От тона приказа, тело само собой развернулось на сто восемьдесят градусов и ноги понесли на лестницу. Алёна попыталась спрыгнуть с моих рук, но я не отпустил, чем, кажется, заслужил пару очков в глазах её матери.
Одевались мы быстро и молча. Уж не знаю, что там думала моя девушка, а я, пока приводил себя в должный вид, пришёл к выводу, что каким бы ни был результат грядущих переговоров, Алёну я не оставлю. Хоть выкраду, как в своё время её отец поступил с юной Марфой, родители которой в упор не желали видеть в любимом их дочери достойного зятя.
На кухню мы вошли, держась за руки… и не поднимая взгляда на грохочущую кастрюлями - сковородками Марфу Васильевну. Но, не почувствовав от неё явного негатива, я всё же взял себя в руки и принялся помогать со сборами ужина. А там и Алёна подключилась. Её матушка несколько секунд понаблюдала за нашим мельтешением и, чему‑то усмехнувшись, взяла командование в свои руки. Дело заспорилось и через полчаса мы уже сидели за столом и молча наворачивали разогретые Марфой Васильевной щи. И если честно, то молчали не столько от смущения, сколько от неожиданно напавшего дикого жора. По крайней мере, я, так точно.
Посмотрев с какой скоростью опустошается мною тарелка со щами, матушка Алёны покачала головой.
- Что ж ты дочка молодца так заездила, а? Все соки из него выпила, и не покормила. Не стыдно? Этак он у тебя и до свадьбы не доживёт. Не сотрётся, так с голоду помрёт. - Пропела она, вгоняя нас с Алёной в краску.
- Да нам, как бы, не до того было. - Промямлил я, тут же получив под столом ощутимый удар в голень. Больно!
- Эх, молодо - зелено. - Покачала головой Марфа Васильевна, делая вид, что не заметила ни дёрнувшейся дочери ни моего шипения. Улыбнулась чуть снисходительно и, взглянув на меня, кивнула. - Ладно. Сами разберётесь, да научитесь, а где не разберётесь, мы с отцом подскажем… от души, до полного вразумления да просветления… Ну, да об этом и позже поговорить можно будет, а пока, рассказывай зятёк, как тебя теперь звать - величать, да как ты до жизни такой дошёл.
И я рассказал. Без особых подробностей, но и без вранья. И кажется, теперь я знаю откуда у Алёны её умение слушать. Марфа Васильевна не перебивала и не переспрашивала, позволяя мне вести рассказ так, как я сочту нужным и, лишь когда я умолк, она стала задавать вопросы, при этом ни словом ни намёком не выдав желания разузнать то, о чём я специально умалчивал во время рассказа.
- Я не буду говорить, что ты сделал глупость, разыграв свою смерть. - Тихо заговорила Марфа Васильевна. - Понимаю, что без знания всех подробностей дела, правильно оценить этот шаг, просто невозможно. И всё‑таки, мне кажется, что тебе следовало подождать один год и отказаться от опекунства Завидича. Не стали бы родовитые за тобой всю жизнь гоняться?
- Не стали бы. - Согласился я. - Просто убили бы, как только поняли, что сотрудничать с ними я не собираюсь. Хотя бы для того, чтобы не достался другим, со всеми своими знаниями и разработками. А лавировать всю жизнь меж интересов именитых, не по мне. Это не жизнь, а сплошное бегство. То от одних, то от других. Об опасности, которой я подверг бы в этом случае близких, и вовсе можно промолчать. Ведь что может быть проще? Надавить угрозой жизни родным и всё.
- Может быть… - Кивнула мать Алёны. - И что ты теперь намерен делать?
- Жить, работать. - Пожал я плечами. - Планирую заняться перевозками в Венде.
- Перевозками? У тебя есть ещё один дирижабль?
- Зачем «ещё один»? «Мурены» будет вполне достаточно. - Ответил я.
- А как же… дирижабль рухнувший на оружейные склады? - Не поняла Марфа Васильевна.
- Это был макет. - Признался я. - Слишком много сил я вложил в «Мурену», чтобы уничтожить её собственными руками.
- Понятно. А почему именно в Венде, а не в Конфедерации? - Спросила мать Алёны.
- Фронтир. Там проще легализоваться. Да и лишних вопросов никто задавать не будет. Только деньги плати.
- У тебя там есть связи? - Приподняла бровь Марфа Васильевна.
- Хорошие знакомые. - Поправил я. - И они уже подготовили нужные документы на новое имя. Правда, возраст пришлось немного изменить, всё‑таки, пятнадцать лет, для капитана собственного каботажника, это слишком вызывающе.
- Понятно. - Мать Алёны покивала. - Значит, тебя можно поздравить с совершеннолетием?
- Не совсем. В следующем году будет восемнадцать. - Ответил я и вздохнул. - Жаль только, что придётся отказаться от пилотского знака.
- Почему? - Удивилась Алёна.
- Имя, дочка. У твоего… кавалера теперь другое имя, забыла? - Ответила ей мать и перевела взгляд на меня. - Вот, кстати, и как тебя теперь звать - величать, а?
- Рихард Бюлов. - Развёл я руками.
- Белов? Не слишком…явно? - Поинтересовалась Марфа Васильевна. - Всё же, провести параллели с Риком Черновым будет совсем просто. Может, лучше было бы взять девичью фамилию твоей матери?
- Бюлов. Не Белов. - Поправил её и, почесав кончик носа, вздохнул. - Думаете, фамилия Бельский сделала бы меня незаметнее?
- Ох. - Мама Алёны покачала головой. - Ты, случаем, не родственник тверским Бельским?
- Не знаю. Мама сиротой была, так что, сведений о родичах с её стороны у меня нет.
- Понятно. Но тут ты прав, как бы оно ни было, затеряться с такой фамилией будет непросто. - Медленно проговорила женщина и её лицо исказилось в хищной усмешке. - Ладно! О делах прошлых мы поговорили, а теперь, поведай‑ка мне, соколик, самое главное…
- Что именно? - Напрягся я.
- Что? Дочку мою совратил? Совратил. Так будь добр, прими ответственность. - Хлопнула по столу ладонью Марфа Васильевна.
Началось… Впрочем, а могло ли быть иначе?
История, рассказанная мальч… кавалером дочери, поразила Марфу Трефилову, больше чем само появление недавно похороненного Кирилла в её доме. Правда, застав парочку в неглиже, она была готова рвать и метать, но, как обычно, подавив чувства, решила сначала разобраться в происходящем и не пожалела. Рассказ Кирилла затмил первое впечатление и Марфа была вынуждена признать, что история любит повторения. Её дочери достался такой же неугомонный и шебутной кавалер, как в своё время и ей самой. И глядя на то, как прижимаются друг к другу Алёна и Кирилл, Марфа была вынуждена признать, что разлучить этих двоих будет также сложно, как и её саму с Гришкой. А ведь родители пытались… и чем это закончилось? А ведь с бывшего Завидича станется повторить тот трюк, что когда‑то проделал Григорий. Выкрадет любимую из отчего дома… и ищи ветер в поле! Ну уж нет. Традиции, конечно, дело хорошее, но здоровье дороже. Раз эти двое хотят быть вместе, пусть будут. Но под присмотром!
Уцепившись за ускользающую мысль, Марфа довольно улыбнулась и перевела взгляд на жениха дочери. Тот еле слышно хмыкнул и, вздёрнув подбородок, крепче прижал к себе Алёну.
- Григорий говорил, что для управления «Муреной» нужно, как минимум, два - три человека. Это правда? - Спросила Марфа, явно сбив с толку Ки… Рихарда. Тот на миг замер и осторожно кивнул. Судя по задумчивому взгляду, юноша пытался понять причину такой резкой смены темы.
- Но у тебя этих людей нет? - Уточнила она. Ещё один кивок и недоумённый взгляд стали ей ответом. Марфа улыбнулась и решила объясниться. - Ясно. Зная упрямство своей дочери, могу предположить, что отговорить её от полётов с тобой, не выйдет. Но и оставить единственную дочку без присмотра я не могу.
- Ты хочешь отправиться с нами? - Изобразила дурочку Алёна, но тут же осеклась под недовольным взглядом матери.
- Нет уж. Но у меня есть три сына - лоботряса, сменившие уже третий дирижабль. А у Рика есть необходимость в экипаже, которому он мог бы доверять.
- О - о… А что скажет папа? - Протянула Алёна. А вот Рихард напрягся.
- Папу я возьму на себя. - Улыбнулась женщина и обратилась к жениху дочери. - Как тебе такая идея?
- Обсуждаемо. Особенно, если это будет, действительно, мой экипаж. - Особо надавив на последние слова, проговорил тот, и Марфа понимающе кивнула. Ну, вылитый Гриша в молодости!
Капитан «Осы» нервничал. И вроде бы причин для этого нет, дирижабль в порядке, команда довольна взятым накануне большим призом, десятой части которого хватит, чтобы отремонтировать немногочисленные полученные в последнем бою повреждения, а вот поди ж ты. Грызёт что‑то капера. Уже третий час не даёт покоя какое‑то странное беспокойство.
- Капитан, каботажник на восемь часов! - Голос наблюдателя заставил Отто встряхнуться.
- Эй, на дальномере. Расстояние до цели? - Рявкнул капитан.
- Восемьдесят шесть миль, капитан. Пятисотка в грузе, скорость семьдесят… Они меняют курс, капитан!
Может, это оно? Отто на миг замер, поглаживая нарукавную нашивку с перекрещенными синими палашами, и невидяще уставился в стекло обзора, за которым простиралось небо с плывущими в вышине облаками и скользящими по далёкой земле тенями от них. Нет, ерунда. Удирают же.
