Райна словно наяву услыхала, как отец пробормотал себе под нос краткую вису.
– Позволь мне, великий Древний, – хладнокровно проговорил Яргохор. – Никогда не ведаешь, что пригодится из старых талантов. Не надо никого приносить в жертву. Вы все – не простые смертные. Если мы возьмёмся вдвоём с владыкой Асгарда, мы именно что уйдём глубже, станем неотличимы от мёртвых. Почти. Но… великий Древний, если нам не удастся прорваться, значит, дорога к Соборному Духу закрыта куда крепче, чем тебе могло показаться.
О́дин молча кивнул. Огромный Фенрир подобрался поближе.
– Животные нам не понадобятся, – спокойно сказал Водитель Мёртвых. – Мне с ними такого не проделать.
– Так, а Фенрир…
– Он куда больше, чем просто огромный волк, доблестная Райна. Куда больше, чем твой тигр или даже чем Слейпнир.
Валькирия молча кивнула, а Фенрир гордо задрал нос.
– Ты готов, великий Древний?
О́дин молча кивнул.
– Начинай. Я знаю, когда и как вступить.
Владыка Асгарда шагнул к Райне. Валькирия собрала все силы, чтобы улыбнуться, как и подобает истинной Деве Битвы.
Прохладная рука отца легла ей на лоб, она ощутила льющуюся сквозь ладонь силу древней руны.
– Закрой глаза, Райна, и смотри.
Валькирия глубоко выдохнула. Зажмурилась. И… взглянула.
Водитель Мёртвых, Яргохор, стоял, воздев свой жуткий двуручный меч. С меча текли иссиня-чёрные струйки, сливались, и рядом с журчащим ручьём живой воды, вызванном магией Скьёльда, возник ещё один – мёртвый.
– Пей! – прогремел голос Яргохора, и валькирия, стиснув зубы, опустила ладони в тёмный поток. Здесь не было промытого текучей водой русла, светлый и тёмный ручьи казались причудливыми змеями, удивительным образом не растекаясь.
Жидкость не имела ни вкуса, ни запаха. Райна ощутила лишь тяжесть, вода такой не бывала.
– Все против нас, – негромко сказал Яргохор, закидывая меч за плечи, голос его звучал устало. – Все, от мала до велика. Весть о твоём походе, великий Древний, о твоей несказанной дерзости, разнеслась далеко окрест. Теперь нам остаётся только спешить. Но я буду сражаться рядом с тобой до самого конца. Ваше дело справедливо, дело же ваших гонителей – нет.
– Нас… никто… не… гонит, – слова давались Старому Хрофту с явным трудом, он крутил головой и мял руками шею, точно борясь с удушьем.
– Это была армия Хедина, Познавшего Тьму, – бесцветно сказал Яргохор.
– Это… ничего… не… изменит.
– Как знаешь, – пожал плечами Водитель Мёртвых. – Готовы? Вперёд. Ручей укажет путь. Следуем за ним.
* * *
Они шли, и шли, и вновь шли. Не останавливаясь, не нуждаясь в еде или питье. Оранжевый свет не мерк, здесь не было, похоже, смены дня и ночи.
Живые – но в то же время и мёртвые. Мёртвые – и в то же время живые. Чёрный поток, струившийся с меча Яргохора, иссяк, остался лишь чистый ручеёк живой воды, рождённый заклинанием Скьёльда. Та самая нить, по которой они вернутся обратно.
Невольно Райна вспоминала преддверия Хаоса, свои ощущения – здесь кровь стыла, она едва-едва двигалась в жилах, сердце билось ощутимо медленнее, и постоянно одолевал жуткий, неизбывный и мокрый холод, от которого не находилось спасения. Нет отравы, нет яда, но лёд, казалось, уже плавает по венам, обращая кровь в вязкую, тягучую смесь-шугу.
Они трое – О́дин, Райна и даже огромный Фенрир – едва тащились, а вот Яргохор-Ястир шагал легко и уверенно.
– Они тогда убили меня, – спокойно отозвался он, когда воительница собралась с силами и спросила. – Убили бога Ястира. Вместо него появился Яргохор.
– Какое ж «убили»? – У валькирии совершенно отсутствовало настроение играть словами. – Вот он ты. Ходишь, говоришь. Действуешь. Хватит красивостей, а?
– Они убили Ястира, – настойчивее повторил Ярогохор. – Но взамен сотворили Водителя Мёртвых. Сейчас он в своём домене. Соборный Дух тоже не всевластен.
Райна раздражённо пожала плечами. Они были почти у цели, но что делать сейчас, она не знала. Бесконечное шествие сквозь преддверия Хаоса и мёртвые области – но что дальше?
…О́дин остановился, и все они, кроме Ястира, без сил попадали наземь, даже могучий Фенрир. Райне вдруг захотелось, чтобы Барра положил тяжёлую голову ей на колени.
«Ну хоть за ухом почеши…»
Нет уж, пусть лучше мулов охраняет.
– Дошли, – вдруг буднично сказал Владыка Асгарда.
– Как «дошли»? – не поняла Райна. – А… домен… врата…
– Нет здесь ни стен, ни врат, – устало проговорил Старый Хрофт. – Нам осталось сделать последнее. Узреть, где точно души асов и асинь, и вытащить их оттуда. Не переходя самим черту.
– К-какую черту?
– У всего есть предел, – сумрачно молвил Водитель Мёртвых. Он стоял, скрестив руки на груди, вглядываясь в колыхания серого моря пред ними. – Есть предел и у того, как глубоко мы можем проникнуть. Если б такой разницы не существовало, то мёртвые боги смогли бы свободно покинуть эти пределы. Однако она есть, и никакая магия, никакие наши хитрости тут не помогут. Последнюю стену придётся ломать. Обойти уже не удастся.
– Не удастся так не удастся, – прорычала валькирия. – Не могу уж больше! Сразиться б хоть с кем-то!
– Сразимся, – посулил О́дин. – Всё, дочка, начинаем. Ястир, ты тоже. Ищи мёртвых асов. Ты был на поле, где они пали, должен помнить. Пришло время отдавать долги.
Водитель Мёртвых только кивнул.
– Пришло время, дочь, – неожиданно мягко и негромко проронил Старый Хрофт, – начертить мою самую главную руну. Самую главную за всю жизнь. Вспомнить, как чертили их, изменённые, Лаувейя и другие хексы ётунов.
– Руну, отец? Всего лишь руну?
Горечь в её голосе скрыть не удалось. И ради этого они шли столько времени?!
– Руну, которую нигде больше не вычертишь, – жёстко перебил О́дин. – Разве ты не чувствуешь, насколько свежа, насколько дика здесь сила? После Источников она уже совсем иная…
Райна с трудом покачала головой. Ледяная кровь не давала ничего почувствовать по-настоящему.
– Кажется, я начинаю понимать Хедина, – проворчал тем временем Старый Хрофт. – Да, наверное, иного выхода не было. Только так…
– О чём ты, отец?
Тот не ответил. Острие альвийского меча вновь принялось чертить, рассекая серый туман и оставляя огневеющий росчерк на прозрачной тверди у них под ногами.
– Помогай, Ястир, – отрывисто бросил Отец Богов. – Вытаскивай их из памяти. Вытаскивай их всех. Ты помнишь, как они сражались и умирали. Яргохор не помнил, но ты-то – должен!
– Я помню, – холодно сказал бывший Водитель Мёртвых. – Но я провёл слишком много душ в бывшее царство Хель и потому должен спросить тебя, Древний бог: ведаешь ли ты, что творишь? Отсюда не вырывался ещё никто и никогда. Мне открыто поистине ужасающее – там, за чертой. Ты уверен?
Щека Старого Хрофта дёрнулась.
– Как ты думаешь, я, сражавшийся на Боргильдовом поле, – неужто я поверну?
– Нет, – с лёгкой грустью заметил Водитель Мёртвых. – Но, прежде чем мы начнём… скажи, могу ли я рассчитывать на твою помощь?
– Да, – О́дин не колебался ни мгновения.
– Даже не спросишь, в чём?
– Нетрудно догадаться. Ты хочешь, чтобы твои сородичи тоже бы вернулись? Но они не мертвы…
– Те, с которыми мы вступали в Упорядоченное – да, – перебил Ястир. – Те прекрасные, слепящие, светоносные духи – пали. Их больше нет. Они погибали один за другим… в том числе и на Боргильдовом поле. А Познавший Тьму… он просто захлопнул дверь склепа, что они возвели себе сами.
– Я помогу, – Хрофт по-прежнему не сомневался. – Но сперва…
– Да. Начинай, Отец Богов, я последую. Это… больно – вытаскивать из памяти подобное.
Старый Хрофт чертил – и огненные руны, сливаясь, соединялись одна с другой, из-под рук Древнего Бога текло точно огромное полотно. Руны светили сквозь плотный туман, некоторые из них – поднимались, вставали, напоминая гротескные человеческие фигуры. Райна попятилась – подобного она не видела нигде и никогда.
– Сила, – кратко бросил О́дин. – Нигде больше, дочь… нигде больше, даже в Источниках…
Фенрир, словно в некотором испуге, подобрался поближе.
Валькирия же, словно завороженная, следила, как сотворяемое отцом воинство рун шагает всё дальше и дальше в туман. Иные письмена напоминали зверей, иные – птиц, иные – совсем неведомых чудовищ. Но все они одно за одним отрывались от широко раскидывающегося полотна, поднимались и шагали, ползли, катились вдаль – к той самой «черте», которую валькирия пока никак не могла ощутить.
Яргохор, однако, не отметился ничем столь же впечатляющим. Просто перед ним одни за другим возникали и таяли лёгкие, почти невидимые в лучах оранжевого светила призраки павших асов. Молодые и прекрасные – Фригг, Фрейя, Сиф, Йорд, Тор, Бальдр, Хёд, Хеймдалль, Локи…
Райна стиснула зубы, когда появились сёстры. Глаза закрыты, лица умиротворённо-спокойны – какими они, наверное, и были в смерти.
