Это был старинный гимн, который исполнялся только раз в году, в самую короткую ночь лета. В тот миг, когда девичьи голоса допели последние слова, в алое закатное небо взвились фонтаны ярких разноцветных огней. Падая на траву, они превращались в цветы. И девушки со смехом, шутливо отталкивая друг друга – цветов с запасом хватало на всех, – бросились их собирать. Некоторые юноши поспешили присоединиться к ним, но лишь для того, чтобы у их избранницы букет оказался больше, чем у других. Некоторым повезло – сразу двое-трое юношей спешили бросить к их ногам охапки созданных магией цветов. Самые ловкие уже начали плести из них венки, собирали в букеты, украшали ими свои косы. В эту ночь все девушки так или иначе будут усыпаны цветами, и вынутый из букета цветок, отданный мужчине, будет означать нечто большее, чем просто знак внимания.
Но все это прошло мимо Фейлинора. Очарование момента как-то померкло и стерлось из сознания молодого Наместника. И яркие краски, и звуки, и чарующие голоса девушек словно растворились в пустоте, когда подошло то, чего он ждал и немного опасался – встреча с сестрой…
Леди Фейнирель поразила Фейлинора. Куда только делась потерянная девочка с пустым взглядом и поникшими плечами? Опираясь на руку своего мужа, к нему подплыла холодная красавица со спокойным светлым взором. Именно такими обычно изображали на старинных полотнах великих героинь, провожающих братьев и возлюбленных на битвы. Именно такой, по представлениям Перворожденных, была Эниссель Объединительница, ледяная красота которой заставила последовать за нею сразу три эльфийских клана в новые земли. Леди Наместница была просто великолепна, и брат с некоторым почтением склонился перед сестрой в церемониальном поклоне. Пока девушки пели гимн, пока небо расцвечивалось яркими красками, пока молодежь развлекалась, собирая цветы, он исподтишка то и дело посматривал на сестру.
Эта внезапная перемена не могла его не насторожить. Осторожно дотронувшись до руки молодой женщины, он поинтересовался:
– Ты в порядке, Фея?
– Да. – Голос ее дрогнул, в глазах промелькнуло что-то восторженное. Впрочем, она в этот миг смотрела на взорвавшееся яркими красками небо…
Что же могло произойти? Фейлинор отвлекся от разворачивающегося действа, когда вперед выступила Видящая, дабы поблагодарить Покровителя Меана за заботу.
Молебен он пропустил – то есть просто стоял на своем месте, не слушая волшебницу, и даже вздрогнул, когда, провозгласив хвалу Покровителям, та дала знак к началу магической мистерии. Вышло красиво, но – увы! – Фейлинор не запомнил практически ничего из действа. Только яркие краски, веселые песни – и больше ничего.
Он немного опомнился чуть позже, на террасе, возле накрытых столов, поскольку ему предстояло сказать собравшимся несколько слов.
– Сегодня праздник, Ночь Солнцеворота, – произнес он, глядя поверх голов собравшихся. – Сегодня – самая короткая ночь в году. Мы будем веселиться до рассвета, и никто не ляжет спать, пока мы не встретим утро нового дня. Веселитесь! Пойте! Пляшите и…
– Скажите, милорд!
– Что? – Он даже не узнал голоса обратившегося к нему эльфа.
– Скажите про традицию, – произнес Тиамар.
– Ах да! – Молодой Наместник вздохнул. – По старой традиции в эту ночь влюбленные могут соединить свои судьбы, не спрашивая согласия родных. В эту ночь обычно заключаются самые прочные браки. В эту ночь совершаются судьбоносные встречи. Посмотрите по сторонам – вдруг ваше счастье рядом с вами? В эту ночь возможно все! Да отзовутся Покровители на ваши мольбы и даруют счастье всем, кто их об этом попросит!
Веселые возгласы были ответом на эти слова. Большинство тех, кто собрались сегодня на праздник, были холостые эльфы и незамужние девушки. Они стояли в первых рядах и шумно приветствовали последние слова молодого Наместника. Он взмахнул рукой, отвечая на их приветствия. В ответ в него полетели цветы – каждая девушка втайне мечтала, чтобы красивый неженатый Наместник обратил внимание именно на нее и поднял именно ее цветок. Но Фейлинор даже не взглянул на пестрый пряно пахнущий ковер под ногами и вернулся на свое место.
– А вы сами, милорд? – улучив миг, когда восторги собравшихся понемногу улеглись, поинтересовался лорд Тиамар.
– Что? – Фейлинор с некоторым удивлением воззрился на зятя.
– Когда вы сами попросите Покровителей о счастье взаимной любви? Вы молоды, хороши собой, и до сих пор одиноки. Я же вижу, как вы устали, занимаясь подготовкой праздника. Я выполнял свою работу – Преданные обеспечивают охрану и безопасность гостей, а леди Наместница не может вам помогать. Но почему бы не возложить часть ваших проблем на супругу?
– Вы прекрасно знаете, что я не тороплюсь с женитьбой и сердце мое свободно.
– Это-то меня и беспокоит! Может быть, я смогу вам помочь?
– Как? – Фейлинор не смотрел на собеседника. Взгляд его скользил по празднующим гостям, невольно отмечая каждую мелочь. – Вы собираетесь найти мне супругу?
– Почему бы и нет? – усмехнулся командир Преданных. – Я понимаю, что сердцу не прикажешь, но это не значит, что вы совсем не обращаете внимания на женщин.
– Мне просто некогда, – пожал плечами молодой Наместник. – Вы же знаете – управление Островом отнимает все мое свободное время.
– И в то же время я могу быть вам полезен!
– Чем?
– Моя… э-э… троюродная сестра… Ее детство и ранняя юность прошли на Обсидиановом Острове, у родных. Она вернулась не так давно, после того как… ну, она не любит об этом говорить. Я осмелился пригласить ее на праздник, дабы она немного развлеклась.
Асатор, до этого просто скромно стоявший за спиной у Наместника, не выдержал и сделал шаг вперед, вклиниваясь между собеседниками.
– Прошу меня извинить, милорд, – процедил он, – но лорд Фейлинор здесь не ради того, чтобы развлекать кого-то.
Он хотел добавить еще что-то, но Тиамар отмахнулся от рыцаря, как от мухи:
– Не мешай!
– Это вы не мешайте Наместнику исполнять свои обязанности. – Как бы невзначай Асатор положил ладонь на рукоять кинжала. Меч он, как и большинство собравшихся, оставил в своих покоях.
– Милорд, – повысил голос Тиамар, – с каких это пор слуги решают за вас, что вам делать?
Ни один мускул не дрогнул на лице рыцаря, но глаза его зажглись опасным огнем, когда он сделал шаг назад.
– Так вы позволите представить вам ее? – стоял на своем командир Преданных, втайне радуясь, что поле боя осталось за ним.
– Не сейчас. Сначала я должен убедиться, что у моих гостей все в порядке, – мягко улыбнулся Фейлинор. Он почти не смотрел на своего собеседника – его взгляд блуждал по террасам, внимательно следя за гостями.
Те, однако, не спешили скучать и вполне могли развлечь себя сами.
Карадор, едва дотерпев до конца молебна и приветственной речи, устремился к накрытым столам с таким видом, словно не ел трое суток. Отстранив слугу, он сам щедро плеснул себе вина и накинулся на дичь, подвинув себе целое блюдо.
– Уф! – прочавкал он, прожевав то, что у него было во рту. – Я думал, никогда не доживу до того момента, когда нас пригласят к столу. Фрося, ты не будешь?
Фрозинтар не ответил – он во все глаза смотрел на украшенный цветами и гирляндами помост, где находились великолепный лорд Наместник Серебряный и его приближенные.
Она была там. Самая красивая женщина в мире, недоступная, как обратная сторона Луны, восседала в кресле, гордо держа точеную голову. Ее взор блуждал где-то, на губах играла легкая улыбка. Ради таких женщин в прежние века начинались и прекращались войны. О таких женщинах мечтают поэты. Гордая, нежная, хрупкая и – счастливая. Фрозинтар чувствовал исходящие от нее волны счастья, как тепло от горящего в камине огня. Как мало в ней было от той взволнованной девушки, которая тревожным шепотом сказала ему на веранде: «Мне так не хочется просыпаться…» Если он сейчас с нею заговорит – что она ответит? Узнает ли в драуре своего Серебряного Рыцаря? Ведь она убеждена, что это был только сон, растаявший с рассветом.
– Ты чего уставился? – Карадор торопливо проглотил то, что у него было во рту, и завертелся на месте, озираясь. – А… на Наместницу смотришь? Красивая. Хочешь, я вас познакомлю?
– Ты? – не понял Фрозинтар. – А разве ты ей представлен?
– А что тут такого? – пожал плечами неугомонный эльф и потянулся за блюдом, где, украшенные перьями, своей участи дожидались куропатки. – Подошел и спросил… Не съедят же тебя там!
В доказательство своих слов он с такой энергией вгрызся в птичью тушку, что только перья полетели.
– И все-таки я хочу с вами познакомиться, – неожиданно прозвучал у него за спиной негромкий бархатистый голос.
Фейлинор даже вздрогнул от неожиданности, расплескав вино из кубка, после чего обернулся.
Перед ним стояла высокая прекрасно сложенная молодая женщина. Светлые волосы, струящиеся одежды, тонкий стан. На бледном лице двумя сапфирами пылают глаза. Она почти не носила украшений, разве что в ушах посверкивали скромные серьги, да волосы стягивал тонкий серебряный обруч с глазком горного хрусталя впереди. Ну и, конечно, цветы. Она держала в руках целую охапку, и несколько бутонов были воткнуты за этот самый обруч, образуя нечто вроде венка. От этой женщины веяло чем-то одновременно притягательным и пугающим, чарующим и отталкивающим. Молодой Наместник уставился на нее, как на одну из Покровительниц, внезапно спустившуюся на землю.
