Он увидел.
И перебросил картинку мне.
Фрагмент книжной полки. Чуть выступающей из стены, предназначенной для массивных древних фолиантов. Там я различил расплывшуюся согбенную фигуру, контуры которой едва заметно мерцали. Это был человек, принявший обличье полки. Плоский человек, изменивший цвет и структуру своего тела. Книги словно прорастали сквозь него, служили продолжением кожи, мышц и сухожилий. Человек опирался на знакомый посох с медвежьим клыком, перьями и шариками.
Ивен.
На секунду я растерялся. Потом решительно двинулся в угол, огибая обеденный стол. Подал сигнал Мерт – удерживай дверь. Девушка сместилась без лишних слов. Когда проводник понял, что его раскрыли, он зашевелился. Со стороны это выглядело дико: книжная полка пришла в движение и превратилась в старика.
Рука Ивена потянулась к охотничьему ножу.
Хмыкнув, я начертил в воздухе руну и швырнул ее в Ивена. Клинок вырвался из старческих пальцев, описал дугу и оказался в моей левой руке. Проверил балансировку. Неплохо. Перебросил нож в правую руку.
– Мастер, – проскрипел Ивен. – Как я мог забыть.
Краем глаза я увидел, что Мерт приняла боевую стойку. Умница. Теперь шпион не сможет проскользнуть к двери. Да и куда ему деться с летящего в поднебесье браннера? Замкнутое пространство.
– Брось посох, – приказал я.
– Я стар, – ухмыльнулся Ивен. – Ты ведь не лишишь меня опоры?
– Он все слышал, – вмешалась в разговор Мерт. – Нужно позвать Коэна.
Покачал головой.
– Он опасен. Отвернешься – превратится во что-нибудь. Или в кого-нибудь.
– Это можно, – заверил «проводник».
Теперь я понимал, что передо мной пришелец из Задверья. Вот только играл он не за Посторонних. Иначе атаковал бы в Китограде. Или на перекатах бурной реки. У него были десятки удобных возможностей застичь нас врасплох. Он ждал. Хотел, чтобы Коэн заговорил, раскрыл свои планы.
– Что будешь делать? – насмешливо поинтересовался Ивен. – Убьешь меня? Сдашь своему хозяину? Ты хоть знаешь, с чем столкнулся?
Он прав.
Не знаю.
Но могу догадаться. Частички мозаики медленно занимали предназначенные им места. Безымянный Скит. Существо, способное принимать любые обличья и скрывающееся под маской проводника. Демиурги, поклявшиеся охранять древние знания и основавшие три Ордена. Передо мной стоял Изменчивый. Тот, кто мог указать путь к Хранилищу. Или привести нас к одному из Архивариусов.
– Похвально, – заметил Ивен. – Быстро соображаешь.
Он прочел мои мысли.
– Ты их не умеешь скрывать, мастер.
Мерт сверлила взглядом мою спину. Она еще не поняла.
– Коэн прибыл с Земли, – сказал я. – Он сражается с Посторонними. У вас общие интересы. Почему бы не поговорить в спокойной обстановке?
– Это кажется разумным, – согласился Ивен. – Но только кажется. Откуда нам знать, чьи приказы выполняет Коэн? Работает он на себя, земное правительство или неведомую нам группировку Задверья? Вы ничего не знаете о своем нанимателе. Мы – тоже. Архивариусы не имеют права рисковать самым дорогим сокровищем изведанного космоса. Понимаешь?
Обдумал его слова.
В них имелась логика. Демиурги много веков охраняли Безымянный Скит. Если их знаниями овладеют Посторонние – всему, что мы знаем, придет конец.
– Пока мы наблюдаем за действиями Коэна, – сказал Изменчивый. – Если будет принято решение впустить его в круг избранных – так тому и быть. Но подобные решения принимать не мне.
Я заколебался.
– Его нельзя отпускать, – вмешалась Мерт. – Теперь он знает слишком много. Если Ивен Демиург – нам повезло. Если шпион со второго материка – это обернется серьезными проблемами.
Убедительно.
– Идем, – сказал я. – Поговоришь с Коэном.
Ивен покачал головой:
– У меня другие планы.
Проводник ударил посохом об пол и превратился в туман. Это не метафора – все так и произошло. Фигура старика сделалась зыбкой, распалась на призрачные клочья и перестала существовать. Клочья собрались в облако и бестелесными щупальцами потянулись к выходу. Мы с Мерт наблюдали за этим представлением, ощущая собственное бессилие. А туман спокойно просачивался в дверные щели.
– За ним! – рявкнул я.
Выбежав из кубрика, мы увидели спину старика. Ивен вновь обрел плоть и теперь улепетывал по коридору. Вынужден признать, двигался он бодро, с огоньком. Кроме нашей троицы, в коридоре никого не было.
Мы устремились в погоню. Мерт бежала первой, поскольку хорошо ориентировалась во внутренностях браннера. Я старался не отставать.
Коридор упирался в трап, спиралью поднимавшийся на верхнюю палубу. Когда мы выбрались туда, в лицо мне ударил поток холодного ветра. Я ухватился за металлические поручни – на такой высоте руки обожгло льдом. «Мемфис» плыл над мрачным полотном леса, кое-где прорезанным серебристыми венами рек. Вечернее небо обложило нас бесформенными тучами, закрывшими большую часть звезд. Очертился огрызок первой луны. Над нашими головами вспучилось брюхо небесной твари, скованной такелажными сетями. Браннер издал протяжный звук, унесшийся вдаль. Зрелище настолько заворожило меня, что убегающий старик на пару мгновений выскочил из головы.
– Эй, – окликнула Мерт.
Я подобрался.
Ивен был в двадцати шагах от нас. Теперь он двигался осторожнее – пробирался на корму, огибая надстройки, бухты канатов, лебедки и прочие приспособления, которым я и названия дать не мог. Мы двинулись вслед за ним.
В центре палубы высилась зловещая рубка, ощерившаяся стволами орудий. За этим сооружением приютилась кабинка погонщиков. Сейчас двери надстроек были плотно задраены. Иллюминаторы горели внутренним светом, тщетно пытаясь рассеять надвигающуюся тьму.
Мы двинулись вдоль рубки, огибая ее с противоположных сторон. Я старался не думать о бездне, раскинувшейся под моими ногами. Все-таки мое детство прошло в горах Трордора – это отчасти помогло справиться с навалившейся паникой. Летать на браннерах мне доводилось крайне редко. И, разумеется, я никогда не прогуливался по техническим палубам.
Ивен добрался до кормы. Дальше идти было некуда. Мы остановились в нескольких шагах от Изменчивого, приготовившись к сюрпризам. Впрочем, никто из нас не ожидал трюка, приготовленного оппонентом. Хотя догадаться о подобном фокусе можно было – если все обдумать основательно. Сейчас я понимаю, что у нас не имелось главной роскоши любого человека – времени.
Ивен не стал драться, трансформироваться в какое-либо чудовище или растворяться в воздухе. Он даже оборачиваться в нашу сторону не стал. Изменчивый отрастил крылья и взмыл в ночное небо. В мою память он врезался странным гибридом человека и пернатого существа. Отталкиваясь от палубы, старик не выпускал своего посоха. Этакий мифический Гаруда, повелевающий заоблачными стаями и планирующий в восходящих потоках.
Я метнул нож – и промахнулся. Изменчивый слишком быстро проделал свой фокус. Воспарив над ограждением, он камнем рухнул вниз, мешая мне хорошенько прицелиться. Я увидел его спустя несколько мгновений – в доброй сотне метров от нас. На такой дистанции старика достал бы лишь лучник. Но лучника под рукой не оказалось.
Лениво начертив руну возврата, я поймал ребристую рукоять. На душе было гадко – никто не любит проигрывать.
Небо окончательно превратилось в бездонный колодец, открывающий врата во Внемирье. Над нами сияли бесчисленные миры – абсолютно равнодушные к неудачам и поражениям. Я понимал, что произошло событие, чреватое многочисленными последствиями. Теперь о нас знают. Кто – иной вопрос.
– Пошли, – буркнула Мерт.
Ее голос охрип.
Я замерз. Организм запоздало начал реагировать на окружающую среду – ветреную и безжалостную.
Спустя десять минут мы отчитывались перед Коэном. Мерт начала рассказ, я его закончил. Сидели мы в личной каюте нанимателя – довольно тесной и аскетичной. Из предметов мебели – койка и вездесущий письменный стол. Карта на стене. Иллюминатор. Больше ничто не свидетельствовало о пребывании здесь хозяина «Мемфиса».
Каждый из нас получил по чашке с травяным отваром. Весьма кстати – я успел промерзнуть до самых костей. Коэн усадил нас на кровать, а сам присел на краешек стола. Выслушав отчет, волшебник долго молчал.
– Что теперь? – не выдержал я.
Коэн пожал плечами:
– Случившееся может означать несколько вещей. Если наш проводник принадлежит к Ордену Изменчивых – он доложит о моей миссии Архивариусам. Можно лишь догадываться об ответных действиях.
Пауза.
– Другие варианты хуже, – задумчиво протянул Коэн. – Он может работать на Посторонних или другую фракцию, решившую вступить в игру. Наверняка мы ничего не знаем.
Я вновь почувствовал себя виноватым. Наши взгляды пересеклись – и Коэн покачал головой.
– Ты не мог знать, – сказал он. – Я его нанял. Это моя оплошность.
