– Сколько до ближайшего крупного селения? Я имею в виду – где тут были такие?
– Думаешь, здесь мог кто-нибудь уцелеть? Вообще-то говоря, тут раньше везде были посёлки, но что-то их не видать. Населённая была область, народу хватало. Где он теперь?
– Не может быть, чтоб весь полёг.
– Разбежались, видимо. – Килан искоса и многозначительно взглянул на Роннара. – Так ты думаешь, что тут кто-то действительно мог уцелеть? Продержаться столько времени?
– Чтоб предполагать это и что-то с этим сделать, нужно обладать точными сведениями. Есть с нами хоть кто-нибудь, кто знает здешние места по-настоящему хорошо?
– Должны быть. Обязательно.
– Так найди. Расспросим их и подумаем. Нужно знать, где искать, знать, где могут быть такие уголки, которые бестиям было бы трудно захватить с налёта.
– А я думал, твоя цель – Арисфорт.
– Моя цель – освобождение от врага всей западной Иоманы. Если по пути мы получим в своё распоряжение дополнительный отряд, как это будет хорошо!
Разумеется, знаток области нашёлся, и даже не один, но все они знали местность довольно-таки поверхностно, не во всех тонкостях, и могли лишь приблизительно предполагать, где бы жители сумели продержаться самостоятельно почти два года. Вот были посёлки меж болот – как бестии относятся к болотам? Дальше начинается скальная гряда и плоскогорье, где раньше были шахты, и в них добывали металлы – как налётчики из Нижнего мира относятся к открытому пространству? Вроде ж плохо. А в лесах заповедные форты искать бесполезно, бестиям в чащобах удобнее всего.
Роннар слушал внимательно и прикидывал. Получалось, что для проверки скальной гряды (а она огромна!) придётся сильно отклониться от намеченного направления, и что там с дорогами – совершенно непонятно. С большой вероятностью телеги придётся тащить на плечах, а это не вариант. Поэтому принц решил удовольствоваться болотами, да и то их краем. Если в глубине болота остались люди, это сразу можно будет понять – они ведь должны охотиться, собирать ягоды и дрова, искать дерево для строительства, землю пахать, в конце концов. Вряд ли всё это можно делать на крохотных островках посреди трясины.
И также понятно, что в лес нет смысла идти всей компанией – половину бойцов и все телеги решили оставить на дороге. Остающимися должен был командовать Килан.
– Оставил бы вам поборника, но слишком уж он непредсказуем и опасен, – сказал Роннар. – Буду держать его при себе.
– Вот уж точно, не надо нам такого помощничка. Мы справимся, не сомневайся. Сейчас телеги рядами поставлю, да и всё. Мы за ними отлично отсидимся, если вдруг что.
Бойцы, отобранные, чтоб сопровождать принца, втянулись в глубины леса – редкого, низкорослого, пропитанного влагой от почвы до крон. Сразу ясно, что болото близко, вот-вот деревья ослабеют, расступятся, и под ногами закурчавеет светло-зелёный мох, усаженный метёлками брусники, осыпанный листками клюквы с островатыми краями. Мох, тот самый, что очень долго сохраняет следы человека, который по нему прошёл.
– Есть следы, – сказал, подбежав, один из наблюдателей из авангарда. – Есть заломы, затёсы и просто следы. Ягоду недавно собирали.
– То есть женские следы?
– Вот это не скажу. Явно не сегодня и не вчера было дело. И следов много. Ходили группами.
– Значит, ищите, – распорядился поборник и ускорил шаг, поравнялся с теми, кто шёл первыми. Не то чтоб он почитал себя таким уж знающим следопытом, но надеялся, что его чутья хватит на какую-нибудь важную мелочь, которую упустят остальные.
А спустя малое время в бойцов, идущих впереди, полетели стрелы. Это было так же неожиданно, как, например, огонь, вдруг упавший с неба, чтоб изречь пророчество, но куда страшнее: короткий низкий свист, звуки тупых ударов, охи и неестественные тяжкие стоны. Кто-то упал замертво, кто-то мгновенно рефлекторно присел или попробовал спрятаться за ближайший куст, кто-то вопил, осознавая, что тяжело ранен. Роннар увернулся от стрелы, прилетевшей в него, и предпочёл, в отличие от большинства, наоборот выскочить на открытое пространство. Серьёзных деревьев, способных прикрыть от выстрела, на болоте не бывает, а та хилая поросль, что имелась, могла лишь затруднить ему восприятие происходящего. Ему надо было видеть, как в него стреляют, чтоб успеть уйти от удара.
– Щиты! – крикнул он.
Вперёд поспешили те, у кого щиты имелись – слишком маленькие, чтоб обеспечить себе надёжную защиту, но всё же лучше, чем ничего.
– Где они? – крикнул Роннару тот из его людей, кому принц счёл нужным доверить командование отрядом (имя пока не запомнил, но уже знал, что парень толковый, быстро соображает). Речь, понятное дело, шла о нападающих.
– Там. – Поборник повторил жест. – Это не бестии. Это люди. Бестии не стреляют из луков. Всё ясно?
– Люди? Как так? Быть того не может!
– Это люди, я сказал. Все за мной! Осторожнее, не лезть на рожон!
И он решительно двинулся вперёд, сознательно оставляя своих спутников чуть позади. Он знал, что привлечёт внимание и станет мишенью для стрел, и стремился к этому. Вставшую перед ним задачу, по идее, должна была затруднить хлюпающая во мху вода и кочки, но на самом деле, если уловить закономерность их расположения, можно наоборот получить преимущество перед противником, пусть даже он ждёт на месте. Земля под ногами словно бы ходуном ходила, а это давало прыжкам дополнительную силу. Роннар быстро разобрался, где и сколько лучников засело, и они перестали быть ему страшны. Хотя, по идее, один из девяти при некоторой удаче мог умудриться его зацепить. Но пока всё шло хорошо.
Они продолжали стрелять, на этот раз в поборника – он уходил от стрел, одновременно примечая точно, где кто спрятался. Кусты и ёлочки, пристроившиеся на краю болота, были настолько куцыми, что надёжно спрятаться за ними могли разве что муравьи. Отбивая и уворачиваясь уже от трёх, а то и четырёх стрел разом, Роннар приблизился к засаде так близко, что рассмотрел и стрелков, и всех прочих. Этих прочих оказалось довольно много – потрёпанные серые мужики с топорами и оружием, переделанным из обычных кос.
– Много! – крикнул он, чуть покосившись назад. – Человек тридцать, не меньше. Или больше.
И тут на него кинулись. Перепахивая светло-зелёный мох в кашу, то и дело увязая глубже, чем хотелось бы, но каждый раз выдёргиваясь, нападающие попытались сразу взять поборника в кольцо. Он аккуратно уходил от них по кочкам, больше отбиваясь, чем разя, пока не заметил характерную пустоту во взглядах.
Это определённо были не перепуганные до трясучки крестьяне, которые на всякий случай кидаются бить всё, что по видимости способно представлять угрозу. Это бандиты. Жизнь мародёра, убийцы и насильника накладывала несмываемый отпечаток на лицо и особенно взгляд, и Роннар уже даже научился отличать, когда человек пошёл вразнос потому, что все пошли, ну а он – как все, а когда зараза беззакония проникла глубоко в душу и отравила её до дна. Эти – из второй категории.
Тогда поборник начал убивать.
Драться оказалось не легче, чем разбираться с бестиями, к тому же мужики, барахтаясь, мешали друг другу и сбивали с толку самого Роннара, который вообще-то предпочитал логичный и предсказуемый рисунок схватки. Но мучился он недолго – сперва в схватку продуманно включился Годтвер, а потом подоспели остальные бойцы, и меж хилых ёлочек и куцых сосенок, которым не светило стать нормальными взрослыми деревьями, вскипела нудная схватка – как пена над костным бульоном взошла. Дрались бездумно, сосредоточённо, пыхтели и ухали, стонали или вскрикивали что-то бессвязное, а болотистый край взирал на происходящее равнодушно, даже, кажется, брезгливо. Мол, много вас тут таких ходит, баламутит, топчет и пачкается. Всех переживём.
Роннар проходил сквозь схватку, как меч сквозь кисель – тут отмахнулся, там оттолкнул, увернулся, поднырнул и подсёк – человеку, опрокинувшемуся в мох между кочками, нужно было очень много времени, чтоб подняться, и чем больше он суетился, тем больше времени требовалось. Обычное дело на болоте. Достаточно было держать себя в равновесии и пользоваться чужими промахами и слабостями.
Примерно таким же образом – насколько принц мог видеть – действовал и Годтвер. Он сражался так же основательно, старательно и с таким же вниманием к товарищам, как под Ишмеем таскал в лесу брёвна. Он делал всё, чтоб расшвырять и сбить с толку как можно больше бандитов, а добивать их предоставлял другим бойцам отряда. Те, конечно, этими возможностями охотно пользовались, и отряд засады потихоньку начал таять. Кто-то из напавших пытался вскрикивать, мол, эй, вы кто такие, да не бей, чего творишь, да не надо, но бой к разговорам не располагает, и почти все реплики шли мимо общего сознания.
Драка есть драка.
Роннару не приходило в голову начать останавливать своих, а к нему самому его жертвы обратиться не успевали. Они, скорее всего, и не замечали, что с ними произошло – поборник убивал практически мгновенно. В этой неприглядной возне в пропитанном водой топком лесу оставалось слишком мало места, сил и времени для благожелательности и милосердия. Да какое там милосердие! Схватка по щиколотку в вязком мху между кочек, которые всё норовили подвернуться под ногу и опрокинуть, бесило просто до невозможности, и мужики достаточно обозлились, чтоб плевать на все попытки противника обратиться к их чувствам.
