– Эй, а где пакет?! Там же минуту назад еда была?
Я пожала плечами:
– Может, кто со второго этажа снял и себе присвоил.
– И что теперь?
– Надо идти на второй этаж, – вздохнула я.
– Ну ты удумала! Кто же тебя туда пустит? – хмыкнула Вика. – В чужое отделение.
– Спущусь незаметно, – спокойно пояснила я. Девчонки смотрели на меня непонимающе, пришлось пояснить: – Да на лифте для медсестёр.
– Ты до него сперва дойди! – хором выпалили они.
– Запросто! Только вы сестру отвлеките.
Тут Аня, которая до сих пор тихо сидела в своем углу, предложила:
– Давайте я отвлеку. Притворюсь, что мне плохо, а ты выбежишь из палаты.
Так мы и сделали. Напихали игрушек в мою кровать и аккуратно накрыли одеялом, а я за дверью спряталась. Тут Аня начала истошно орать:
– А-а! Помогите, умираю!
Медсестра прибежала мигом. Пока она суетилась возле Аньки, выясняя, в чём дело, я тихонечко из палаты выскользнула. И бегом к лифту!
Вызываю лифт, захожу в него и нажимаю на кнопку второго этажа. Лифт с места не сдвинулся, но начал мигать. Это потому, что он по инструкции меньше пятидесяти килограммов не возит, а я весила всего двадцать девять. Ситуация просто безвыходная: где ж я ему ещё столько килограммов возьму? И вдруг я заметила рядом с лифтом тележку с огромной кастрюлей. Подошла, заглянула под крышку: вроде компот. Вот это везение! Тележка и одна весит порядочно, а уж с компотом…
С трудом я втащила тяжёлую тележку в лифт и беспрепятственно доехала до второго этажа. Осторожно огляделась по сторонам, медсестры на посту было. Я пулей пронеслась в палату, которая, по моим расчётам, находилась под нашим окном. Вбежала и с порога выпалила:
– Мальчишки, а где пакет с запретной едой?
– Так это твой пакет? – хмыкнул самый здоровый пацан. – А мы глядим – пакет перед окном висит… Тут как раз медсестра пришла. Увидела пакет, отвязала и сказала, что отнесёт на третий этаж – выяснить, чей он.
Тут я сообразила, почему медсестры на посту не было. Чуть позже до меня дошло, что она сейчас с нашей медсестрой разбирается, кто так грубо нарушил правила и режим отделения. Я буркнула пару слов благодарности и понеслась в обратном направлении. Подбежала к лифту, вызвала, вошла внутрь – о ужас! – тележки нет. Как теперь ехать – непонятно! Я нажала на кнопку, лифт замигал, но с места не сдвинулся – килограммов ему мало! Я бегом обратно к мальчишкам в палату. Они удивились:
– Опять ты? Зачем вернулась?
– Да мне килограммов не хватает, чтобы на лифте доехать.
Мальчишки тут же нашли выход:
– У нас тут сушек прорва, ты наешься поплотнее, килограммы и прибавятся.
Сушки я не очень люблю, но пришлось есть. Съела штук десять сушек, наелась до отвала. Теперь веса должно хватить! Я побежала обратно к лифту. Палец на кнопку пристроила – без толку, всё равно килограммов не хватает. Я снова к мальчишкам за подмогой бросилась:
– Всё равно лёгкая я, лифт не везёт.
Тут один мальчик вызвался со мной проехать: двоим килограммов должно хватить. Мы с ним побежали к лифту уже вдвоём, нажали кнопку третьего этажа. Лифт закрылся и поехал.
Приехали на третий этаж. Тут мальчик сообразил, что обратно и он один не поедет. Я вышла, а он в лифте стоит.
– Ну, жми! – тороплю его я. Он нажал изо всех сил.
– Нет, не едет.
– Давай теперь я с тобой съезжу, – великодушно предложила я.
– А потом?
– Потом придумаем что-нибудь.
Доехали до второго этажа, ничего не придумали. Он вышел, а я осталась. Лифт и с места не тронулся.
Мы ещё раз поднялись наверх вместе, а потом пришлось вниз ехать вдвоём… Стали спускаться в очередной раз – и тут лифт застрял между этажами.
– Лифт застрял, – тоскливо сказал мой товарищ по несчастью. – Как же теперь мы из него выберемся?
– Никак, – сказала я обречённо и села на пол. – Мы умрём тут совсем одни.
– Ты чего сидишь, – забеспокоился мальчик. – Сделай что-нибудь.
– Некогда мне, я умирать приготовилась…
– Тебе хорошо, ты хоть не голодная умрёшь: сушек наелась…
– Зато я так и не узнаю, что было в пакете с запретной едой, – грустно сказала я. – Тебя хоть зовут-то как?
– Вадик, а что?
– Должна же я узнать, с кем вместе умираю.
Мы помолчали минуты две. Потом Вадик спросил:
– А тебя как звать?
– Маша я.
– Вот не думал, что вместе с Машей умру.
– Я тоже с Вадиком умирать не планировала.
– А ведь страшно умирать.
– Очень страшно, – подтвердила я.
И вдруг слышим голос сверху:
– Маша, ты там?
– Я уже ангела слышу.
– Нет, это не ангел, – заявила я. – Я всегда плохо себя веду, так что это, наверное, чёрт.
– Почему же голос сверху и совсем не злой?
– Так этот чёрт в гости ходил к ангелам и у них научился.
– Нет, я себя хорошо веду, – упорствовал Вадим. – Так что это всё же ангел за мной прилетел.
Вот обидно ведь, если б я про ангелов раньше подумала, так хоть чуть-чуть лучше вела себя.
Тут опять тот же голос:
– Маша, ты в лифте?
– Слышишь, это меня зовут.
– Ты не отвечай, – зашептал Вадик, – вдруг это и вправду чёрт. Не хочу, чтоб меня чёрт забрал из-за тебя.
Сидим, молчим.
Через полчаса нас из лифта всё же высвободили. Оказалось, что медсестра принесла нам в палату градусники. Тут и выяснилось, что меня нет. Девчонок долго расспрашивать не пришлось, очень уж они испугались. Света проболталась про пакет, за которым я поехала. Медсестра пошла меня искать и обнаружила застрявший лифт.
На свободе я быстро забыла, как собиралась умирать. А вот чёрта вспомнила.
– Представляете, нам чёрт сверху кричал, – сообщила я медсестре.
– Какой ещё чёрт?
– Страшный, но с ангельским голосом.
– Так это я тебя звала.
– А я думала, что за мной чёрт должен прийти. Я ведь всегда плохо себя веду.
Медсестра чему-то улыбнулась. Потом она отвела меня в палату, а Вадика отвезли на второй этаж. Она ещё немного поругалась, но сунула мне пакет с запретной едой. И взяла честное слово, что больше я такого вытворять не буду.
Мы с девчонками сидели в палате, ели конфеты и чипсы, а я рассказывала про лифт. Хорошо всё-таки, что мы не умерли. Я ещё успею вести себя хорошо, и черти мне мерещиться не будут.
Фильм «Титаник» я увидела, когда мне было двенадцать лет. К тому времени все девчонки в нашем классе, и не только в классе, и даже не только в школе форменным образом помешались на этом шедевре. Скорее даже не на нём, а на актере Леонардо ДиКаприо. Чего только я не наслышалась: и красавчик он, и талант уникальный. Все другие любови были напрочь забыты, даже светловолосый Роман из параллельного класса резко растерял своих многочисленных поклонниц.
– Что за фрукт этот самый ДиКаприо? – с любопытством спросила я подружку Верку. – С чего это вдруг все наши девчонки дружно по нему сохнуть принялись?
– Ты что же, «Титаник» не видела? – удивилась Верка и уставилась на меня, как на чудо. – Такой фильм все должны смотреть в обязательном порядке.
– Что, и вправду такой хороший?
– О-очень! – закатила глаза подружка. – Да у меня на видике есть. Хочешь посмотреть?
– Давай, – говорю, – а то я отстала как-то с этим.
Пришли к Верке, устроились на диване поудобнее – смотрим. Вот уж полфильма прошло, уже и корабль вовсю тонет, а красавчика всё не видать. Я не выдержала и спросила:
– Когда ж этот ваш Каприо появится, сколько можно пялиться зря?
Верка аж на диване подпрыгнула:
– Ну ты и дубина! Вот же он в длинном пиджаке, главный герой – Джек.
– Да-а, – промямлила я. – Никогда бы не подумала!
Дальше мне было уже неинтересно, красавчик оказался довольно страшненьким, к тому же словно в сахарном сиропе вымоченным. Этакий герой из сказочки для пятилеток, только не слишком симпатичный. Такого разочарования я давно не испытывала. Верка в восторге пялилась на экран, а я тоскливо рассуждала: что же во мне не так, если мне не нравится всеобщий любимчик? Может, у меня вкуса нет?
Но я была девочкой упорной и посмотрела фильм ещё пять раз в течение десяти дней. Конечно, у Верки. Научилась даже томно вздыхать и закатывать глаза, выговаривала с придыханием: «А-ах, Лео!» Вот только мне он по-прежнему казался страшненьким.
В то лето бабушка отправила меня в лагерь. И – ужас! – там девчонки не только глаза закатывали, но ещё и на одежде носили его портреты. Я думала, что сойду с ума! Куда бы я ни шла, везде был ДиКаприо: на топиках, шортах, футболках, сумках. Ну всё, думаю, мир совсем одикапрился… Страшно стало… Именно тогда я поняла, что не способна его послушно полюбить, и даже вообще – ненавижу.
Пока я таким образом мучилась в лагере, бабушка уже закупала мне к школе нужные вещи: ручки, карандаши, тетради и прочие мелочи. И вот приезжаю я счастливая домой с надеждой наконец-то избавиться от надоевшего образа. И так мне было уютно, весело, что я даже не сразу поняла, что изменилось в доме за время моего отсутствия. Потом до меня дошло: НИГДЕ, вот просто совсем НИГДЕ нет Лео ДиКаприо. «Вот оно – настоящее счастье», – подумала я.
