Невольно Сэмми скривился. Редкостная пошлятина. В их с Булем чисто мужской компании такие вот дамские финтифлюшки не приветствовались. Если, конечно, их не надо было доставлять по назначению. Тогда безделушки уже назывались «грузом», тщательно упаковывались, а с оберток и коробок во время полета сдувались пылинки.
Амурчик напомнил Сэмми моду его молодости: тогда такими вот поделками были просто завалены все лавки Трисполя. Они нагло блестели на солнце, стоили недешево и олицетворяли потуги разбогатевших деревенщин выглядеть настоящими господами. Этот же был изрядно запылившимся и оттого еще более отталкивал.
– «И тогда он бросил слиток прямо в гущу белых спин», – Сэмми заканчивал песню вслух, – «потому что кучу злата не унес бы он один». А потому что надо было пользоваться услугами Сэмюэля Ханта! И с доставкой клада в деревню проблем бы не было…
Почему он вдруг решил подробно и вслух разобрать текст песни, Сэмми и сам не знал. Может, просто не хотел слушать, что скажет ему голем.
А слушать не хотелось. Неприятный холодок успел пробежать по спине.
Сам он услугами летающих големов никогда не пользовался, для срочных сообщений домой возил с собой пару голубей, а новости узнавал в трактирах на санитарных остановках или от глашатаев. Посылать ему личные письма бесполезно – быстрее дракона только птицы, да и то не все. И к чему спешка? Через несколько дней он вернется и сам все узнает. Налоги в казну он платит исправно, а если что и не так, то проще доставить ему домой повестку с печатью. Кому он мог срочно понадобиться? Разве что королевскому сыску, представителям которого все всегда было нужно знать немедленно? Но он в последнее время ничего интересного не наблюдал и сообщить им не мог. Его в чем-то заподозрили?
Перед законом Сэмми был чист, но ведь пока докажешь… Впрочем, официальные лица вряд ли отправили бы что-нибудь с таким неуставным посыльным. Частное лицо со срочным сообщением? Кто, зачем?
Хоть бы дома все было в порядке, хоть бы этот золоченый пупс не принес плохих вестей…
Амур выпятил голое пузо и похлопал по нему ладошкой, призывая Сэмми к вниманию.
– Э… Завтра в девять вечера у меня… жду к ужину, – провозгласил он, важно надувая щеки.
Голос Элли. Не узнать его невозможно.
Сэмми растерянно почесал подбородок, ожидая продолжения, но голем молчал.
– Повтори, – попросил Сэмми.
– Завтра в девять вечера у меня! Жду к ужину! – охотно повторил голем. Уже без запинки и с таким выражением, будто он сам получал удовольствие от декламации.
То, что сообщение послано не ему, Сэмми догадался сразу. С какой стати Элли стала бы его дергать? Завтра днем он только долетает до Ставроса. А уж до вечера никак не успеет вернуться; кроме того, он надеется посидеть на свадьбе мэра и угоститься шрильским пивом, недаром продукцию мохнатого степного народца хвалят все расы, от избалованных эльфов до непривередливых медверысов.
Нет, Элли знала его планы. Если что-то случится, то она наверняка найдет способ сообщить ему, но по такому несерьезному поводу отвлекать от работы не подумала бы. И вообще, ерунда какая-то. Этого «у меня» давно нет. Есть только «у нас».
Значит, приглашала она не его, а голем погнался за Булем просто по ошибке.
Что за дурацкая ситуация!
Но кого она могла приглашать?
Маму? А зачем тогда «у меня», да еще и с указанием точного времени? Любимая теща меньше, чем на месяц, не приезжает, приглашения для визита не требует, и уж готовить какой-то особый ужин Элли ради нее точно не будет. С баранками и чаем вечерком посидят, им все равно во время болтовни есть некогда.
Подружку или нескольких?
С этими еще проще. Если уж к ним собираются гости, то мероприятие оговаривается за месяц или около того. Кто приедет, с кем приедет, как разместить, что надеть, прическу сделать… Вариант «завтра» отпадает начисто. Да это просто неприлично, за сутки с хвостиком ни одна порядочная дама не успеет собраться в гости на другой конец города.
Сэмми заскрежетал. Противная мыслишка, единственная, похожая на правдоподобную, всячески уклонялась от того, чтобы оформиться в голове.
Но он всегда считал себя сильным и не боялся смотреть правде в глаза. Поэтому мыслишку поймал за хвост и заставил стать по стойке «смирно».
Элли сообщение посылала не ему.
Элли сообщение послала другому мужчине.
Элли была уверена, что Сэмми дома нет.
Элли… Ох, Элли.
Сэмми резко дернул повод вправо и на себя.
Буль завалился на правое крыло и пригнул голову.
Они развернулись так круто, что амур, не удержавшись, слетел. Сэмми брезгливо ухватил его в воздухе и засунул в карман.
Застегивая улов на крепкую металлическую пуговицу, он пробормотал:
– А залетим-ка мы к эльфам в Синий лес. Узнаем, что это за золотая штучка…
* * *
Ни одного языка, кроме человеческого, Сэмми не знал. А человеческим он называл государственный язык королевства. Иные страны он посещал редко, в поездках обходился либо жестами, либо услугами дешевых толмачей. Что же касается бесед с эльфами, шрилами, наядами, русалками или еще с кем подобным, то все они прекрасно могли объясниться с Сэмми понятными ему словами. Если им было надо. А если не надо, если они не собираются заказывать ему перевозку или продавать свои товары, то о чем вообще с ними разговаривать? Элли всегда упрекала его за нежелание выучить хотя бы элементарные приветствия.
Снова Элли… Нет, не частичка, огромная часть и смысл его жизни…
Дракон приземлился аккуратно, на две лапы, потом на третью-четвертую, переходя на иноходь, без скачков, и уже через несколько шагов остановился. Как бы то ни было, а пиво лишний раз лучше не трясти.
Он оставил Буля возле пограничного дуба, зашел вглубь леса не более, чем на драконью длину, и несколько раз смущенно кашлянул.
Эльф, бледный и высокомерный, как и все они, возник перед Сэмми сразу же.
Разговаривать с эльфами, не прибегая к ритуальным пляскам и ужимкам, значит прослыть грубым мужланом. Сэмми это вполне устраивало. Лишь бы не прослыть нечестным в договоре.
– Вашей работы изделие? – спросил он напрямик, доставая амура из кармана. Слово «изделие» он произнес, будто ругательство.
Эльф настороженно взял у него голема, повертел в руках и пожал плечами:
– Да, мы выпускаем подобные вещицы. Экспортный вариант, для людей. Эта модель продавалась в Трисполе и окрестностях – почему вы не обратились в городскую лавку?
– Хочу посмотреть в глаза мастеру, – буркнул Сэмми.
– Но амур не сломан, он в хорошем состоянии, – эльф недоуменно вертел золотого пузана в ловких пальцах, – даже сообщение доставил… Зачем вам мастер?
– Он доставил сообщение не по адресу.
– Исключено.
– Он проглотил половину слов.
– Невозможно.
– И вообще, эти штуки надо запретить! – вырвалось у Сэмми.
Как же он не любил эльфов, ну хоть бы что полезное производили, так нет, всякий хлам гонят, людей смущают. Даже Элли… Нет, про Элли сейчас думать нельзя.
– Почему? Это удобно и элегантно.
– Воровская штучка. Даже в окно влетает…
– Наши големы никогда не занимаются противозаконными делами, – назидательно произнес эльф, – они служат только для задуманных целей.
– Так я не могу поговорить с мастером?
– Я же сказал вам, это бессмысленно.
Сэмми грубо выхватил у эльфа голема за голову и изобразил движение, как будто хочет свернуть статуэтке шею.
Эльф даже не поморщился. На редкость бесчувственное создание. Сэмми понимал, что ему пора уходить.
– Я бы хотел узнать, кому вы это барахло продали.
На этот раз эльф по-настоящему удивился.
– То есть, как это, кому? Очевидно, что вам и продали.
– Что?! Я похож на человека, который эту дрянь купит?
– Не знаю. Я не разбираюсь в людях. Эскиз делал человеческий художник, в соответствии со вкусами вашего народа. Так что, почему бы вам и не купить? И кто-то же в самом деле купил – вы или член вашей семьи.
Эльфы редко врут или ошибаются, поэтому Сэмми ему поверил. Да и у самого сомнений уже почти не осталось. Но он все-таки уточнил:
– И как вы это узнали? Наизусть помните списки всех покупателей?
Эльф снисходительно на него посмотрел:
– Голем не дастся в руки никому, кроме своих хозяев. Раз вы носите его с собой – он ваш.
К Булю Сэмми вернулся в полной растерянности.
– Эх, старина, – сказал он дракону. – Кажется, наш с тобой мир рушится на глазах. А?
Дракон вздохнул и с тоской посмотрел на небо. Он не очень любил изменения в расписании.
– Значит, так, – Сэмми решительно отвязал одну бочку и поставил ее на траву. Затем полез под брюхо дракона, поблуждал в многочисленных тайниках упряжи и вернулся с большим стаканом, еще теплой – для того и пристроенной вблизи драконьего тела – кастрюлькой и краном в руках. В кастрюльке были картошка, котлетки и соленые огурчики. Все заботливо уложено руками Элли. Сэмми достал один огурец и откусил от него.
