И Агнесс любила наведываться в гости к Элли, частенько напрашивалась к ним на ночевку-другую. Он однажды буркнул Элли, что эта завистливая мышь ему надоела, и после этого больше Агнесс дома не встречал.
Возможно, дамы виделись в его отсутствие? Агнесс и есть та самая «связная» грабителей?!
В голове у Сэмми все перемешалось.
Ошалев от собственного открытия, он дал Булю дополнительный посыл, и дракон даже прижал уши, набирая скорость.
Но знает ли Элли, кого она принимает дома?
Сэмми понял: как это ни печально, знает. Элли неглупа и не может ничего не заметить. Значит, она тоже в доле.
Это звучало ужасно. Бедный Сэмми еще не знал, что делать с таким открытием: жалко Элли, жалко деток, выдать он ее, конечно, не выдаст, но сможет ли простить?
Его жена – преступница.
Но она верна ему.
Лучше это или хуже?
Можно ли считать верной женщину, которая за спиной мужа связалась с преступным миром?
Голова совсем шла кругом. Хорошо, что дракон, в общем-то, сам летит, куда надо, и по большей части сам собой управляет.
* * *
В Краснограде они приземлились на главной площади.
Пассажирка спрыгнула неловко – видать, отсидела с непривычки ноги. А ведь он не зря говорил – надо прогуливаться на стоянках! Оступилась, взмахнула руками, падая на четвереньки, и выронила свой баул.
Здоровенный кошель из отличной буйволовой кожи шмякнулся на булыжники и приоткрылся. Пока женщина поднималась на ноги, Сэмми успел соскочить с дракона и поднять сумку.
Странно легкую.
Невольно заглянув вовнутрь, он не удержался от возгласа:
– Так она же пустая!
– Вот именно что, – невпопад ответила пассажирка и цапнула свое имущество из рук Сэмми. Она поспешила прочь, а он застыл на месте: только что ему померещилась какая-то деталь, зацепившая его. И тут же осела на дно сознания под давлением предстоящих хлопот с оформлением транзита и прочего. В большом городе с этим строго. Он только подумал мимоходом: «И зачем так трястись над пустой сумкой?» – но раздумывать на эту тему не стал.
Странно, что Буль то вытягивал шею в сторону уходящей дамы, то подталкивал Сэмми носом под локоть. Но тот так и не понял, чего ему было нужно.
Как только с формальностями было покончено, а дракон устроен на длительную стоянку, ноги сами собой направились в предместье, где жила Агнесс.
Сейчас он убедится, что негодяйки нет дома, и что Элли…
Ставни на окнах Агнесс были приветливо распахнуты, а сама она показалась в дверях через несколько мгновений после того, как Сэмми дернул за витой шнур колокольчика.
– Сэмюэль? – удивилась она. – Элли передала для меня что-то?
– А должна была?
– Вроде не договаривались. Но что ты тогда тут делаешь?
Сэмми опешил. Сказать, что был уверен в ее отсутствии? Да он и так выглядит идиотом.
– А ты разве не едешь к ней в гости?
– Предлагаешь подвезти? – хихикнула Агнесс, поправляя прическу.
Сэмми со смущением заметил, что алого маникюра у нее нет, зато на руках виднеются следы мыльной пены. Очевидно, она бросила стирку, чтобы выйти на звонок. Болван, выругал он себя, почему он воображал, что она день и ночь так и ходит с кровавыми когтями?
– Я собиралась к вам вместе с детьми в конце лета. Когда у вас яблоки поспеют. А пока спасибо, но не могу, дел много.
– То есть, в ближайшие дни точно не едешь?
– Да нет же, сколько можно повторять!
– Прости, кажется, я что-то перепутал… – только и смог выдавить Сэмми, отступив и растерянно почесывая в голове. Теперь Агнесс окончательно убедится, что Элли вышла замуж за полного чурбана.
Но какое ему дело до Агнесс, если оказывается, что Элли вовсе не преступница.
Элли всего лишь неверная жена.
Он не пошел ночевать в гостиницу, оставшись вместе с Булем под открытым небом.
И полночи вспоминал самые приятные минуты их жизни с Элли.
Первый букет. Первую прогулку. Первый поцелуй. Первую ночь. Первую монетку в общую копилку. Первый полет на собственном драконе. Рождение первого сына. Или все это были не первые моменты, а самые запомнившиеся? Разве вторая ночь не такая же прекрасная, как первая? Разве букеты он покупал ей не каждый раз, как проходил мимо цветочной лавки? Разве второму и третьему сыну они радовались меньше, а новые зубики отсчитывали без умиления?
Разве можно все это забыть? Вычеркнуть? Стереть из памяти?
Он просто представлял, как Элли убирает дом перед приходом неведомого ему соперника и черной тряпкой смывает все, что ему, Сэмми, так дорого…
* * *
Тем не менее, на следующий день он нашел в себе силы забрать коконную ткань для Джейсона и надежно закрепить рулон на Буле.
Он уже собрался взлетать, как к нему подбежала его вчерашняя пассажирка с тем же самым баулом и отчаянно попросила взять ее с собой.
– Вы же до Трисполя? Мне только полдороги, до стоянки! А там… там я по земле, в экипаже… от стоянки-то. Плачу, как за полный путь!
Это было странно, и даже Буль, казалось, уставился на женщину с любопытством.
Сэмми спешил, поэтому уже было согласно махнул рукой – хотел взять ее без торговли и предоплаты. Но что-то его остановило.
Почему же от нее так хотели избавиться эльфы?
Внезапно взгляд упал на руки женщины – и его как молнией ударило. Вчера, когда она слезла с дракона, на одной из ее рук не было перчатки, и он увидел то же самое, что сейчас: обломанные ногти с остатками красного лака.
– У вас в сумке грабительский общак, да? – прямо спросил он.
– Только часть, сколько за день успела, – оторопело ответила «связница» и тут же захлопнула рот, клацнув челюстью. Потом злобно зашипела: – Никому, никому нельзя верить, даже эльфам! Все-таки проболтались, а ведь обещали…
– Как же вы им, должно быть, насолили.
– Да я им ничего не сделала! Просто хотела сократить путь, а они учуяли серебряное колечко на руке, их работы… Какая-то бригада ограбила странствующего эльфа, идиоты. Если б я знала… Ну, эти ушастые и кольцо забрали, и деньги, а со мной сделать ничего не могли, потому что доносить королевскому патрулю не хотели. Тот эльф – какой-то их наследник инкогнито. Так беретесь меня подвезти или нет? Двойную таксу плачу!
Сэмми мстительно процедил:
– А вы не боитесь, милочка? Лесные братья вас ищут. Думают, вы их… как это называется?.. Ну, «добровольно заблудились» вместе с деньгами. Полагаете, они вам поверят?
Дама на глазах сдулась – из жесткой цепкой колючки средних лет превратилась в сморщенную, дрожащую от сдерживаемых рыданий старушку, испуганно вертящую сухонькой головой во все стороны. Будто за каждым поворотом притаился бандит, заточивший на нее нож.
Сэмми вспомнил, что еще недавно собирался выследить воровскую курьершу. Но это несчастное существо?! Хоть она и мерзкая тетка, и преступница, конечно… Да чего уж, ей теперь и так несладко придется.
– Может, вам лучше в королевский сыск обратиться? Вы им – чистосердечное признание, они вам за это – в газете напишут, что поймана, дескать, связная. Патрулем в лесу. Я читал, так делают. Называется «с крючка снять».
Незадачливая «связная» с ненавистью глянула на него и, резко развернувшись, засеменила вдоль по улице. Сэмми почувствовал, что не в состоянии даже разозлиться.
Подняв Буля в небо, он сделал круг над городом. Тетка, видневшаяся среди редких разноцветных веснушек-прохожих черной крапиной на светлой от пыли мостовой, спешила, кажется, действительно в направлении сыскного управления.
Сэмми решил, что его миссия на этом окончена. Ему захотелось поскорей забыть свою бывшую пассажирку. Все это грязное дело казалось омерзительнее даже его собственной трагедии. И сама трагедия выглядела обыденным бытовым происшествием на фоне переплета, в который попала противная, но несчастная женщина.
Что ж, вот у других бывает в жизни гораздо хуже, пытался утешить себя он.
Трудно сказать, действительно ли стало легче, или он просто несколько притерпелся к мысли о потерянном счастье. Он застыл на сиденье – боялся как-нибудь неловко двинуться, чтобы не всколыхнуть непрочную корку, образовавшуюся на поверхности его чувств.
И даже Буль летел будто иначе, чем всегда. Сэмми казалось, что тот взмахивает крыльями не просто так, а с особой печальной размеренностью.
* * *
А вот и его дом. На самой окраине Трисполя, у подножия гор, возле причудливых скалистых отрогов.
Уютный белый домик с голубыми ставнями, цветастыми занавесками.
Сэмми был сам себе противен, но решился вернуться тайком. В свой дом. Как воришка.
Рулоны Джейсону не понес, чтобы не светиться.
Буля спрятал поблизости в горах и сам прокрался из-за скалы.
До девяти оставалось еще три часа.
Элли работала в саду, играла с детьми.
Искупала младших во дворе в нагретом солнцем корытце, игравшем роль ванны.
Увела в дом – стемнело, засветились окна.
Покормила ужином.
Уложила спать.
Переоделась, прошла на кухню, налила себе чаю и села с лампой у окна читать книгу. В так знакомой Сэмми ночной рубашке, голубой, с вышитыми большими васильками. Рубашка старая и любимая, несколько васильков нашиты поверх мест, протертых до дыр.
