Просидев с час на остановке, Оля дождалась автобуса, который шел прямиком на вокзал. Зал ожидания показался ей слишком подозрительным и она присела в самом углу вестибюля рядом со странного вида пассажирами. И тут время остановилось. Стрелки вокзальных часов ползли как черепахи, люди вокруг казались злыми и недоверчивыми. Кто-нибудь из них может знать ее, позвонить родителям. Или вон те полицейские – они могут искать ее. Оля отвернулась лицом в угол и постаралась успокоиться. Но страх накатывал. Он перемешался с отчаяньем и беспокойным ожиданием. «А вдруг Алекс опоздал на поезд? Или с ним что-то случилось? Глупости, он взрослый человек, с ним все в порядке. А вдруг родители вызвали полицию и теперь меня ищут по всему городу с собаками?»
9 часов. 9 часов 5 минут. 9 часов 10 минут. Время будто затеяло игру против нее. В животе бурлило, в висках раздавалась барабанная дробь, сердце вторило громким уханьем. Еще чуть-чуть и она сойдет с ума. 9 часов 15 минут. «Вот ведь дура! Нужно посмотреть отправление поездов!» Соскочила, пошла, посмотрела. Через пару часов можно будет уехать с этого страшного вокзала навсегда. 9 часов 30 минут. «Лишь бы были билеты! Лишь бы были билеты!» 9 часов 40 минут. Вокруг засуетились люди: кто приехал встречать друзей и подруг – мужчины с цветами, парни с фотоаппаратами, кто только собирается в дорогу – там и тут мелькают крупногабаритные чемоданы, клетчатые сумки и спортивные рюкзаки. 9 часов 50 минут. Сердце буквально выпрыгивает из груди, дышать больно, тошнит. Наконец-то диктор объявляет прибытие поезда.
Ольга юркнула в толпу, стараясь прятать лицо от встречающихся то там, то тут полицейских. Выход на улицу. Первый перрон, первый путь. Люди вокруг галдят, веселятся. Оля улыбнулась, увидев вдалеке приветливый огонек паровоза. Пока он приближался, дождик усилился и люди вокруг постарались спрятаться от капель под капюшонами и легкими сумками. Счастливчики раскрыли зонты. А ей было плевать – хоть снег посредине июня! Хоть гром и ураган, она не уйдет, она дождется. Она так долго его ждала!
Замелькали вагоны, она не верила глазам: в открытых дверях тамбура стоял ОН. Молодой, красивый, кудряшки исчезли и лицо стало более мужественным, военная форма, фуражка в руках. Его не спутать с обычными людьми. На голову выше стоящих рядом мужчин, плечи широкие, глаза яркие. Он не переворачивается, но они все еще горят нечеловеческим огнем. Всего пара секунд и его вагон умчался прочь. Он поймал ее взгляд, увидел ее.
«Только не прыгай, – прошептала она, – я сама, я иду!» Слезы счастья брызнули из глаз и она, натыкаясь на людей в толпе, побежала за удаляющимся вагоном. Поезд остановился, ей осталось пара десятков метров, когда все на свете перестало существовать. Оля видела, как мощным прыжком, оттолкнув лютующего проводника, он переместился на перрон, и бросился ей на встречу. Секунда, две. И вот уже Ольга рыдала взахлеб уткнувшись лицом в его вздымающуюся грудь. Он что-то говорил, но она не разбирала слов, и лишь больше захлебывалась от чувств и нахлынувших эмоций. Он поднял ее лицо и принялся целовать зареванные глаза, как когда-то делал Макс. «Но он не Макс, он Алекс. И я его люблю!» Вцепившись руками в его плечи, Оля с жадностью впилась в мокрые от слез губы. Он тоже плачет, поняла она. Это слезы счастья.
Перрон пустел, а они не могли оторваться друг от друга. Дождь промочил их до нитки, плевать. Кто-то бросил в их адрес пару колких замечаний, плевать. Они ждали этого почти семь лет!
– Пошли, любовь моя, пошли, – Оля потянула его в сторону вокзала.
– Куда нам торопиться? – удивился Алекс. Она утерла слезы и заметила, как он похорошел и возмужал. Вот она та каменная стена, которая защитит ее от этого жуткого мира. Вот ее принц, который даст ей новую жизнь, сделает ее счастливой.
– На поезд, вернее, в кассу. Поезд через пару часов. Мы едем искать твою маму.
– Разве я не могу побыть с тобой? – все также по-детски надул он губы.
– Можешь. Можешь сколько хочешь, но сначала мы должны уехать отсюда, – она крепко прижалась губами к его руке, – Пошли. Нам не нужно привлекать внимания.
– Хорошо, – Алекс прижал Ольгу к себе и они двинулись в кассовый зал.
Все те же странные люди, скучающие полицейские – этот пейзаж так утомил Ольгу еще утром. Но что-то не так. Испепеляющий взгляд. Ольга почувствовала его всем телом. У стойки с расписанием стоял Виктор. Прекрасен как всегда, только лицо его как будто посерело. Оля замерла на месте. Убежать? Объясниться? Он ведь любит ее, или любил, он все поймет…
– Вить, я все объясню, – прошептала она, но никак не решалась сделать шаг вперед.
Алекс подтолкнул ее к кассам:
– Кто это? – спросил он.
– Жених, – не подумав кинула Оля, но тут же опешила от того, что Алекс встал как вкопанный, выпучив на нее свои синие-синие глаза.
А потом все завертелось как в страшном кино. С десяток человек в форме, плачущие родители, бегущие через весь вестибюль. Алекса схватили под руки и попытались надеть наручники, но он в едином порыве отбросил двух неудачливых захватчиков. Олю уже схватил отец и настойчиво тянул к выходу, не смотря на ее крики и попытки вырваться. Алекс успел сделать лишь пару шагов в ее сторону, когда она осилила страшное слово «Беги!». Но он не сразу понял, замер с выражением страха на лице – откуда это взялось у бесстрашного волколака? Никогда, никогда он ничего не боялся! Еще секунда и уже четверо полицейских накинулись на него и повалили на пол.
«Беги!» – кричала Ольга, обращая на себя внимание всех, кто просто ждал, встречал, провожал или хотел уехать. Крик превратился в рыдания, двери вокзала уже закрывались за ее спиной, она оглянулась. Кровь была на полу, кровь сочилась из носа и из губ ее долгожданного любимого человека. «Ему больно! Ему теперь больно!» – жалость к нему, отвращение к людям – все смешалось в голове, вызвав новую волну истерики. Сухие слезы, комки в горле, помутнение сознания и кровь. Вокруг Алекса все в крови! Потом папина машина, дом, подъезд, квартира, комната, ключ.
Виктор был здесь все это время. Сколько она провалялась на кровати, давясь сухими всхлипами? День, два? Но его уверенный голос, полный сожаления, она слышала отчетливо. Мама не переставала причитать, голос отца расклеился от выпитого – не удивительно, если он снова подсядет на коньяк. И только он – молодой и гордый летчик – держал ситуацию под контролем. Этому, видимо, учат в летной школе, а может семья военного нанесла свой отпечаток.
Оля вдруг осознала, что вернулась в реальность. Она слышала и понимала, что происходит вокруг. Ее дом, ее комната, ее письменный стол с открытым нижним ящиком. Письмо! То самое письмо Алекса с датой приезда лежало здесь, собственно, как и все остальные его письма. А еще ее дневник и старые конверты, предназначавшиеся Максиму. Целый ящик теперь уже бесполезной писанины. Слезы снова накатили, в груди защемило.
«Дура! Какая же я дура! Как можно было оставить письма? Их надо было спрятать, сжечь! Я сама привела их на вокзал, указала время и место…»
Оля, опираясь о край стола, сил в ногах совсем не было, придвинулась к столу и упала на колени. Вот они, небрежно разорванные конверты, адресованные ей. Тут все: все ее тайны, его тайны… Его! Оля судорожно стала перебирать письма, пытаясь найти то единственное, в котором Алексей рассказал ей, что не обращался в волка уже семь лет.
«Виктор! Только он мог найти письма. Родителям бы это и в голову не пришло. Это все он!»
Наконец она нашла его. В отличие от других этот конверт лежал между страничек ее дневника. Внешне не тронут. Да и слишком оно длинное – не стал бы он его читать, когда счет идет на минуты.
«Он сразу увидел время и место, он не смотрел глубже» – убеждала себя Оля, но избавиться от тайны нужно. Вытащив листы, исписанные ровным красивым почерком, который она успела так крепко полюбить, Ольга рванула край. Потом еще и еще, на очень, очень маленькие кусочки, чтобы не склеить, не догадаться по обрывкам слов. Сердце бешено колотилось. Она так берегла эти листы и конверты. В них хранилась ее истинная любовь, в них была она настоящая, в них был Алекс… Где он теперь? Что с ним сделали?
В дверях повернулся ключ. «Наверняка, тоже работа Виктора. Дверь закрывается с обеих сторон, но ключ только один. Заведомо вытащил и переставил. Все продумал!»
Это был он. Как всегда хорош собой; на губах мелькнула улыбка, когда он увидел, чем она занимается.
– Я могу помочь, – спокойным голосом сказал он, прикрыв за собой двери.
– Уже помог! – бросила Ольга и попыталась собрать в кучку разбросанные вокруг нее обрывки бумаги.
Виктор, как и раньше, проигнорировал злой выпад. Прошел в комнату и присел на край кровати.
– А что я по-твоему должен был сделать? Помахать рукой уходящему поезду?
