд более тяжелый, чем поступь великанши. Тедди грозно сдвинул брови и повернул голову, твердо решив больше никого не пугаться. У стойки портье стояла бесовская старуха, с бесцветными глазами, длинным крючковатым носом и волосатой бородавкой возле правой ноздри. Портье невольно передернулся, но о долге службы он не забыл.
— Добрый вечер, — вполголоса произнес он.
— Кому как, — проворчала старуха. — Был хто?
— Простите?
— У нас шабаш в пентьхаусе.
Тед нелепо разинул рот и кивнул.
— А-а-а, так вы…
— Яга, блять, — резко перебила портье старуха.
— А?
Старуха сплюнула и прохрипела:
— Не узнаешь?
— Н-н-нет…
— Баба Яга я.
Тедди попытался выдавить улыбку.
— Теперь узнаю, — кивнув, произнес он. — Вы не первая.
— Блять, опоздала. Сколько их?
— Две, — отрапортовал портье. — Очень большая и очень маленькая.
— Сучки, — сплюнув очередной раз, подвела итог Баба-Яга и направилась к лифту.
Но вдруг остановилась, обернулась, погрозила несчастному портье крючковатым пальцем и прошипела:
— Смотри у меня!
Портье поспешил осмотреться. Ни одного неожиданного гостя в холле, кажется, не было.
— Шабаш, — качая головой, прошептал Тедди. — Чует мой нос, не к добру это.
— А что здесь вообще к добру? — Мун плюхнулся на стойку, и Тедди отшатнулся, ожидая нового подлого удара.
— Чего надо? — неприветливо вопросил он ворона.
