– Что здесь случилось? – вздрогнула она, прижимая к груди сверток с одеждой.
– Я же попросил не входить! – справедливо возмутился я, хотя в этом уже не было никакого смысла.
– Но я… – растерялась служанка. – Я не думала… Я принесла твою одежду… Ее выстирали… Что здесь случилось?
Я задумался. Разумного оправдания наличия «кровавой бани» у меня на кровати попросту не было. Нужно было воспользоваться воображением и надеяться, что она мне поверит.
– Здесь никого не потрошили. Это мое. У меня очень редкая болезнь, и иногда так бывает, что идет кровь… много крови… Но потом мне становится лучше.
Глаза Ирис стали недоуменно-огромными.
– Здесь нужно прибраться, – продолжил я. – Вымыть все без лишней огласки… И мне тоже не мешало бы помыться… Ты мне поможешь?
– Ах… – опомнилась она. – Да, конечно, помогу… Но я даже представить себе не могла, что такие болезни бывают…
– Ты никому не расскажешь? Я доверяю тебе.
– Нет, нет, конечно, никому, – замотала головой она. – Пойдем, я отведу тебя в ванную для гостей.
– А это? – я указал на кровать. – Думаю, постельное белье придется выбросить.
– Я сама все уберу, – Ирис указала взглядом на сверток с моей одеждой. – Визирь Иров ждет с самого рассвета. Тебе следует поторопиться.
Меня действительно ждали. И, кажется, ждали только меня. Визирь Иров дремал на своем ложе, Герман, старавшийся выглядеть достойно и важно, похрапывал на низком диванчике для гостей. Султана в комнате не было, видно, он отсыпался после болезни. Я неслышно вошел, присел рядом с Германом и громко откашлялся.
Визирь открыл глаза и сразу же состроил хмурое лицо. Я ему явно не нравился, он этого не скрывал, но ослушаться приказа любимого правителя также не смел. Потому он встречно откашлялся и начал доклад:
– «Пробуждение Вельзевула» можно назвать своеобразным проклятием нашего города. Не проходит и века, как находится какой-нибудь безумец, который поклоняется демону-разрушителю и мечтает вернуть его к жизни».
Герман открыл глаза, посмотрел на меня, но я не стал передавать телепатически ему содержание нашего разговора.
– Значит, это не слухи? Что известно о последнем безумце? Кажется, ему удалось куда больше его предшественников.
– В том-то и дело, что последний безумец был пойман и казнен более семидесяти лет назад. Его секта давно распалась, и люди, кажется, успокоились и признали, наконец, что демон-разрушитель давно мертв.
– А ближайшие города? Насколько известно в Дневе, в этом заговоре принимают участие несколько городов.
– «Напасть Вельзевула» обычно поражает именно нас. Известно вам или нет, но к месту последнего сражения с Вельзевулом Критон гораздо ближе всех остальных городов разрозненной империи! Демон мертв, это давно известно, но близость гробницы, которую, ясное дело, так никто и не смог отыскать, дурманит людям головы. А потом от действий этих одурманенных безумцев страдают невинные люди!
– Почему ее никто не смог отыскать? Ведь вы сами говорите, что она рядом.
– Гробницы не существует! Есть лишь место, в котором, по легенде, и находился Вельзевул, когда на него применили заклинание, отрезающее кусок местности от плоти мира. Там теперь остался огромный, но совершенно пустой кратер. Его излазили вдоль и поперек за минувшую тысячу лет, но никто не нашел и следа этой вашей так называемой «гробницы демона-разрушителя».
Визирь говорил разумно. Мне казалось, что именно такой ответ я должен был от него услышать. Но для того, чтобы остановить обезумевших фанатиков, мне требовалось нечто большее, чем здравый смысл.
– У вас есть какие-то подтверждения этому? Неужели такие чудовищные слухи выросли совершенно на пустом месте?
– Вы, возможно, не представляете, какие слухи вырастают на пустом месте. Но я могу вас точно заверить, никакие фанатики или сектанты в Критоне не пытаются вернуть к жизни демона-разрушителя. Мои разведчики искали всю ночь, ваша просьба не осталась без внимания, но не обнаружили признаков действия каких-либо сект. И это помимо того, что мы постоянно следим, чтобы еще какой-нибудь безумный фанатик не стал призывать жителей к убийствам во славу Вельзевула.
– Это все?
Визирь задумался.
– Думаю, я могу дать ответ, почему именно началась эта массовая истерия. Люди боятся цифр. Сами подумайте, сколько суеверий основываются на цифрах. И пропустить такое событие – круглая дата, целая тысяча лет со времен битвы с демоном – люди просто оказались не в силах. Все уверовали, что именно в этот год должно что-нибудь случиться, а веру не так-то просто изменить.
– Ваши доводы мне ясны, – кивнул я.
– Мне, конечно, неприятно сообщать, что вы проделали очень дальний путь, лишь для того, чтобы узнать, что вся история с Вельзевулом – нелепое заблуждение, но другого ответа у меня для вас нет.
– Тем не менее у меня есть еще одна, последняя просьба, – решил я. – Покажите мне, где находится этот кратер. Я должен взглянуть на него своими глазами.
Визирь поморщился.
– Хорошо. Я дам вам конвой, который отведет вас к кратеру. Обеспечу водой и провизией, если вы решите устроить там лагерь и заняться его изучением. Надеюсь, что тогда ваша миссия будет закончена.
– Буду вам благодарен.
Визирь Иров поднялся со своего ложе.
– Когда вы желаете выступить?
– Немедленно. Как только ваши люди будут готовы.
– Вас известят о готовности, – сказал он и покинул комнату.
– Что вы решили? – спросил Герман, попеременно пялившийся на нас всю беседу.
– Мы пойдем посмотреть на Вельзевула. Иначе никак.
Маг вздохнул.
– Я никогда не хотел быть героем. Но, надеюсь, после этого меня перестанут преследовать…
Визирь оправдал наши надежды. Примерно через два часа подготовили конвой: семь верблюдов и пять воинов из личной охраны султана. Каждый из них знал дорогу к кратеру. Мы отправились в путь.
Конечно, двигаться по пустыне в жаркий день, под палящим солнцем – очень непростое дело, но у нас было достаточно воды и решимости, чтобы не отступить.
Поздним вечером мы достигли пункта назначения.
– Кратер находится за этим барханом. – Со мной поравнялся командир отряда. – Мы разобьем лагерь неподалеку, а вы можете заняться изучением. Воды хватит на сутки. Если вы пожелаете задержаться здесь, я пошлю в город, и нам доставят еще воды и пищи.
– Не думаю, что мы задержимся здесь надолго, – отозвался я. Мой взгляд уже был прикован к тому, что скрывалось за барханом. – Мне достаточно будет взглянуть на него, чтобы понять все, что нужно.
– Как прикажете, – поклонился командир и поспешил вперед, к ведущему.
Кратер, вопреки всем описаниям визиря, был совсем не обычным. Глазу простого человека он казался пустым, неинтересным, но если сюда попадал тот, кто мог заглянуть за пределы светового спектра, тот мог понять, насколько уникален этот объект.
Впрочем, при определенном познании, даже не владея нечеловеческим зрением, можно было понять необычность этого кратера. Само его существование было необычно. Кратер в пустыне, в этом океане песка, который, подобно воде, заполняет все доступное пространство – такое просто невозможно. Когда я услышал слово «кратер», я решил, что увижу исполинскую многокилометровую воронку, засыпать которую пустыня не смогла даже за тысячу лет, но размеры ее оказались довольно скромными, метров сто пятьдесят в диаметре и примерно тридцать в глубину.
Мы с Германом спешились, передали верблюдов воинам и направились к краю кратера.
Напряжение возрастало. Я чувствовал, как неспокоен здесь магический слой, как бушуют энергетические потоки. Словно мелко нарубленные черви, они извивались здесь в вечной агонии. Прошла тысяча лет, но эта рана на теле мира так и не заросла. Искажения магического слоя были так велики, что даже без проводников, которыми обычно являются люди, обладающие магическими способностями, они затронули пространство реального мира. Вопреки силе тяготения, вопреки всем физическим законам, кратер существовал и пустовал. Песок не мог наполнить его, потому что природа не могла принять того, что это место было так изуродовано.
– Мне не по себе, – неуверенно пробормотал Герман. – Такое ощущение, словно кто-то пытается вывернуть меня наизнанку.
– Заклинание, примененное здесь, все еще действует. Ты чувствуешь именно его.
– Заклинание, запечатавшее Вельзевула… – Мага взяла дрожь. – А где она? Я хочу взглянуть на его гробницу… Раз уж мы здесь… Интересно, аж жуть берет.
– Думаю, ее так просто нельзя увидеть, – ответил я. Мне тоже становилось как-то нехорошо, как будто бы я хмелел просто от близости к этому месту. – Я не уверен, есть ли вообще какой-то способ ее увидеть.
