Мерк стоял и смотрел на ее рыдания, он чувствовал себя виноватым, но в большей степени непричастным. Часть его думала о том, скольких людей в своей жизни он убил, и Мерк спрашивал себя – разве еще несколько убийств имеют значение? Но дело в том, что всегда есть еще несколько смертей. Этому, кажется, нет конца. Он должен где-то провести черту.
«Мне жаль, мисс», – сказал он. – «Но я не ваш спаситель».
Мерк снова развернулся и начал уходить, решив в этот раз не останавливаться, заглушить ее рыдания и горе громким шелестом листьев своими ногами, отгораживаясь от всех звуков.
Но неважно как усердно он шуршал листьями, ее плач продолжался, звуча где-то в его затылке, призывая его. Мерк обернулся и увидел, что девушка убегает, снова исчезая в лесу, и он хотел почувствовать облегчение. Но больше всего он ощущал, что его преследует крик, который он не хотел слышать.
Мерк сыпал проклятия, разозлившись, продолжая идти, жалея о том, что вообще встретил ее. Он то и дело спрашивал себя – почему? Почему он?
Это терзало его, не отпускало, и он ненавидел это чувство. Он задавался вопросом – так вот что такое иметь совесть?
Сердце Киры бешено колотилось, пока она шла со своим отцом и братьями, Энвином и со всеми воинами. Они все торжественно шли по улицам Волиса, готовясь к войне. В воздухе висела торжественная тишина, небо отяжелело от туч, снова начал падать легкий снег, который хрустел под их сапогами. Они приближались к главным воротам форта. Снова и снова раздавались звуки рогов, и ее отец упорно вел своих людей. Кира удивлялась его спокойствию, словно он делал это прежде тысячу раз.
Кира смотрела прямо вперед и, несмотря на опущенные железные решетки, она заметила Лорда Губернатора, ведущего своих людей, сотню людей, облаченных в ярко-алую броню, желто-голубые флаги Пандезии развевались на ветру. Они галопом скакали по снегу на своих огромных черных лошадях в лучшей броне и с лучшим оружием. Они все направлялись к воротам Волиса. Гул их коней было слышно даже отсюда, и Кира почувствовала, как под ней дрожит земля.
Продолжая идти с колотящимся сердцем, Кира держала в руке свой новый жезл, новый лук висел на ее плече, а на руках были новые нарукавники. Девушка чувствовала себя перерожденной. Наконец, она ощущала себя настоящим воином с настоящим оружием. Она была рада этому оружию.
Пока они шли, Кира была рада видеть, что ее народ бесстрашно объединяется. Они все присоединялись к ним на пути к врагу. Девушка увидела, что все сельские жители смотрят на ее отца и его людей с надеждой, и для нее было большой честью идти вместе с ними. Казалось, что они все бесконечно доверяли ее отцу, и она подозревала что под другим руководством они не были бы так спокойны.
Люди Лорда приближались, снова затрубили в рог, и сердце Киры забилось быстрее.
«Не имеет значения, что произойдет», – тихо сказал Энвин, подходя к Кире. – «Неважно, насколько они приблизятся, не предпринимай никаких действий без команды твоего отца. Сейчас он – твой командир. Я обращаюсь к тебе не как к его дочери, а как к одному из его людей. Одной из нас».
Польщенная Кира кивнула в ответ.
«Я не хочу стать причиной смерти наших людей», – сказала она.
«Не волнуйся», – произнес Артфаэль, встав рядом с ней. – «Этот день близился давно. Не ты начала эту войну, а они. В ту секунду, когда пересекли Восточные Ворота и вторглись в Эскалон».
Кира крепче сжала свой жезл, готовая к чему угодно. Возможно, Лорд Губернатор проявит благоразумие. Может быть, он будет вести переговоры о перемирии?
Кира и остальные подошли к опускным решеткам, остановились и посмотрели на ее отца.
Командир Дункан стоял с серьезным лицом, готовый ко всему. Он повернулся к своим людям.
«Мы не станем прятаться за этими железными воротами из-за страха перед нашими врагами», – прогремел он. – «Мы встретимся с ними как мужчины за воротами. Поднять их!» – приказал он.
Последовал стон, когда солдаты начали медленно поднимать толстую железную опускную решетку. Наконец, она остановилась со стуком, и Кира присоединилась к остальным, когда все они вышли за ворота.
Они прошли через полый деревянный мост, звук их сапог раздавался эхом. Они перешли через ров и остановились у противоположной стороны, ожидая.
Воздух наполнился гулом, когда люди Лорда остановились всего в нескольких футах перед ними. Кира стояла на несколько футов позади своего отца в группе с другими мужчинами. Она пробралась к передним рядам, желая встать рядом с ним и оказаться с людьми Лорда лицом к лицу.
Кира увидела Лорда Губернатора – лысеющего человека средних лет с клочьями седых волос и огромным животом, самодовольно сидящего на своем коне в дюжине футов от них. Он смотрел на ее людей так, словно был слишком хорош для них. Сотня его людей серьезными лицами и серьезным оружием сидела верхом на лошадях позади него. Она видела, что все эти люди приготовились к войне и смерти.
Кира очень гордилась, видя, что ее отец стоит здесь перед всеми своими людьми – непоколебимый, бесстрашный. У него было лицо командира на войне, которое она никогда не видела прежде. Это не было лицо отца, которого она знала. Это лицо было предназначено для его людей.
Воздух наполнила долгая напряженная тишина, нарушаемая только завыванием ветра. Лорд Губернатор не спешил, рассматривая их в течение целой минуты, очевидно, пытаясь напугать их, заставить ее народ поднять взгляд и увидеть грозность их лошадей, оружия и брони. Тишина длилась так долго, что Кира начала спрашивать себя, собирается ли кто-нибудь ее нарушить. Она начала осознавать, что молчание ее отца, его молчаливое, холодное приветствие врагов, пока он стоял вместе со всеми своими людьми, было само по себе вызовом. Она любила его за это. Отец больше не был человеком, который станет отступать, несмотря на неравные силы.
Лео был единственным, кто издавал звуки, тихо рыча ни них.
Наконец, Лорд Губернатор прокашлялся, посмотрев на ее отца.
«Пятеро моих людей мертвы», – объявил он гнусавым голосом. Он оставался верхом на своем коне, не торопясь спешиться, чтобы встретиться с ними на одном уровне. – «Твоя дочь нарушила священный закон Пандезии. Ты знаешь последствия – прикосновение к людям Лорда означает смертный приговор».
Он замолчал, но ее отец не ответил. Когда поднялись снег и ветер, единственным звуком, который можно было слышать, было хлопанье флагов на ветру. Люди, которых было одинаковое количество с обеих сторон, смотрели друг на друга в напряженном молчании.
Наконец, Лорд Губернатор продолжил.
«Из-за того, что я являюсь милосердным Лордом», – сказал он. – «Я не стану казнить твою дочь. Я также не стану убивать ни тебя, ни твоих людей, что является моей привилегией. На самом деле, я просто хочу оставить это ужасное дело позади нас».
Тишина продолжалась, когда Губернатор, сделав паузу, медленно рассматривал все их лица, пока не остановился на Кире. У нее по спине пробежал холодок, когда жадные, уродливые глаза уставились на нее.
«Взамен я заберу твою дочь, что является моим правом. Она не замужем, и у ее подходящий возраст. Как ты знаешь, закон Пандезии позволяет мне это. Твоя дочь – все ваши дочери – теперь являются моей собственностью».
Лорд усмехнулся ее отцу.
«Считайте, что вам повезло – я не взыскиваю суровое наказание», – заключил он.
Лорд Губернатор обернулся, кивнул своим людям, и два его солдата свирепого вида спешились и начали пересекать мост, их сапоги и шпоры эхом отдавались на полом деревянном мосту, пока они шли.
Сердце Киры заколотилось в груди, когда она увидела, что они приближаются к ней. Она хотела приступить к действию, вынуть свой лук и выстрелить, взять в руки свой жезл. Но девушка вспомнила слова Энвина о том, что она должна ждать команды своего отца, о том, как должен вести себя дисциплинированный воин и, как бы сложно это ни было, она заставила себя дожидаться.
Когда они подошли ближе, Кира задавалась вопросом, что сделает ее отец. Отдаст ли он ее этим людям? Станет ли сражаться за нее? Одержат ли они победу или потерпят поражение, заберут они ее или нет – для Киры не имело значения. Наибольшее значение имело то, волнует ли это ее отца настолько, чтобы он выступил в ее защиту.
Хотя когда они приблизились, ее отец не отреагировал. Сердце Киры подскочило к горлу. Девушка ощутила прилив разочарования, осознавая, что он собирается отпустить ее. Ей захотелось плакать.
Лео яростно зарычал, встав перед ней. Тем не менее, люди Лорда не остановились. Кира знала, что если она прикажет волку наброситься на них, он это сделает, но она не хотела, чтобы их оружие причинило ему вред. Девушка не хотела пренебрегать приказом своего отца и разжигать войну.
Люди Лорда были всего в нескольких футах от Киры, когда вдруг в последнюю секунду ее отец кивнул своим людям и шестеро из них вышли вперед. Кира обрадовалась, увидев, что они опустили свои алебарды, преграждая солдатам путь.
