Ее глаза наполнились слезами, когда она смотрела вниз, покачивая его голову в своих руках. Она жалела о том, что не прилетела раньше. Хотя бы на несколько минут. Если бы она только вернулась из Марды раньше. Она сделала бы что угодно, чтобы спасти его жизнь. Ей казалось, что она подвела его.
Кира вытерла слезы, желая, чтобы ее отец не умирал.
«Отец», – произнесла она шепотом. – «Я тебя подвела».
Кира ждала в бесконечной тишине. Наконец, Дункан протянул руку и крепко схватил ее за запястье. Он слабо улыбнулся, едва приоткрыв глаза.
«Кира», – сказал он. Его голос казался таким приглушенным, таким далеким, не похожим на того отца, которого она любила и знала, на которого она полагалась всю свою жизнь.
Кира смотрела на него, слушая.
«Я хочу, чтобы ты знала кое-что», – добавил Дункан.
Кира наклонилась поближе, пытаясь расслышать его слова.
«Я горжусь тобой. Горжусь так, как никогда не надеялся, будучи отцом. Горжусь больше, чем своими сыновьями», – он помедлил, пытаясь заговорить. – «Самое важное – я хочу, чтобы ты знала о том, как сильно я тебя люблю».
Кира не могла сдержать слез, пока ее отец пытался дышать и говорить.
«Ты, Кира», – наконец, добавил он. – «Ты из всех моих детей единственная. Скажи своей матери…»
Его голос затих, и сердце Киры заколотилось от любопытства и сожаления, когда ею завладели чувства. Он не может умереть. Не сейчас. Она хотела, чтобы он жил.
«Что, Отец?» – плакала Кира. – «Сказать ей что? Что я должна сказать своей матери? Кто моя мать? Кто я?»
Дункан опустил голову, закрыл глаза и произнес свои последние слова.
«Скажи ей…», – заключил он. – «Мне жаль».
После этого Дункан закрыл глаза.
Он был мертв.
Кира испустила вопль горя. Она откинула назад голову и посмотрела на небо, проклиная этот день. Разве в этом мире уже не достаточно смерти, чтобы спасти одного этого человека?
Внезапно Кира почувствовала себя совершенно одинокой, какой она себя не чувствовала никогда в жизни. Она чувствовала себя сиротой. Казалось неестественным не иметь родителей. Это казалось несправедливым. Как отца могут отнять у нее особенно сейчас, после такой победы, когда они на пороге полной свободы, на пороге достижения всего того, на что он когда-либо надеялся и мечтал всю их жизнь?
Кира рыдала от горя, склонившись над отцом, обнимая его мертвое тело.
«Нет, Отец, нет!»
Она хотела вернуть его, обнять, сказать, как сильно она его любит. Кира представляла, как будет праздновать вместе с ним, что он всегда будет с ней, увидит, как она станет великим воином, как он будет гордиться ею, а однажды увидит ее собственных детей. Зачем ей жить, если отец мертв? Чье одобрение она теперь должна заслужить?
В это мгновение Кира поняла, что часть ее умерла вместе с ним, что она никогда уже не будет прежней.
Мерк и Лорна направляли корабль глубже в Гавань Ура, черное небо было угрожающе освещено красными мерцающими звездами и свечением пылающих пандезианских кораблей. В пути корпус их корабля врезался в бесконечные трупы пандезианских солдат, которые плавали в воде, производя жуткий тихий звук. Туман Лорны все еще висел в воздухе, но он начинал медленно рассеиваться, и они теряли укрытие. Теперь у них было мало времени.
Мерк взглянул на Лорну и увидел ее усталость, прочитал в ее глазах, как это на нее повлияло. С каждым мгновением их корабль становился все более видимым, и Мерк уже слышал звуки пандезианских рогов, крики солдат, готовящихся к объединению и сражению.
«Куда мы плывем, миледи?» – спросил Мерк, все больше паникуя. С каждой минутой, с каждым проплывающим мимо мертвым телом они плыли глубже в самое логово врага. Им удалось захватить корабль, но они все еще окружены, количество пандезианцев значительно превышало их число. Это только вопрос времени, пока другие пандезианские корабли не обнаружат, что они – враги.
Лорна спокойно смотрели на воду, ее лицо ничего не выражало. Очевидно, она всматривалась в миры, которых Мерк никогда не поймет. Последовало продолжительное молчание, которое нарушали только тихий плеск воды и стук мертвых тел о корпус.
Наконец, она подняла палец и указала.
«Там».
Мерк пытался проследить за ее взглядом, всматриваясь в ночь и туман, пока, в конце концов, он не заметил что-то. Это был другой корабль, и его сердце подпрыгнуло от радости, когда он увидел, что это один из их кораблей. У штурвала он узнал командира Дункана, Сивига, и полный корабль его людей. Мерк увидел, что Сивиг поплыл прямо на пандезианский корабль, который не был объят пламенем, и издал громкий боевой клич. Без предупреждения его люди перепрыгнули с одного корабля на другой, вынимая мечи и атакуя.
Раздались крики и звон, когда воины начали сражаться, и Мерк осознал, что Сивиг пытается захватить другой корабль. Он поразился их храбрости и безрассудству – они думают, что могут сразить весь пандезианский флот. Он увидел падение десятков пандезианцев, но люди Сивига тоже погибали. Протрубили еще несколько рогов, и пандезианские корабли сплотились, повернувшись к кораблю Сивига. Мерк с широко распахнутыми глазами наблюдал за тем, как пандезианцы вдали подняли пушки. Он знал, что он быстро что-то не предпримет, Сивиг и его люди будут уничтожены навсегда.
Мерк бросился к пушке на собственном корабле, толкнул ее изо всех сил и прицелился в пандезианский корабль вдали. Он зажег факел, поднял его и посмотрел на Лорну.
«Это выдаст нас», – мрачно произнес он. – «Если я это сделаю, мы будем окружены».
Лорна кивнула в знак одобрения.
Мерк поднес пламя к фитилю, и через несколько секунд раздался оглушительный взрыв, сила которого отбросила его назад.
Пушечное ядро пролетело в воздухе и врезалось в корпус пандезианского корабля до того, как он смог выстрелить в Сивига. Мерк увидел, как он накренился и затонул, и он был счастлив, увидев, что спас людей Сивига.
Мерк услышал беспорядки за спиной и, повернувшись, увидев, что когда поднялся последний туман, пандезианские корабли заметили его. Они приближались. Он знал, что через несколько минут они будут окружены.
Мерк услышал триумфальные крики, он повернулся и увидел, что воины Сивига захватили другой корабль, выбросив последнего мертвого пандезианца за борт. Последовал ужасный грохот, после чего он увидел, как Сивиг и его люди бросили за борт длинные цепи с шипами. Наконец, когда они отплыли, Мерк понял их стратегию. Сивиг захватил больший корабль из-за его огромного запаса цепей. В пути его воины бросали цепи за борт и, крепко держа их, тащили их вдоль воды.
Мерк присмотрелся, увидел, что они плывут в дальний конец гавани и тут же понял, что они делают: люди Сивига пытались перекрыть ее. Они подстрекали весь пандезианский флот следовать за ними в гавань в надежде сначала закрепить цепи и уничтожить их корпуса. Это был блестящий ход. Если они добьются успеха, то затопят половину флота за пределами гавани и изолируют другую половину, оставив их в ловушке внутри гавани.
Сердце Мерка бешено колотилось, пока он наблюдал за прогрессом Сивига. Они плыли быстро, воздух наполнился грохотом, когда его люди опускали одно звено цепи за другим.
Затрубили в один рог за другим и, обернувшись, Мерк увидел еще несколько пандезианских кораблей, которые заметили Сивига. Они приближались, и Мерк понял, что через сотню ярдов они уничтожат Сивига. Им не удастся это сделать.
В это же самое время Мерк повернулся и понял, что другие корабли заметили, что они с Лорной приближаются.
Мерк изо всех сил толкнул пушку, поднял тяжелое пушечное ядро и поджег факел. Она выстрелила с грохотом, отбросив его назад, и он с удовлетворением увидел, как ядро уничтожило преследующий их корабль прямо перед тем, как они сами собирались выстрелить.
Приближались еще несколько кораблей и, посмотрев вниз на палубу, Мерк открыл рот, увидев, что у него больше нет пушечных ядер.
Он повернулся к Лорне, зная, что нужно что-то сделать. Он чувствовал, что наступил поворотной момент.
«Я должен остановить их», – сказал Мерк.
Лорна посмотрела на него с тревогой в глазах.
«И как ты это сделаешь?» – спросила она.
Мерк в отчаянии осматривал воду, и у него возникла идея.
«Я должен подняться на один из пандезианских кораблей», – сказал он. – «Оттуда я могу стрелять в другие корабли. Я могу отвлечь их достаточно долго для того, чтобы Сивиг смог оцепить гавань и одержать победу в сражении».
Лорна кивнула в восхищении.
«Ты понимаешь, что как только ты выстрелишь, то будешь окружен? Ты умрешь».
Мерк смотрел на нее, думая о том же самом, зная, что это правда.
«Да», – серьезно ответил он и вздохнул.
«Всю свою жизнь я причинял вред другим», – добавил Мерк. – «Я жалею об этом всем сердцем. Я жажду искупления. Я жажду сделать что-нибудь большее, нежели я сам. Я нашел эту возможность. Если я остановлю их, Сивиг перекроет гавань. Ур будет свободен. Эскалон будет свободен навсегда. Что важнее этого?»
