На длинном столе, за которым разместилось не меньше сотни человек, сменяли друг друга пироги с начинкой из куропаток, рыбы и оленины, целые кабаньи туши, запеченные на вертеле, громадные блюда с ломтями мяса в пряных и острых подливках… вино лилось рекой, то и дело с грохотом выбивалось дно очередного бочонка, срывались сургучные печати с кувшинов. Груды снеди поглощались с неимоверной скоростью, словно здесь тоже был турнир и пирующие соревновались в скорости, с которой они перемалывали челюстями горы закусок. И только Элис кусок не лез в горло – ее не оставляла тревога, девушка то и дело поглядывала на верхний конец стола, где вокруг Ангольда и молодоженов собралась высшая знать королевства.
Фиоро сидел молча, уставившись на пустую тарелку перед собой. Адора пыталась подкладывать ему лакомые куски, подзывала виночерпиев, чтобы подлили того или иного изысканного напитка мужу. Валентин, напротив, ел и пил с завидным аппетитом, был весел, смеялся, кивал чужим шуткам. Когда кто-то из вельмож провозглашал очередную здравицу в честь молодых, Фиоро равнодушно поднимал кубок и вливал в себя вино, не меняясь в лице.
Во всем этом крылись странные и пугающие намеки, признаки надвигающегося несчастья. И, что самое обидное, Элис казалось, что никто, кроме нее, не замечает этих предзнаменований! Словом, вокруг царило безудержное веселье, а Охотнице было грустно и хотелось только одного: чтобы этот пир поскорее закончился и больше никто ни с кем не поссорился.
Но дождаться конца застолья ей не пришлось – Ангольд, как и в прошлый раз, ушел из-за стола. Охотнице полагалось сопровождать его величество, и Элис покинула зал с чувством некоторого облегчения. Пусть важные особы ссорятся и задевают друг друга, но использовать ее им больше не удастся: Элис будет нести свою стражу в компании королевских солдат, там-то ее не смогут втянуть в распри сильных мира сего.
Король отдал последние распоряжения начальнику стражи и уединился в опочивальне. Элис разобрала несколько слов – Ангольд велел не беспокоить его из-за жалоб на Валентина. «У нас слишком много серьезных забот, чтобы отвлекаться из-за шалостей мальчишки», – сказал он.
Когда дверь за его величеством захлопнулась, Гринт постоял немного, погруженный в свои размышления, потом сурово оглядел солдат, замерших у стены. Конечно, в присутствии командира те не осмеливались смеяться, балагурить и тем более пускать по кругу фляги с вином. Похоже было, что они даже не дышат. Наконец, Гринт, кивком пригласив Фенгрима следовать за собой, убрался.
* * *
Стоило начальнику стражи скрыться, солдаты задвигались, позвякивая кольчугами.
– Что, госпожа Охотница, – обратился один к Элис, – не дают вам попировать вволю? Ладно мы, старые пни, но молодую госпожу могли бы и отпустить на праздник. А, господин Вегор? Неужто мы не уберегли бы короля?
Оруженосец Фенгрима пожал плечами.
– А что, господин, говорят об этих краях? – обратился к Вегору другой. – Часто ли появляются здесь твари Тьмы?
Оруженосец немного подумал и ответил:
– Нет, нечасто. Здешние края Тьма обычно обходит. Помнится, последний случай был года три-четыре назад. Граф Фиоро самолично разделался с имагором, который объявился неподалеку.
– Один имагор? – удивилась Элис. – Разве они не держатся стаями?
– Один и совсем молоденький, небольшой. Видно, отбился от своих, из-за этого растерялся. Ну и попался графу.
– А у него тоже есть рунный меч?
– Нет, конечно, откуда? Рассказывают, господин Фиоро попросту разорвал его. Ухватил обеими руками и…
– Ничего, – вставил один из солдат. – Наш принц не тварь Тьмы, завтра на турнире он покажет графу!
Другие тут же подхватили и стали расписывать, как юный принц будет завтра разделываться с местными сеньорами на ристалище. Потом они разом смолкли – возвратился Фенгрим.
– Алисия, можешь отдохнуть, – предложил он, – мы с Вегором справимся. А ты, наверное, захочешь завтра полюбоваться общей схваткой рыцарей? Тогда лучше выспаться.
– Ничего, дядя, я побуду здесь. А вы с Вегором приходите сменить меня в час пополуночи. Тогда у меня будет достаточно времени до утра, чтобы отдохнуть.
Фенгрим немного поспорил, но в конце концов Элис настояла на своем. Когда родич с оруженосцем удалились, солдаты почувствовали себя свободнее. При Фенгриме они не решались расслабиться, но при юной Охотнице не слишком смущались. Откуда-то возникли куски пирога, фляги с вином… Воины предложили угощение и Элис, та отказалась и, чтобы солдаты не тяготились ее присутствием, отправилась побродить по пустым гулким галереям дворца. Пир был в разгаре, шум пьяного веселья доносился с первого этажа, а наверху было пусто и тихо.
Солнце давно село, сквозь узкие окна лился свет единственной луны, и в серебристом сумраке убранство старинного замка выглядело таинственно и загадочно. Резные звери на стенах скалили обломанные клыки, их круглые глаза слепо пялились на Элис, а вышивки на выцветших гобеленах, казалось, медленно движутся по мере того, как по ним ползут легкие тени.
– Ну как тебе замок Фиоро? – прозвучало из темноты.
Элис вздрогнула и положила ладонь на рукоять меча. Но из тени выступил Кот в сером наряде, посеребренном светом луны, и она успокоилась.
– Ты и здесь выходишь по ночам?
– Да, только здесь скучно, – пожаловался шут, – крысы не попадаются. Порядочному коту нечем заняться.
– Говорят, твари Тьмы тоже обходят эти края, – кивнула Охотница. – Как ты думаешь, почему?
– Здесь хватает собственного зла. Идем, покажу тебе кое-что занятное.
– Мне нельзя отлучаться от опочивальни короля, – забеспокоилась Элис.
– Ничего, мы ненадолго.
Девушка пошла за Котом, а тот двигался в полумраке среди теней легко и бесшумно и сам походил на тень, которая зачем-то покинула свое место и отправилась прогуляться по молчаливым палатам. Элис стало немного не по себе. Совсем рядом шумело застолье, но здесь, в этих темных галереях старого замка, она чувствовала себя одинокой, только Кот рядом, и больше никого. Странное чувство уединения, оторванности от всего Валарда витало под массивными сводами. Здесь всякий человек оставался наедине со своими страхами и тайнами.
Кот шагал первым, а Охотница спешила за ним, боясь отстать даже на шаг. Казалось, тогда она рискует потеряться в тишине, тенях и серебряном свете луны. Ей захотелось что-то сказать, чтобы нарушить пустую гулкую тишину.
– А почему ты не приходил по ночам в Адноре? Из-за солдат Гринта?
– Не хотел им мешать. Они с таким увлечением простукивали стены и скребли каждый камень, надеясь отыскать тайны дворца, даже моих крыс распугали, неуклюжие растяпы.
– Вообще-то они славные люди, – заметила Элис.
– Да, славные, – поддакнул шут, размашисто шагая впереди. Казалось, его ничуть не пугает тяжелая аура этого места. – Сегодня они с улыбкой угощают тебя вином, завтра смахнут тебе голову с плеч, если получат такой приказ. И тоже с улыбкой. Веселые верные люди!
– А ты еще придешь ко мне в Адноре… то есть к входу в зал, я хотела сказать?
– Возможно.
Они дошли до конца галереи, там была винтовая лестница, тянущаяся сквозь башенку, которой был украшен угол сооружения. Кот затопал вниз.
– Погоди, не так быстро! Я ничего не вижу, а ступени старые и стертые! Скажи, Кот, а что не так с этим замком? Почему здесь так… страшно?
– Разве страшно? Просто тебе непривычно. Видишь ли, это очень старое место. Здесь джески приносили дары духам. Но предок Фиоро вырубил священную рощу, чтобы построить замок. Он думал, все дело в деревьях, и если их свалить, то место станет обычным… нет, деревья вырастают, старятся, падают… это место куда старше любого дерева! Особенное место! Джески ушли, а духи по-прежнему здесь.
Они миновали выход на первый этаж, а Кот все спускался по ступеням. Вот и подземелье.
– Нам сюда, – Кот свернул в темный коридор. – Теперь постарайся не шуметь.
В подвал не проникал серебристый свет луны, и факелов на стенах здесь не было. Только где-то в глубине вдоль стены вытянулся светлый проблеск – за приоткрытой дверью горел фонарь. Элис в кромешной темноте прокралась следом за странным провожатым. У приоткрытой двери Кот посторонился и пропустил девушку поглядеть. Она приникла к щели.
Перед Охотницей была странная комната: вдоль стен тянулись полки, уставленные горшочками, коробами и бутылями всевозможных форм и размеров, под потолком на веревках сушились пучки трав, тяжелые массивные сундуки с резными крышками занимали большую часть места между полками. И запахи оттуда шли тоже странные.
Лампа горела над столом в глубине помещения, там неторопливо возился человек в сером балахоне. Он стоял спиной к Элис, и девушка не могла видеть его лицо, но ясно было, что перед ней старик – седые космы торчали в стороны из-под мятого колпака. На столе теплилась жаровня, что-то булькало.
