– Эй, проснись. Мне страшно. Уже день. Солнце поднялось высоко над горизонтом. Я хочу умыться, переодеться и хочу есть. Ну, проснись же.
Я с трудом открыл глаза. Передо мной сидела до недавнего времени ещё покойная девочка, только эта была старше, ухоженней и не такой тощей. Темно-русые волосы волнами ложились на плечи, кожа была зеленоватого оттенка, и большие красные горящие глаза суетливо бегали, исследуя себя. Она улыбалась, глядя на свои детские ручки, которые, как ни в чем не бывало, были здоровы. Я протянул к ней свои руки такого же цвета, что и её кожа, и просто обнял. Ох, как я был счастлив оттого, что она была жива, здорова и находилась рядом со мной. Её счастливое от незнания лицо и искренняя лучезарная улыбка заставили меня почувствовать себя окрылённым, и все бремя, свалившееся на плечи, тогда показалось мне абсолютно ничтожным. Я хочу быть с ней и сделаю всё, что угодно: проползу по раскалённым углям, пробегу по битому стеклу или испущу дух целому народу – лишь бы быть с ней! И улыбка, пропитанная нежностью, осветила моё лицо, словно в душе неожиданно зажёгся какой-то огонёк, который и положил начало не только нашему совместному существованию, но и нашей любви.
– Меня зовут Сэм, а как тебя зовут? Сколько тебе лет?
– Меня зовут Лилиан, мне уже почти семнадцать. Я ничего не помню. Помню только, что умирала, а теперь я такая. Что со мной? И с тобой что? Мы такие странные.
– О, милая Лили, у нас с тобой вся жизнь впереди, чтобы всё понять и принять. Впереди целая вечная жизнь!»
Сэм вздохнул, и его лицо исказилось от боли. Очевидно, что нелегко ему было копаться в собственной памяти.
– На сегодня рассказ окончен. – Тихо произнёс Сэм, сделав большой глоток вина, и внимательно посмотрел на меня.
Оказывается огромный комок, застоявшийся у меня в горле, мешал мне дышать. Он поведал мне моё прошлое. То, которое я и знать-то не хотела. Или хотела? У меня была ещё куча вопросов: и про совместную жизнь, и про мою сущность, а самое главное, про семейство Саммерс. Как, почему и когда я к ним попала? Но, а пока я безмолвно и суетливо хлопала ресницами, переваривая всё ранее сказанное им.
Мы зиму любим, но лишь летом,
А осень нравится весной,
Но мысли умные с ответом
Приносит ветер сам собой.
Лилиан Саммерс
Нависшее над нами безмолвие разрушил Эрик, с шумом приземлившийся на кованые резные перила террасы.
– Я думаю, что ты можешь немного развлечься со своими друзьями, а потом мы продолжим нашу беседу. – Сэм встал из-за стола, вытирая салфеткой краешек рта.
– Ты меня отпускаешь? – спросила я удивлённо Сэма, не отрывая своих глаз, пристально следивших за каждым его движением.
– О, нет! Я лишь выпускаю тебя ненадолго. Мне просто нужно время, чтобы собраться с силами. Прошлый раз, поведав тебе, что ты когда-то была человеком, ты решила уйти от меня. Мне тяжело вспоминать всю пережитую мною боль. Да и тебе нужно время, чтоб всё переосмыслить. Сейчас почти уже полночь – используй её по назначению.
Я поднялась из кресла и резко повернулась к Эрику, смахнув крыльями почти всю посуду со стола.
– Ой, извини, – от неловкости пробормотала я, – ещё не освоилась с ними.
– Когда ты познаешь и примешь себя, то сможешь легко перевоплощаться и даже показываться людям.
– Я смогу показываться людям? – с радостью произнесла я.
– Конечно, так же, как и я. Я же пришёл к тебе в школу. А теперь ступай, вернёшься ко мне на рассвете.
Взмахнув крыльями, я легко устремилась ввысь, Эрик последовал за мной. Пролетев над домом пару кругов в большей степени для того, чтобы собраться с мыслями и успокоиться, мы спустились на крыльцо, где, нервничая, ожидал нас Майкл.
– Давайте пройдёмся, – произнесла я без слов.
Для нас не нужны были слова, мы были окутаны невидимыми телепатическими нитями, которые и позволяли нам быть целым и неделимым естеством. Эрик, ни минуты не медля, сел мне на плечо. Майкл зашагал рядом, а моя рука, зарывшись в его мягкую густую шерсть, нежно трепала его между ушами.
Мы подошли к дому семейства Саммерс. Этот дом, который совсем ещё недавно был и моим, теперь казался мне чужим и холодным. Свет уже не горел, видимо все уже спали. Я была твёрдо настроена на то, чтобы незамедлительно проникнуть в дом и убедиться, что всё с ними в порядке. Мы прошли сквозь входную дверь. Вокруг была тишина. Поднявшись на второй этаж, первоначально я проверила родительскую спальню. Всё было тихо, родители мило похрапывали, укрывшись одеялом с головы до ног. Затем я заглянула в комнату Сьюзи. Малышка тихо посапывала. Я тихонечко прикоснулась к её кудрявым белокурым локонам. Мне было так больно и обидно, что эта малышка даже не будет помнить меня, словно в её жизни и не существовало никакой Лилиан. Прикрыв Сьюзи одеяльцем, я направилась в спальню Меган. Дверь была заперта, но это не было для меня проблемой, я легко прошла сквозь неё и была в ужасе от того, что там увидела. Какая-то странная литература, свечи и тряпичные куклы. Окно было распахнуто, но Меган нигде не было.
– Чем занимается эта девчонка? Я раньше и не замечала её тяги ко всей этой дряни. – Моему удивлению не было предела.
– Похоже, вы не были с ней так уж близки? – промолвил Майкл.
– Возможно, Лилиан, она стала заниматься всем этим лишь после твоего исчезновения, – добавил Эрик.
– Она помнит меня. И явно слышит, судя по её реакции на нас возле дома. Мне надо во всём разобраться. Сэм, возможно, прольёт свет на всю ситуацию, какой бы сложной она ни была. К тому же он с ней знаком, раз уже подвозил её до дому.
– Я смотрю, ты от него пребываешь в восторге! – со злостью произнёс Майкл.
– Я жила с ним долгое время, он всему меня научил, да и к тому же пытался спасти, когда я была человеком. Он любит меня, ну, или говорит, что любит. Я ещё до конца не разобралась в этом. Давайте лучше попытаемся разобраться с Меган. Что же затеяла эта девчонка?
Я внимательно осмотрела комнату и все её вещи ещё раз. Абсолютно ничего не привлекало моего внимания. До тех пор пока я не наткнулась на небольшую деревянную шкатулку с непонятным орнаментом наверху. Открыв её, я обезумила от такого её скромного содержимого. Вырезки из старой уже пожелтевшей от времени газеты наглядно свидетельствовали о болезни, прежде никому неизвестной и косившей скопом целые селения. До боли знакомый красный шёлковый платок с ажурными вышитыми белыми буквами, обозначающими инициалы «Л.С.», когда-то давно принадлежал мне. Сейчас же он исполнял более деликатную роль, аккуратно прикрывая старые кожаные перчатки, которые снаружи были пропитаны какой-то странной субстанцией, а изнутри испачканы кровью. Но больше всего меня потрясли отнюдь не эти вещи, а моё кольцо, недавно подаренное Диланом, потому что оно не имело ничего общего с остальными и являлось, по сути, предметом не из той жизни, совсем не предназначенной для меня. Я машинально посмотрела на свою левую руку: кольца на моём безымянном пальце как будто вовсе и не бывало. Как такое вообще возможно? Я ничего не понимала. Мои мысли оборвал возникший за окном шорох, это была неизвестно откуда возвращающаяся домой Меган. Она прошла сквозь меня, не заметив ни Эрика, сидящего на торшере, ни Майкла, уютно устроившегося в её кресле. Она стала раздеваться и готовиться ко сну, а мы, засмущавшись, вышли из комнаты. Я была ужасно счастлива, что теперь могу беспрепятственно проходить через любую стену.
Мы покинули дом. В голове была неразбериха. Как бы я ни стремилась остаться с Меган, но у меня было ещё одно незаконченное дело. Нужно было навестить Дилана. Побывав у него дома, мы выяснили, что он лежит в Центральной больнице скорой помощи в отделении реанимации. Я попросила парней не входить со мной в больницу, я хотела побыть с Диланом наедине.
В палате реанимации было темно, а приглушенный свет лишь слабо освещал аппаратуру и кровать, на которой лежал Дилан. Он был ужасно бледным, голова перебинтована, отовсюду торчали трубки. Сердце моё сжалось, и я тихо простонала.
– Что же они с тобой сделали? Что ты вообще забыл на той заброшенной улице? А если бы я не успела, они же могли убить тебя. Дилан, мой милый Дилан, как же это всё произошло, как мы допустили всё это? – встав на колени перед кроватью, я взяла Дилана за руку и прижала к своему лицу.
– Лили, Лили! – в бреду произнёс Дилан.
Я испугано округлила свои кровавые глазки, не веря услышанному. Заметив какое-то движение сбоку, я резко повернула голову и увидела чёрную фигуру в балахоне. Её капюшон, слишком надвинутый на лицо, искусно хранил сокровенные тайны. По моему телу прокатилась волна гнева и возмущения.
– Кто ты? Что тебе здесь надо? – свирепо крикнула я.
– Я просто жду. – Голос звучал монотонно и тихо.
– Ждёшь? Чего или кого? – Я срывалась на крик.
– Когда придёт его время, я провожу его до пункта назначения. Я не та, кто ты думаешь, – тихо произнесла незнакомка, – я не ты!
