Похоже, болотника не смутило ни колдовство, ни ароматы. Он подсел поближе и с тоской в глазах протянул к костру руки. Сухие, скрюченные, почти черные пальцы, больше похожие на ветки деревьев.
– Ты не настоящий болотник. – Ива во все глаза смотрела на существо.
Тот поднял на нее свой тяжелый, мрачный взгляд и вдруг усмехнулся.
– И кто же я, по-твоему?
– Не знаю, – покачала головой девушка. – Но ты хозяин местный.
– Вот что значит ведьмовская кровь, – покачал он головой. – Болотник я, болотник. Только не все предки мои болотниками были.
– Разве так бывает? – Ива знала, что предками хозяева, что лесные, что речные, что болотные, называли только мужчин своего рода, которые были до них. Так и род их считался. Женами же у леших, водяных и болотников мог быть кто угодно – от кикиморы до человеческой женщины. Их кровь мало влияла на детенышей.
– Всяко бывает. Так что там с чайком?
Они чинно пили горячий травяной отвар, Ива – из своей кружки, болотник – из добытой невесть откуда деревянной посудины, больше похожей на кастрюлю.
– Сюда редко кто теперь заходит. Еще я молод был, так и шастали, а теперь… – Хозяин махнул рукой. – Да и селения поблизости были. Теперь почти все оттуда подались в другие земли. Мож, оно и правильно… Чего умирать, коли жить можно?
«Значит, я правильно поняла, – подумала Ива. – Земля умирает».
– Отчего? – Знахарка внимательно посмотрела на болотника. – Отчего такое с травами? Отчего птиц и зверья нет?
– Если б я мог сказать, разве б я молчал?
Такая постановка вопроса озадачила Иву.
– На тебе проклятие какое-то?
– На роду моем заклятие. – Болотник сделал ударение на последнем слове.
– Ты не можешь сказать про самое главное, – прошептала девушка, и ее собеседник кивнул.
– Но я могу показать.
Ива удивилась предложению. Что тут, гоблин побери, происходит? Этот болотник видит ее первый раз в жизни и уже собирается открыть самую сокровенную тайну. Без долгих уговоров, щедрых даров или пыток.
– А другим не показывал? Неужто не могли помочь?
– Да вот показал одним… Еле живым ушел.
Девушка поняла, что болотник говорит про свое отравление. Верно, на падаль в первую очередь стервятники слетаются.
– Но ты решил снова рискнуть. Почему?
Болотный хозяин заворчал, понурился, даже меняться как-то начал. Только остановил превращение. Видно, не привык о помощи просить.
– А ты не видишь разве, что с землей делается? – проскрипел наконец он.
Знахарка видела. Если даже ей больно смотреть на искореженные растения, то каково же болотнику, который плоть от плоти этой земли? Девушка почувствовала, как волны сострадания заглушают элементарную осторожность, и решительно тряхнула головой.
– Почему ко мне решил обратиться?
– Тут редко теперь кто-то бывает. Пришлые всех вытеснили. Они злые. – Нечисть, волнуясь, всегда начинала упрощать речь, Ива давно это заметила. Очевидно, на самом деле они общались между собой как-то иначе, то ли без слов, то ли на другом языке. И человеческий им был чужд, вот и вылезало это в такие моменты. – А ты Темные силы несколько раз отвергала, я вижу. Отец твой – дух природный. Да и сама ты ее не чужда. Значит, поймешь меня. Не сможешь Природе навредить.
Болотник говорил торопливо, путано, озираясь и явно чего-то боясь.
– Пришлые? – переспросила Ива, невольно подбираясь. – Кто такие?
– Злые они. Злые. Не надобно тебе до них. Не суйся к ним. Они злые. Злые. Злые и сильные. Они – горе. Зло. Боль. Не ходи до них. Не ходи.
Хозяин начал впадать в типичный для нечисти транс, который наступал при сильном страхе. Травница знала, что вытащить болотника из него будет непросто. Нужно было срочно что-то делать.
– Ладно. Я поняла. Показывай.
Нечисть словно очнулась и посмотрела на нее почти испуганно, даже как-то виновато.
– Ты поможешь?
Что она могла сказать?
– Я попробую.
– Я все думаю про тот обломанный куст…
Они отъехали от обсуждаемого места достаточно далеко. Пейзаж же и не думал меняться: все то же болото и дорога, скрытая под водой. «Мы тут как на ладони, – думал Златко, – любой дурак с арбалетом не промахнется». Грым замолчал, и Бэррин заставил себя вынырнуть из размышлений.
– И что ты думаешь?
– Если ушастый не врет и там дальше трясина, то какого гоблина туда кто-то поперся?
– Может, лошадь понесла? – предположил Златко.
– Или убегал, – веско добавил тролль.
– В самую трясину? – скептически уточнил Бэррин. – При наличии нормальной дороги?
– На дороге могли быть враги. А трясина… скажи это бабе в истерике. Например, какой-нибудь похищенной белоручке из аристократов. Нет, Златко, я знаю, что не все они такие, но есть фиалки и лебедицы, которым нож покажи, и то удар хватит. А тут болото, похитители, жуть!
– Думаешь, тут могли те же самые ритуалы проводить, что и в лесу, про который нам Ло рассказал?
– А почему бы нет? Какая вообще разница, где их проводить? А тут место вполне, хо-хо, уединенное. Даже зверья никакого не водится.
– Потрясающе, – пробормотал Калли. – Это место и так отвратное, а если тут еще такие ритуалы проводят… Друзья, – громче провозгласил он, чем поверг упомянутых друзей в шоковое состояние, – сдается мне, что мы с легкостью можем влететь в местный, так сказать, локальный гоблинец.
– Ты ругаешься! – ужаснулся Златко.
– Ты умеешь ругаться? – удивился Грым.
Эльф высокомерно вздернул подбородок. Странно, а ему казалось, что он уже ругался при них. Отвыкли, что ли, за лето?
– Чем обращать внимание на свое дурное влияние на мою тонкую воспитанную натуру, лучше бы задумались над смыслом моих слов. А я, между прочим, говорю вам о том, что мы премся в самое сердце потенциальной катастрофы магического характера.
– Да ладно, с чего ты взял? – пожал плечами Грым. – Стояли эти болота сотни лет и еще столько же простоят.
– Нет, я чувствую, Жизни здесь совсем не осталось. Зато что-то другое… накопилось, что ли, не могу другого слова подобрать.
– Да и эта странная ментальная магия усиливается, чем дальше мы продвигаемся, – поддакнул Златко.
– И ты молчал?!! – возмутился тролль.
Бэррин пожал плечами:
– Изменение не такое уж сильное, чтобы бить тревогу.
– Ушастый вон бьет.
– Я не чувствую того, о чем он говорит. А ты?
Вопрос поставил Грыма в тупик. Как-то туго у него было с чувствами. Кроме одного, пожалуй.
– Да мне вообще весь этот поход не нравится. Коли б не вы, парни, я бы на такое мероприятие ни в жизнь не подписался. Но это не магия, друзья, это чуйка. Та, что ниже пояса.
– Вечно у тебя все ниже пояса. Шутки, чуйка… – проворчал Златко. – Ну что, поворачиваем?
– Вот еще, – рассердился Грым. – Коли взялись, надо дело до конца довести.
– Согласен, – прозвенел Калли. – Кто знает, может, именно нас ждала эта земля?
– Чтобы мы в нее легли? – в притворном ужасе вытаращил глаза тролль.
– Чтобы мы ее спасли, дурень.
– Одно хорошо, что наших девушек здесь нет, – покачал головой Бэррин. – Особенно Ивы.
– Куда мы идем? – Чем дальше, тем больше Иве не нравилась затея. На что она подписалась? Незнакомая нечисть заводит ее все дальше в болото, а она даже понятия не имеет, что там увидит. Вот так стукнет по голове кто-нибудь из его подчиненных и поминай как звали.
– Туда, где все началось. – Болотник явно подбирал слова. Заклятие не давало ему говорить напрямую, но, очевидно, как-то обойти его он мог, но очень уж окольными путями. Ива в очередной раз пожалела, что с ней нет друзей. Уж Златко бы придумал, как выведать все у болотника. Нашел бы нужные вопросы, сумел бы правильно трактовать ответы. А может, и само заклятие взломал бы. Тут же явно ментальная магия. Ведьмовство тоже может быть, но Ива его не почувствовала.
– Я тех времен не знаю, – выдавил болотник. – Дед мой их знал.
Травница попыталась вспомнить, что ей известно про продолжительность жизни у нечисти. Точных сведений на этот счет она не имела, но ей всегда казалось, что такая публика должна коптить небо очень-очень долго.
– Твой дед виноват в том, что произошло? – попробовала Ива проявить смекалку.
– Нет! – разве что не закричал болотник. – Нет, конечно! Всё – люди! Люди! Злые люди!
«Значит, в том, что тут случилось, виноваты люди. Почему я не удивляюсь?»
– Они – это те самые пришлые, о которых ты говорил?
– Нет, вы столько не живете.
– Даже колдуны?
– Уж надеюсь на это.
– Но они были пришлые? Те, кто виноват в произошедшем?
– Нет, они тут всегда жили.
– В болоте? – довольная собой, уточнила Ива.
– Не могу сказать.
«Так, запрет. Попробуем рассуждать… Если они были местные, то откуда? Из ближайшей деревни? Может, из города? Нет, города отсюда все-таки далековато, чтобы такая консервативная нечисть, как болотник, считала людей из них своими. Поселения прямо в болоте? Но люди не селятся в таких местах. Разве что какие-нибудь жрецы… э-э-э… малоизвестных культов. Какие-нибудь блаженные, давшие обет или еще какую глупость учудившие. Ладно, не глупость, но то, перед чем обычная логика бессильна. Что они могли тут делать?.. Понятия не имею. О, а вдруг это был какой-нибудь сумасшедший алхимик! Учудил что-нибудь. Оно взорвалось – и все, гоблинец земле на многие версты вокруг. Нет, заклятие на болотнике сюда не вписывается. Если только сей алхимик не был еще и магом. Решил скрыть свое злодеяние. Но если это было очень-очень давно, то… какое там кому было дело? Или было? Вот гоблин, никуда без Златко и его гоблинских библиотек! Ни гоблина я не знаю по истории. Ой, мама моя, это еще что такое?»
