– Натравим на нее Ли. Он ей организует прямое немагическое. – Девчонки снова захихикали.
Кажется, мое спокойствие наконец передалось всем окружающим, и студенты, сообразив, что никто им прямо сейчас умертвиться не позволит, почувствовали себя увереннее.
– Эта привилегия, к сожалению, досталась госпоже Дарк, так что нам придется обходиться своими силами, – я слегка улыбнулась.
Еще один вой, заставивший всех вздрогнуть, раздался совсем рядом. Полагаю, рогар любезно решил напомнить нам, что он-де уже на подходе и закругляйтесь давайте с лекциями. Не стоило этой любезностью пренебрегать, поэтому я перестала терзать студентов контрольными вопросами и перешла к сути.
– Непрямым магическим воздействием, как вам, я надеюсь, известно, считается воздействие на окружающую среду. Скажем, вместо того чтобы обрушить на врага каменный дождь, вы магически толкаете камень, запуская естественную лавину. А вместо огненного шара поджигаете стул, на котором враг сидит. В случае с рогаром можно уронить на него дерево или с разгону телекинетировать заостренную палку за неимением меча. Помните только о том, что он хоть и неразумен, но умен, а потому может отомстить. Так что займемся тем, что вы хорошо умеете. Мои студенты его сдерживают щитами. Те, что против физического воздействия, его остановят, хоть и ненадолго. А Башня Рун…
Закончить я не успела. Рогар решил, что Башня Рун и сама знает, что ей делать, и в советах преподавательницы практической защиты не нуждается, а потому вырвался на поляну перед болотом во всей своей красе.
Увидев здесь вместо одного наглеца целую ораву, нечисть слегка опешила, взвилась на дыбы и сделала пару шагов назад, молотя по воздуху копытами. После чего грузно плюхнулась на землю, выдув из ноздрей пару облаков черного дыма, и угрожающе наклонила голову.
Больше всего рогар походил на лошадь. Массивного черного скакуна с длиннющими гривой и хвостом портили лишь лавовые разломы на месте глазниц, расходящиеся алыми трещинами по морде, и пара рогов за ушами, которыми при желании он мог проткнуть человека насквозь и закинуть на ближайший сук. Да еще, пожалуй, ядовитые клыки, никак не подходящие травоядному. Яд на них был не смертельный, а паралитический, но приятного в этом все равно было мало.
– Какая красавица, – вдруг благоговейно выдохнул кто-то.
«Красавица», заслышав человеческий голос, окончательно рассвирепела и, издав боевой клич, бросилась вперед, наклонив рогатую голову и пуская огненную волну. Та расплескалась о мой щит. Стебли травы взвились вверх, на время спутывая тяжелые копыта.
– Дальше – сами, – невозмутимо пояснила я, покрутив занывшим запястьем. После раскаленных оков в песьем домике некоторые пассы мне все еще не очень хорошо давались.
Студенты опомнились, оперативно и разумно разбились на пары – защитник плюс атакующий – и рассредоточились по поляне. Я осталась восседать на пеньке, предвкушая представление: в кои-то веки полюбоваться на бой с рогаром со стороны. А то вечно прыгаешь, носишься, швыряешься, чем ни попадя… никакого морального удовлетворения от процесса.
«Лошадка» от такой прыти слегка растерялась и озадаченно закрутилась на месте, периодически швыряя в будущих магов то огненные шары, то ледяные стрелы, и раздраженно отмахивалась хвостом от пульсаров.
Я покачала головой. Только зря силу тратят. Но тут вдалеке раздался новый вой детеныша, на этот раз тонкий и испуганный. Рогар завопил в ответ и бешено заметался по поляне, то и дело натыкаясь на щиты. Кто-то воспользовался моим трюком с травой, кто-то пошел дальше. Острые листья осоки вдруг взвились в воздух, стекленея на глазах, и десятком длинных игл впились рогару в бок. Нечисть взвизгнула от боли и отскочила в сторону, едва не раздавив пару студентов, которых я воздушной волной отправила в кусты. На землю закапали тягучие маслянистые черные капли.
Глаза рогара полыхнули алым. Обезумев от боли и страха за детеныша, он начал швыряться заклинаниями почти без остановки, слабея от этого на глазах. К моему удовольствию, больше вмешиваться не приходилось, ученики вполне справлялись своими силами. До них окончательно дошло, что скрывается за понятием «непрямое магическое воздействие», и в рогара полетела уже не только осока, но и камни, сучья и даже тонкое деревце, которое смогло бы стать роковым для нечисти ударом, если бы та не припала к земле, уворачиваясь.
Финальным аккордом повезло стать огромному ледяному осколку, который кто-то сотворил из болотной воды. Тот врезался нечисти точнехонько промеж глаз. Рогар издал предсмертный стонущий звук, покачнулся и рухнул на землю.
Ученики на несколько ударов сердца замерли, неверяще уставившись на темную недвижимую груду, а затем робко приблизились. Я тоже рассталась с полюбившимся пеньком. Правда, не столько из желания поглазеть на мертвую нечисть, сколько чтобы убедиться, что она действительно мертва.
Даная опустилась на колени перед тяжелой головой и коснулась рукой разметавшейся по земле черной шелковистой гривы.
– Жалко, – вдруг произнесла она, шмыгнув носом.
В первое мгновение мне захотелось напомнить ей, что если бы я не задержала рогара сразу, то кого-то из них мы бы уже точно недосчитались, но потом вспомнила, что у меня есть аргументы поубедительнее. И закатала рукав рубашки, демонстрируя ученикам бледный рваный шрам на предплечье.
– Это?..
– Многая нечисть принимает прекрасные обличья. Но она становится от этого не менее, а более опасной. Рогары очень любят людей, особенно на ужин. А еще сильнее любят магов, потому что умеют высасывать из них магический дар. Когда-то давно они, собираясь в стаи, устраивали набеги на поселения, и если там по счастливой случайности не было хотя бы десятка магов – погибали все. После нескольких массовых облав рогары ушли в леса, отвоевав себе право на случайных путников. Тот, что оставил мне этот шрам, тоже был очень красив и приблизился ко мне безо всякой угрозы, дружелюбно помахивая хвостом и ласково ткнувшись в плечо. А потом едва не вырвал это самое плечо с корнем.
Дети вняли, и жалости в устремленных на рогара взглядах уже не было.
Только вот Хелл, как всегда, надо было испортить весь воспитательный процесс.
Сначала мы услышали возбужденные голоса, и лишь затем на поляну высыпали сначала галдящие студенты из первой группы, затем некромантка с довольно-недовольным выражением на лице, а следом…
Полли верхом на рогаре.
Тот следовал за Хельгой по пятам, тычась носом ей в ладонь, та раздраженно ее отдергивала. Крутящаяся рядом пантера топорщила усы и утробно урчала, то и дело срываясь на шипение. Оставалось только неясным, что Ли не устраивало: компания рогара или то, что Полли предпочла ему нечисть.
– Что за хрисс? – совершенно непедагогично поинтересовалась я.
– Спроси, что полегче, – буркнула Хелл, в очередной раз отталкивая жеребячий нос.
Полли ловко соскользнула по гладкому черному боку и подбежала ко мне, сияя от восторга.
– Мы на него охотились! Он нас такой ка-ак станет заклинаниями из-за деревьев осыпать. Некоторым даже куртки опалил. А потом вдруг закричал жа-алобно, Хелл, то есть госпожу Дарк, увидел, шмыгнул за нее и трясется. Все руки ей излизал. Мы его уже не могли после этого убивать. Пошли обратно, а он за нами, совсем как коняшка. Даже покататься мне на нем разрешил, вот! – Демоница недовольно потерла затылок и добавила шепотом, чтобы слышала только я: – Только Хелл на меня за это наругалась. Но ведь он такой миленький, правда?
Рогарский недоросль повернул в мою сторону морду с пробегающими по расколам ало-желтыми отблесками, моргнул огненными провалами глазниц и издал тонкий вопросительный звук, нечто среднее между ржанием и скулением.
– Правда, – невольно согласилась я, но тут же опомнилась и обратила на некромантку взгляд, полный праведного негодования. – Хелл, объяснись, пожалуйста, с каких пор мы прикармливаем нечисть?!
– Никто его не прикармливает, – возмутилась подруга. – Хрисс знает что, с каких пор нечисть признает во мне ближайшую родственницу? Ты посмотри на это!
Она вытянула руку вперед, и рогар тут же по-кошачьи ткнулся в нее носом, выгибая шею, и едва ли не замурчал, блаженно прикрыв глаза. На валяющийся совсем рядом труп своей родительницы он не обращал совершенно никакого внимания.
– У меня рука не поднялась, – раздраженно произнесла Хельга, злясь на саму себя. – Может, ты сама его… того?
Рогар проследил за взглядом Хелл и тоже уставился на меня, с любопытством помахивая ушами. Я уже даже занесла руку, но покосилась на выжидающе замерших деток и поняла, что если сейчас прикончу нечисть, то навсегда мне остаться злобной кровопийцей, не имеющей в жизни ничего святого.
– У Родерика попроси, – буркнула я, отворачиваясь и чувствуя себя совершенной идиоткой. – Он начальство, он пусть и решает.
