– То есть… как? – охает Лин. – Ведь по обычаям…
– Можно и так, – перебивает его Мариза. – Если члена королевской семьи объявляют предателем, то он недостоин похорон. Тело сожгут, прах развеют в степи. Погребальный костер назначен на сегодняшнее утро.
Лай собак снова слишком близко. Инвар бледен и сосредоточен, однако застыл каменным изваянием.
– Или вы забираете его сейчас, или никогда, – жестко добавляет Мариза. – Джейн, я возьму у тебя еще силы, псов нужно еще раз увести от нас. Но как только подоспеют люди…
– Лин, забирай девочек, я попробую вытащить Коула, – решается Инвар.
– Портальная сеть тоже отключена, – напоминает Мариза. – Ее нескоро восстановят. Но в школе навряд ли кто-то спит.
– Если бы я еще умел так быстро строить порталы, как Коул, – бурчит Инвар. – Разве только драконьим способом… Кто из вас точно знает, где лежит тело?
– Там, в подвале…
– Да хоть на чердаке. Дженни, можешь представить себе это место и передать мне картинку?
Понимаю, о чем он. Бес больше всего и боялся, что я начну перемещаться драконьим способом – без точных координат, интуитивно. Достаточно представить себе место, где хочешь очутиться, – и ты там. Это опасно: можно промахнуться или переместиться частично, – верная смерть для того, у кого нет опыта.
– Могу.
Хотела только передать изображение. Представила себе все, что запомнила в той комнате, где лежит Бес.
Представила – и отчаянно захотела оказаться рядом.
– Дженни, нет! – рявкнул Инвар, хватая меня за руку.
Поздно. Мы переместились.
Ощущения неприятные. Словно вывернули наизнанку, а потом обратно. Борясь с приступом тошноты, я прикрыла глаза и прислонилась к стене.
– Обратно я сам.
– И лучше бы вам поторопиться, – услышала я голос Аланы.
Рейо побери! Все же попались! Но ведь Инвар справится с ней?
Инвар даже ухом не повел, обматывая Беса простыней и взваливая его на плечо.
– Алана, уходим вместе.
– Нет.
– Не глупи, докопаются, кто отдал девчонке пароли. У вас это умеют. И уж точно тебе не простят похищения тела. Пошли.
– А кто тут останется?
Алана – агент Инвара? Так вот как Мариза вывела нас отсюда!
– Не глупи. Лучше без агента, чем без тебя. Помоги Дженни, уходим.
Дальше все произошло быстро: переход через портал туда, где нас все еще ждали Лин и Мариза, и еще один переход – в Крагошу. Мы ушли от погони в самый последний момент – на поляну уже выбегали псы, за деревьями мелькали фигуры людей.
Я старалась держаться, но чувствовала себя все хуже и хуже. Голова кружилась, в глазах темно, в ушах – гул. И как будто все происходит не со мной. Побег, погоня, похищение. Сейчас я проснусь – на лавке в карцере. Алана тащила меня чуть ли не на себе, держа под руку. Всего-то несколько шагов, но какие они трудные.
– Дочка!
– Па? – Я обернулась на знакомый голос и кинулась к отцу, откуда только силы взялись.
– Ну-ну, все, уже все позади, – забормотал папа Кир, прижимая меня к себе. – Сейчас домой…
– Нет, – перебила я его, оглядываясь.
Алана и Лин стоят у окна. И куда Инвар поволок Беса?! Выбежала в коридор, отец пошел следом за мной. Похоже, мы переместились в чей-то дом. Инвар и Бес обнаружились в соседней комнате. И Мариза, которая уже стояла на коленях у кровати и держала Беса за руку. Моего Беса. За руку.
– Сейчас закончу тут кое-какие дела и отправлю его в горный, – сказал Инвар. – Кир, ты заберешь Дженни к себе?
– А можно мне с ним? – всхлипнула Мариза. – Я его невеста.
Инвар удивленно приподнял бровь и посмотрел на меня.
– Папа, забери меня домой, – тихо попросила я, поворачиваясь к отцу.
Тут ничего не изменилось. Все те же вещи на столе: стакан с цветными карандашами, альбомы, любимые книги, маленький глобус, стеклянная куколка. Комод и сундук. На каминной полке – коллекция маленьких зверушек из аметрина, камня рода. Занавески в цветочек, вязаные коврики на полу.
Обняла лежащего рядом с подушкой игрушечного кота и уткнулась носом в его макушку. Все так же пахнет лавандой и полынью.
Неужели я дома? В своей маленькой комнатке на чердаке, в уютной кровати, под любимым стеганым одеялом.
Все позади – стеклянная клетка, инквизиторы, опасности, волнения. И Бес жив! Только он тоже… позади. У него невеста. Нет, не буду думать о нем. Не хочу думать о нем! Я дома. Все живы. Все хорошо.
Дом – это место, где чувствуешь себя защищенным, любимым и нужным. Дом – это тепло, покой и уют, любовь и взаимопонимание. Дом – это шум и суета, немножечко беспорядка и капелька хаоса.
Часы с маятником на каминной полке в гостиной. Внизу на стекле трещина – Кати неудачно бросила мяч, когда мы были совсем маленькими.
Зимний пейзаж на стене: заяц убегает от охотника, притаившегося в кустах. Семейное предание гласит, что эту картину написал кто-то из основателей рода.
Ваза из темно-красного хрусталя. Если высыпать конфеты и посмотреть сквозь нее на солнце, то можно увидеть радугу.
Запахи пирогов с капустой, жареной картошки, вишневого варенья и липового чая.
Довольное щебетание малыша в детской, треск погремушек, звон колокольчиков.
Нагрянувшие в гости друзья – шум и веселье, объятия и слезы, последние новости и пожелания скорейшего возвращения.
От друзей я и узнала о Бесе. Жив, почти здоров, но период восстановления долгий. Таша обещала заскочить за мной, как только можно будет его навестить.
Лин обмолвился и о мурильмийских знакомых: Маризу зачислили в горный университет студенткой, а Алана будет преподавать. Кто бы сомневался! Получается, я буду учиться на одном курсе с Маризой? От судьбы не убежишь.
А Роберт тайком лакомился на кухне у мамы Али. Таше таки удалось посадить его на диету, но, как говорится, горбатого могила исправит. К моему удивлению, Таша не стала ругаться, обнаружив любимого над пустой тарелкой из-под пирожков. Я решила, что она постеснялась, но Роберт потом шепнул, мол, она очень рада, что мы с Бесом вернулись целыми и невредимыми, поэтому не может злиться.
Несколько дней я старательно отдыхала: спала, читала, гуляла, общалась с родными, играла с Лессом, помогала по дому. И делала вид, что не думаю о проблемах. Может, и проблем-то не было. Скучала по Бесу, но с ним все в порядке. Увидимся – поговорим, и все станет ясно. Мариза в однокурсницах – преодолимо. Драконы принимают в горный университет только достойных, значит, мне нужно перестать ревновать и принимать ее такой, какая она есть. Я тоже не конфетка, чтобы всем нравиться.
Были еще вопросы, на которые мне бы очень хотелось знать ответ. Но интуиция подсказывала, даже если спрошу – ничего не изменится. И все же решилась и как-то вечером отправилась в кабинет к отцу.
– Пришла? – улыбнулся папа, когда я заняла свое любимое место на подоконнике. Детская привычка: если разговор предстоял серьезный, я лезла на подоконник. – Что ж, слушаю.
Отлично. Значит, мои подозрения вовсе не подозрения. Покусав губы и досчитав про себя до десяти, выпалила:
– Когда я умерла?
Папа и глазом не моргнул. И почему он сам не рассказал мне о том, что у человека источник силы может появиться только в одном случае: если человек умер, а находящийся рядом дракон поделился с ним частью своей ауры. Это вроде как воскрешение, только такое возможно либо в первые минуты после смерти, до гибели клеток мозга, либо если человек находится в анабиозе, как Бес.
– Да тогда же, когда я тебя нашел, – ответил папа. – Ты умерла на моих глазах, и я провел ритуал. Конечно, ваши с Тимом игры совершенно ни при чем.
– Но ведь источника вроде бы и не было в детстве?
– Его можно блокировать.
– И зачем ты это сделал? – вырвалось у меня. – Я могла бы стать такой, как вы!
Тут же прикусила язык, ругая себя за несдержанность и грубость. Умница, Дженни! Ты снова ведешь себя, как ребенок.
– Прости, па…
– Прощаю, – усмехнулся отец. – Дочка, человек может стать драконом, только если до этого он был человеком. Понимаешь?
Задумалась: а ведь верно. С работающим источником я бы выросла драконом. Разве что внешность подкачала, но это не главное. Родители же дали мне возможность быть собой и стать драконом – по сути. Я знала разницу в восприятии мира драконами и людьми, и это бесценный опыт.
Кивнула и вздохнула. Задавать ли следующий вопрос? Ладно, рискну.
– Ты знаешь, откуда я? Кто мои биологические родители?
Мне было страшно спрашивать. Отец мог подумать, я хочу их найти. На самом деле искать я не собиралась. Роднее и ближе папы Кира и мамы Али никогда никого не будет. Однако после событий в Мурильмии мне стало любопытно, отчего я так похожа на Милу, сестру Беса. Случайность ли? А вдруг мы родственники? Учитывая, как в этой стране относятся к женщинам, родители вполне могли избавиться от ненужного ребенка. Горы Армансу – далековато от Мурильмии, но спонтанный портальный перенос может забросить человека куда угодно. Так что теоретически шансы быть родственницей Беса у меня были.
