– Лошадей мы оставляем тут, – пояснил мне молодой охотник. – Сумку повесь на седло, бери с собой только то, что можешь нести в этих своих карманах, не нагружая плеч. Плащ еще можешь взять. Но неси его так, чтоб не мешал в случае чего мгновенно отреагировать на нападение.
– Я так и понял.
– Если все будет благополучно и Имрал решит, что стоит предпринять более длительный поход, возьмем с собой лошадей. Пока это ни к чему… Эй, хозяин, квас есть?
Я чувствовал определенное различие между нашим квасом и тем словом, которым в этом языке обозначался почти безалкогольный шипучий напиток, изготавливаемый чаще всего из ягод или фруктов, а иногда и из овощей с добавлением солода, – получался странный, необычный привкус, но местным нравилось. Однако уже не первый раз сознание мое искало аналогов в родном языке тем понятиям, которые существовали только здесь, и, найдя, успокаивалось. Так чужое наречие становилось все более «своим».
Ощупал себя с ног до головы, переложил из сумки в карман куртки фонарик – пока батарейки еще свежие, штуковина может на что-то сгодиться. Проверил и оружие, имевшееся при себе. Сняв с седла меч в ножнах, вопросительно посмотрел на Имрала.
– Брать?
– С оружием лучше, чем без него. Разве что оно, висящее у тебя на боку или за спиной, помешает действовать. Оцени сам, я ж тебя не знаю.
Поколебавшись, я аккуратно приторочил меч к спине. Так он мне не помешает, в случае чего совсем без оружия не останусь. Главное, чтоб было время его отвязать и «расчехлить».
Никто ничего больше не говорил, все происходило в сосредоточенном молчании. Капитан группы передал повод своего коня крестьянину, только что наливавшему из бочки квас, а теперь уже ждавшему, видимо, когда ему заплатят за то внимание, которое ему придется проявить к чужим лошадям. Других коней забрали его помощники и помощницы, видимо, домочадцы. Имрал кивнул кому-то из охотников, ждавших чего-то здесь же, у входа в скудное ущелье, и зашагал вперед, остальные – за ним. Я хотел пристроиться в хвост, но меня подтолкнул в спину бородатый охотник, мол, давай в середку.
По сторонам тропки медленно поднимались холмы, поросшие густой сочной травой (странно, что здесь не пасут и не косят, для крестьян такая трава – сокровище). Потом сквозь дерн проглянул камень, грубо изломанный, словно здесь без меры поработали кирка и человеческие руки. Небо над головой засияло особенно ярко, а может, так показалось из-за того, что сомкнутое камнем пространство вокруг нас теряло краски и становилось сумрачным. Прямо как во дворе-колодце.
Потом тропка раздвоилась, и мы свернули налево, в такой же ровненький коридор меж скал с редкими прогалинами. Почему-то я ждал, что охотникам предстоит лезть в подземелья – бог его знает, откуда взялось это предположение. Но пока никаких пещер на пути нам не попадалось, только другие развилки, среди которых Имрал выбирал путь то ли по наитию, то ли зная наверняка.
И никаких существ, хоть знакомых, хоть незнакомых, вокруг не было. Даже птиц.
– Слушай, а может, пересмотреть вариант? – сказал вдруг бородатый охотник. – Смотри же, все разворачивается как по маслу. И небо не тускнеет. Давай я вернусь за лошадьми, и попробуем сразу на двое суток?
– Далеко ушли.
– Не настолько.
– С нами новичок.
– Тем более.
Имрал с сомнением посмотрел на меня, потом – на товарищей.
– Что скажете?
– Можно.
– Почему нет! Давайте! – вставил Иллаш.
– А ты, Хусмин?
– Мне-то что. Давайте на пару дней. Не против. Припасы ж есть.
– Есть. Давай, приводи сюда лошадей, а мы подождем. Заодно посмотрим. Отдыхайте!
Я уселся прямо на траву и задрал голову. Надо же, действительно, небо не тускнеет. Казалось бы, уже вечер, время к закату, с запада должно наплывать разбавленное облачной белизной зарево, синева – выцветать и блекнуть. Но ничего похожего, словно, приблизившись к горизонту, солнце передумало и, направив время вспять, стало вновь карабкаться в зенит.
– Как думаешь, сколько времени ему понадобится? – спросил Хусмин у капитана.
– Недолго. Туда добежит, оттуда доедет.
– А старик нам деньги ни за что не вернет.
– Если понадобится – вернет. Но зачем? Возьмем у него провизией или фуражом. Или чем-то еще. Эй, Серт, если ты читать умеешь, то и в магии должен что-то понимать.
– Нет, о магии я представления не имею.
На меня посмотрели с удивлением.
– Вот как? – протянул Имрал. – А я рассчитывал на твою помощь. Конфигурацию миров чисто теоретически тоже не учился определять? Ну, ладно.
– Ты ни разу не ошибался, слушай! – бросил Иллаш.
– Одна голова – хорошо, а проверка не помешает. Ладно, сам справлюсь. – Снова удивленный взгляд в мою сторону. – Только зачем же тебя учили читать, если не ради обучения магии?
Такой простой вопрос поставил меня в тупик. И я не сразу нашел, что сказать.
– Хм… Чтоб вести дела, например.
– Ты из семьи торговцев?
И я понял, что не стоит спорить, потому что в противном случае придется потратить немало времени на объяснения. Зачем это, если можно правдоподобно соврать и всех успокоить?
– Вроде того.
– Но почему же тогда тебя все-таки не учили магии? Магия торговцу тоже необходима.
– Мои родители не могли себе этого позволить.
– Ясно. – Имрал оглядел меня с ног до головы. – Помоги-ка мне. Разобрался же с тем, как у нас пишут, верно? Расположи эти карты по порядку. Вот тут пометки, с краю.
– Это – карты? – Я рассматривал листы пергамента, покрытые какими-то значками и чем-то, напоминающим рисунок созвездий. – Карты звездного неба, что ли?
– Почти. Карты конфигураций. – Капитан группы копался в сумке. – Раскладывай, раскладывай!
Я забеспокоился было, решив, что для этой задачи мне необходимо знать их алфавит, но все оказалось намного проще. Края каждого листа были помечены когда буквосочетаниями, а когда словами, и надо было просто подобрать соответствующий лист, чтоб на соприкасающихся краях было написано одно и то же.
Собственно, для такого задания и не нужно владеть навыком чтения. Достаточно сопоставить похожие значки – и вот тебе искомый результат.
– Ага, благодарю. Теперь будь добр, записывай то, что я тебе скажу, и в том порядке, в каком скажу.
– Я еще толком даже не читаю по-вашему. Где мне на нем писать-то?
– Но по-своему-то ты способен писать? Вот и пиши, как можешь. Потом мне прочитаешь. – Я принял от него кусок коры и стило. Помедлив над картами с целой горстью разноцветных камушков в руках, Имрал продиктовал мне несколько несвязных фраз и цифр. Опустил руки. – Теперь прочти.
Я прочел.
– Угум… Теперь еще запиши. – Снова бестолковый набор слов, у части из которых не было аналога в русском языке. – Прочитай… Ага. Ясно. Теперь читай медленно, я буду по-своему переписывать. – Еще несколько минут занял процесс переписывания. – А с тобой удобнее, чем без тебя, – отметил капитан, глядя на меня искоса.
– Вспомни об этом, когда на меня какая-нибудь тварь кинется.
– Идет.
Посмеялись. Бородач привел лошадей раньше, чем самый беспокойный из нас успел соскучиться. Коней он вел длинной вереницей, но животные и не думали сопротивляться – наоборот, бодро шевелили копытами следом за головной и за направлявшим их человеком. Можно было подумать, что лошадям здесь как-то не по себе.
– Ну что? – уточнил бородатый, спешившись неподалеку от Имрала.
– Нормально все. Поехали. И так уже кучу времени потеряли.
– Теперь это не имеет значения, – охотник похлопал коня по шее.
– Собираемся и поехали. Маршрут я определил.
Местность вокруг менялась без особой спешки, и небо все так же переливалось яркой до неестественности синевой. Потом вдруг налилось грозовой темнотой – а на самом деле одним из самых любимых мною оттенков. Все бы хорошо, только здесь мы без крыши над головой, и если разразится гроза, весело придется и нам, и животным. Вон, вдали даже что-то прогрохотало… Таща своего коня за повод, я вспоминал, уложил ли запасную одежду во что-нибудь хоть мало-мальски непромокаемое.
Зато моих спутников приближающаяся гроза нимало не волновала – они даже вверх не поглядывали, как обычно делает человек, оценивая, насколько реальна угроза вымокнуть или попасть под молнию, когда стоит ждать грозы. Да и погромыхивало как-то странно. Я покосился на Иллаша – тот бдительно посматривал по сторонам. Облакам – ноль внимания.
– Что, ливанет сейчас?
– Нет, с чего ты взял? А, небо… Небо тут постоянно меняет оттенки. Не обращай внимания. Разве что кто-нибудь начнет летать над головой. Тогда скажешь.
– Не болтай, а смотри! – оборвал Имрал. – Подходим.
Густой сине-серый цвет побледнел, потерял глубину и выразительность. Просто серое небо, как в пасмурный день к вечеру. Зато скалы потемнели намного сильнее, пропала зелень, даже мох, и голый камень щерился навстречу путникам, вздумавшим бы хоть на шаг отклониться от тропы. Воздух казался тяжелым, словно был насыщен ожиданием чего-то дурного. Но к этому чувству чревато было прислушиваться – оно мгновенно накрывало, словно мешок, и уже не позволяло уделять внимание хоть чему-либо иному.
