– Хм… Ребятам это понравится в особенности.
– Дурные настроения?
– Ничего такого, о чем ты не знаешь.
– Значит, все в порядке?
– Да нормально все, Георг. Просто кто же откажется от дополнительной прибыли?
– Это точно.
– Так что будем делать с теми фуражирами? – все же решил уточнить старший десятник насущный вопрос.
– Ничего не будем делать. Поднимай людей. Уходим. Да, нужно присмотреть за тылами. Мало ли, вдруг наших разведчиков обнаружили и решили пройти по следам.
– Ясно.
Понимая, что привлек к себе слишком пристальное внимание, Георг был крайне осторожен и старался не выводить своих людей на открытое место. А чтобы использовать эффект внезапности, он вообще старался избегать любых контактов. Появление его сотни на территории Памфии должно было оказаться громом среди ясного неба.
– Хм…
– Что кряхтишь, как старый дед?
– Крепкий орешек, – покачав головой, изрек Дэн. – Нам такие пока еще брать не приходилось.
– Это точно. Но, думаю, справимся.
– Сомневаюсь. В такой твердыне гарнизон наверняка очень серьезный, никак не меньше сотни, а то и полутора. Серьезный владетель.
– А главное, богатый.
– Как бы это богатство нам поперек горла не встало. Может, поищем кого помельче?
– Вряд ли там сейчас много солдат. Сам посуди, может ли местный барон отсиживаться в укромном уголке, когда идет такая война? Уверен, там сейчас нет и половины дружины.
– На этих стенах и двумя десятками можно отбивать атаки сотен. Ну ладно, поменьше. Но на нас их хватит с лихвой.
Что и говорить, замок, к которому они вышли на четвертый день пути, производил впечатление. Он имел форму неправильного многоугольника с высокими башнями по углам. Сами стены тоже не перешагнешь – высота никак не меньше двадцати пяти футов. Перед ними ров, ни ширина, ни глубина которого не известны. Судя по всему, он не заполнен водой, но к добру это или к худу, пока не ясно, все зависит от того, что придумал новоявленный барон.
Дэн был просто убежден, что в своем желании как можно серьезнее пополнить мошну, сотник решил откусить слишком большой кусок пирога. Замок имел весьма внушительные размеры. Такие зачастую служили опорными пунктами целых областей, и нередко вокруг них возникали целые города. В твердынях, подобных этой, сейчас находились осажденные остатки несвижской армии.
– Сэр, нам удалось захватить троих крестьян, – подошел с докладом десятник Виктор.
Несмотря на свою слабость к женскому полу, парень оказался достоин звания десятника. Мало того, он сумел сделать свой десяток одним из лучших. А во всем, что касалось разведки, его парням не было равных. Впрочем, в немалой степени этому способствовало то обстоятельство, что к нему определили двоих бывших охотников, а скорее браконьеров, уж больно ловки. Подготовка у этих парней была весьма специфичной. Кроме того, в десяток Виктора вошли самые перспективные бойцы, и их Георг натаскивал лично. С легкой руки Сэма этот десяток называли «спецназом» – десятком специального назначения.
Вот уже несколько лет этот странный, не отличающийся смелостью (а точнее, откровенный трус) мужчина находится при сотне. Просто удивительно, сколько всего он знал. Он сумел наладить изготовление арбалетов буквально на коленке, имея в своем распоряжении лишь малую походную кузню и всего пятерых обозников, никогда не отличавшихся мастеровитостью. Он вел все хозяйственные дела сотни, даже порой приторговывал. Для этой цели Георгу пришлось озаботиться еще одной повозкой, и теперь его обоз включал в себя четыре больших фургона. От него же исходило и множество подсказок, которые сотня сейчас с успехом применяла в бою. Новоявленный барон уже давно порывался прижать одноногого калеку и вытрясти из него всю его историю, но все время было как-то не до того.
– Допрашивали?
– Только выяснили, что они из замковых. Отец с сыновьями, бортники, обихаживали дупла, теперь возвращались, – доложил Виктор.
Все верно. Замысел барона Авене парням неизвестен, так что могут и подпортить дело. Выяснили, что пленники вполне хорошо знакомы с замком, и ладно, остальное в руках сотника.
– Ясно. Бортники – это хорошо, этих хватиться не должны. Давай сюда старшего.
Папаша оказался мужичком лет пятидесяти. Правильный такой, сразу видно – глава семейства. Это на руку, с таким договориться будет куда проще. Конечно, может статься, папаша нипочем не захочет предать своего владетеля, такие верные работники попадались не так уж редко. Правда, те в основном относились к челяди – ну там дворецкие, повара, конюхи, иные замковые слуги. Этот же больше по лесам шляется, потому как пользу своему сюзерену может приносить лишь вне стен. Люди вроде него, как и те, что были задействованы в полях или занимались ремеслами, уже не так сильно проявляли свою преданность.
– Как зовут? – доброжелательно глядя на пленника, поинтересовался Георг.
– Дык Паттол, ваша милость.
– Бортник?
– Так.
– А проживаешь в замке?
– В замке, ваша милость.
– Слушай меня внимательно, Паттол. Я намерен захватить замок, уж больно мне не дает покоя богатство твоего господина. Что так смотришь, словно тебе нет до этого дела? Есть, и мы оба это знаем. Как знаем и то, что я все равно выясню нужное…
Только очень неумный человек считает, будто простолюдины представляют собой сплошь тупую скотину. На деле это ой как неверно. Да, они порой не могут связать и двух слов, не умеют читать, не обладают манерами, но они не тупы. Во всех жизненных вопросах, и уж тем более касающихся непосредственно их, они разбираются очень даже хорошо, а их хитрости и изворотливости можно позавидовать.
Большинство баронов, даже самых кичливых, и представить себе не могут, что ими манипулирует их скот – крестьяне и ремесленники, в особенности первые. Ему лишь кажется, что это он решил поставить на место соседа и оттяпал у него приглянувшийся луг. Как бы не так. Ему задуматься, откуда вообще у него в голове взялась мысль об этом луге и с чего он вообще решил, что там выпас или сенокос лучше. Владетель и не подозревал, что это результат деятельности его крестьян. Они намеренно сетовали на это в его присутствии, вроде и не обращаясь к нему, но чтобы это достигло его слуха.
Георг ничуть не сомневался в благоразумии пленника, и, как оказалось, не зря. Бортник справедливо рассудил, что эти все одно нападут на замок и захватят его, а вот удержать не смогут. Значит, им нужна только казна господина, ну, может, захватят кого, чтобы заполучить выкуп. Но грабить чернь и устраивать бесчинства никто не станет. С добычей им не уйти, слишком уж она сковывает, по той же причине никто не станет угонять людей в полон. Надолго задерживаться в замке никак нельзя, ведь могут подойти войска, которые сейчас с завидным упорством движутся в сторону Несвижа.
Все складывалось таким образом, что Паттолу следовало думать о своей шкуре, так как для остальных угроза была минимальной. Безусловно, он думал лишь о своих близких и соседях. Бароны пускай сами разбираются в своих делах. Их дружинники за это серебро получают и пуза вволю набивают, чтобы в случае чего заплатить своей кровью. С ним же все было просто. Если он прибудет на сутки позже, это не вызовет никаких подозрений. Но если вернется со следами пыток, то господину не понравится, что нападавшие получили сведения от него. Плевать, по доброй воле или под пытками, он предал своего господина, а потому его, скорее всего, казнят в назидание другим. Так что старик говорил вполне охотно и настолько подробно, насколько мог.
Предположения Георга оказались верными. Этот большой замок имел все шансы в скором времени превратиться в город: он, по сути, уже был небольшим городком. За стенами располагалось около трех десятков домов ремесленников и до двух сотен человек. Там обитали кузнецы, скорняки, ткачи, замковая челядь, другие мастеровые. Имелся даже трактир. Бортничество – довольно редкий, специфический и прибыльный промысел, поэтому семью Паттола держали поближе к господину.
Имелся и свой посад, где тоже обретались ценные для барона люди: просто места за стенами уже не было, но зато он мог быстро упрятать их за укреплениями. В округе было разбросано несколько деревенек с крестьянами и ферм арендаторов. Пройдет пара десятков лет, и замковая стена разрастется, увеличивая площадь, охваченную стенами, и, соответственно, население за ними.
Замок не только выглядел твердыней, но таковой и являлся. Помимо стен, его опоясывал ров шириной более двадцати футов и до краев заполненный водой. В настоящий момент там находилось три десятка воинов и госпожа баронесса с детьми. Сам барон с дружиной был в походе. Примерно неделю назад к ним в гости пожаловала какая-то молодая баронесса с десятком воинов. Вот, пожалуй, и все воинство. Служивые располагались либо на постах, либо в центральном замке, где находились и казармы, и конюшни, и жилой дом барона. Как и следовало ожидать, все наиболее ценное укрывалось в донжоне, самой высокой и наиболее укрепленной центральной башне.
