На месте алтаря распахнулась дверь.
Я нащупал руку Коэна – посредник тотчас материализовался в моем воображении. Мы, как и прежде, сидели на холодных храмовых плитах, но теперь перед нами возник вход в некое задверье, о существовании которого мне не рассказывали.
Выпрямившись, я шагнул к двери.
У самого уха раздался шепот Коэна:
– Не отпускай мою руку.
Покрыв расстояние, отделявшее нас от двери, я взялся за ручку и потянул на себя. Дверь отворилась бесшумно.
Мы переступили порог вместе.
К этому моменту я уже понимал, что Коэн использовал меня в качестве проводника. Похоже, мастера ножей умеют проникать в потустороннюю реальность храмовых комплексов. Об этом наверняка знали братья Внутреннего Круга, но моя степень посвященности серьезно сужала картину мира.
На меня обрушился белый свет.
Я потерялся, утратил связь с действительностью. Все заливало ослепительное сияние, помещение Храма раздвинулось в бесконечность и перестало существовать. Мои ноги оторвались от пола, а тело устремилось в неведомую даль. Я ощутил стремительное движение, прежде такие скорости были мне недоступны. Я стал движением, растворился в пространстве, утратил контроль над собой. Вскоре молочная белизна начала приобретать конкретные очертания.
Передо мной распростерлась Твердь.
Нет, не так. Передо мной раскинулся мир. Все, что есть под звездами и лунами. Голубой шар, в центре которого находился материк. Мою Ойкумену окружали воды океана. Кое-где виднелись россыпи архипелагов и светлые штрихи барьерных рифов. Над землей парили Облака. Я увидел дрейфующие Скиты – они медленно плыли над миром, повинуясь небесным течениям и воле своих кормчих. Храмы светились красными точками, они были равномерно разбросаны по всей Тверди. Между точками протянулись лучики света. Передо мной предстала исполинская сеть, узлами которой являлись Храмы Демиургов. Присмотревшись, я заметил, что лучики устремляются выше – к заоблачным Скитам. Точнее – к вратам, ведущим во Внемирье. По линиям, соединяющим Храмы и Двери, непрерывно сновали потоки частиц. Словно кто-то невидимый забросил в водопровод рой светлячков и теперь наблюдал за их перемещением.
«Пора».
Шепот Коэна выдернул меня из храмовой паутины, заставил вновь погрузиться в молочное сияние, а затем – вернуться в реальность Пропащего града. Некоторое время я приходил в себя. Перед глазами плавали круги, а мысли возвращались к живым Храмам и заоблачным Скитам. Мне было тяжело осмыслить увиденное – я не представлял, что все это значило.
Рядом стоял рлок. Зверь весь напрягся, шерсть на загривке топорщилась. Рлок принюхивался к пространству. Я ощущал тревогу, исходящую от него.
– Идем, – позвал Коэн.
Мой наниматель спешил. Он двигался торопливо и чего-то опасался. Как и рлок. Я коснулся разума своего друга и получил целый набор картинок: оживающие улицы, стягивающиеся со всех сторон перевертни. Наш след снова взяли. Их вел Скрир – сомневаться в этом не приходилось.
Мы вышли на улицу. В шум дождя вплелся протяжный волчий вой – к нам подбирались преследователи.
Я выхватил дуэльные ножи и приготовился к последней схватке. Рядом стояли помрачневший Грорг, усталый Вестас и яростный Трибор, всем сердцем ненавидевший волколаков. Все они приготовились отдать свои жизни подороже.
Спокойным оставался лишь Коэн.
Мой наниматель посмотрел на хмурое небо и улыбнулся. Я проследил за его взглядом. Над мертвыми кварталами древней столицы скользил браннер.
Глава 1
Прочь из Пропащего града
За кругом иллюминатора проплывали дождливые ландшафты Озерщины. Южная граница этих земель поросла дремучими лесами и затянулась болотами – так выглядели владения некогда могущественной расы.
Отвернувшись от серой панорамы, я окинул взглядом комнату отдыха. Стены были превращены в книжные стеллажи, забитые старинными манускриптами и массивными томами в кожаных переплетах. В одном месте книги отступали, обнажив ровный участок стены, на котором висела подробная карта Тверди. Середину комнаты занимали овальный стол и мягкие кресла, привинченные к полу. Справа от меня в стене виднелась полукруглая дверь с крохотным смотровым окошком. Круглым, разумеется.
Мне доводилось летать на пассажирских браннерах несколько раз – удовольствие это не дешевое, особо не налетаешься. Когда возникала необходимость отправиться в дальние края по поручению городских властей, я прибивался к торговым обозам, изредка покупал билет на дилижансы и речные паромы. На браннерах путешествовали сливки общества и купцы с уровнем достатка выше среднего.
Коэн владел собственным браннером.
Гондола была довольно вместительной, но сходство с пассажирским транспортом на этом заканчивалось. Кают здесь меньше, но они просторнее и роскошнее, каждая оборудована удобствами и душевым отсеком. Имелись кухня, комната отдыха и рабочий кабинет. Под полом – обиталище полярного рлока. В носовой части расположена лестница, ведущая на технический ярус. Туда нас никто не звал – это вотчина погонщиков и воздушной охраны.
Браннер обслуживала небольшая команда наемников, с которыми мы частично успели познакомиться. Двое погонщиков, верхолаз, врачеватель и охранники. Этого было достаточно для продолжительных странствий Коэна.
Погонщики отвечают за управление браннером – исполинским живым организмом, к которому пристегивается пассажирская гондола. Между браннером и погонщиком имеется телепатическая связь – эти отношения очень похожи на те, что связывают рлоков с мастерами ножей. Правда, погонщики транслируют в сознание браннеров сигналы, отдаленно напоминающие скрип касаток или звуки, издаваемые дельфинами. Так мне объяснили. Более точное сравнение подобрать сложно – в человеческой речи нет понятий, описывающих язык браннеров. У погонщиков имеется своя гильдия, очень малочисленная и элитарная.
Старший погонщик нашего браннера был сухоньким старичком, считавшим ниже своего достоинства ступать на землю. Его звали Гарнайтом. Старику помогал подмастерье, на вид лет четырнадцати. Худенький паренек с гривой выцветших на солнце волос. Карие глаза смотрели на окружающих пристально и недоверчиво. Казалось, подмастерье пережил цепь событий, заставивших его мгновенно повзрослеть и взвалить на себя бремя ответственности – уж не знаю за что. Паренек носил короткое имя Брин.
Врачеватель Ли в молодости учился в одном из университетов Трордора. Он долго скитался по империи в поисках подходящей практики, пока не встретился с Коэном. Посреднику понравилась дополнительная специализация Ли – ветеринар, умеющий лечить браннеров. Этот пухленький жизнерадостный человечек ростом был вдвое ниже Грорга, но при необходимости мог за себя постоять.
Верхолаз оказался колоритной личностью. Жилистый, словно сплетенный из каучуковых жгутов. Ловкий и цепкий. Одежда этого парня, казалось, сплошь состояла из карманов, карманчиков и кармашков. За спиной он обычно таскал рюкзак, в который при необходимости складывал свое снаряжение. Обязанность верхолаза – следить за сеткой, наброшенной на туловище браннера, и креплениями, удерживающими нашу гондолу. С лопнувшим тросом, разумеется, он бы не справился – слишком велико натяжение. Поэтому Кьюсак (так его звали) вел профилактические работы, менял прогнившие и истершиеся участки сети, подтягивал металлические сочленения специальными инструментами, убивал паразитов, вознамерившихся поселиться на необъятной шкуре браннера.
Команда охраны состояла из меня, Грорга и девушки по имени Мерт. Женщины-воительницы не были диковинкой на Тверди, но я всегда представлял их несколько иначе. Как, спросите вы? Ну, этакими мужеподобными поджарыми созданиями, бугрящимися мышцами и хвастающими боевыми шрамами.
Мерт была наемницей, родившейся где-то на Облаках. Красивой, светловолосой, но предпочитавшей стричься коротко. Одежда Мерт представляла собой удачный компромисс между грубым воинским стилем и изящным женским платьем. Ничто не стесняло движений, но при этом подчеркивало фигуру. Так одевались женщины юго-восточных рубежей нашего материка. Говорят, в тех землях тренируются убийцы, способные бесшумно проникать в любые крепости и тихо устранять заказанных им властителей. По жилым помещениям Мерт ходила без оружия. Из этого я сделал два важных умозаключения. Первое – она нам доверяла. Второе – была смертельным оружием сама по себе. Иными словами, владела рукопашным боем на высочайшем уровне. Это угадывалось в каждом движении девушки. Мы с Кьюсаком помогали Мерт на камбузе, когда она случайно уронила чашку, задержала ее падение носком сапога и, мягко подбросив, перехватила рукой. Такие фокусы умели демонстрировать и мастера ножей. Вот только Мерт не являлась одной из нас.
