Уже через рыску Виктория жалела только об одном – что она не засунула в рот кляп и черти дернули ее ляпнуть о строительстве города. Слава Петра Великого покоя не давала? Решила увековечить себя? Ну ты и дура! Где-то в глубине сознания она надеялась, что Семон и Сарх воспримут эту бредовую идею как неосуществимую блажь больного на всю голову Алана Валлида. Однако Сарх с нездоровым для его возраста энтузиазмом одобрил нелепое предложение. Глядя на возбужденного горца, Виктория сравнивала его со сластеной, которому после годовой диеты разрешили единолично съесть торт, украшенный взбитыми сливками. Горец моментально забыл о возникших распрях и, словно малое дите, сумел заразить своим энтузиазмом Семона и Неженку, которому в будущем отводилась роль архитектора. А когда к ним присоединились Кэп и оба капитана, Виктория поняла, что попала. Даже скептические замечания Рэя не охладили пыла этой компании, которая отчего-то решила, что раз конт сказал, значит, так тому и быть, и восприняли его идею как приказ, который не подлежит обсуждению. Они так увлеклись рассматриванием карты, спорами и планированием, что не заметили, как наступила ночь, и просидели бы до утра, если бы не ворожея, которая с присущей ей резкостью разогнала всех по комнатам.
Проснулся конт, когда окрашенные утренней зарей бледно-розовые облака начали подниматься из-за дальних ледников, и первые отблески рассвета робко отразились в мутноватом стекле. Состояние было вполне сносным, голова не болела и жара не ощущалось. Он потянулся и выбрался из-под одеяла, коснулся босыми ногами теплого деревянного пола, немного посидел, прислушиваясь к организму, затем подошел к окну и распахнул его. Некоторое время бездумно следил за довольными жизнью свиньями, суетящимися у большой кормушки, а затем перевел взгляд на виднеющееся вдали море. В комнату влетел легкий прохладный ветерок. Скоро похолодает и наступит момент, когда конту Валлиду придется явиться к отцу Паулю для обучения. Похоже, у храмовников изменились планы на опального бастарда, и если раньше брат Турид имел четкий приказ не поощрять Алана в учебе, то сейчас намерения ксенов резко поменяли полярность. Что-то замышлялось за спиной конта, а что – понять он не мог. Недостаточно знаний и информации. Ох как не хватало разведки! Сидя здесь, на фронтире, ничего не добьешься, поэтому нужно срочно заканчивать дела и отплывать в герцогство. Хотя бы посмотреть, как живет цивилизация, да не мешало бы начинать заводить связи и знакомиться с нужными людьми, пока вновь не явился Вадий и не потребовал еще чего-нибудь. Виктория глубоко втянула холодный воздух, пахнущий гарью и навозом. Идиллия. Сразу вспомнились бабушкин дом с высоким крыльцом, чисто выметенный двор, по которому бродили только кошка да собака, мазанка летней кухни, большой сад и огород, упирающийся в пруд. Бабушка тоже держала свиней, специально чтобы к Рождеству порадовать детей и внуков домашними колбасами и вялеными окороками. Сыновья Виктории обожали проводить лето в селе, где у них было множество друзей и полная свобода. Хочешь – в лес за лещиной, хочешь – на рыбалку, а хочешь – на коровник, помочь матери друга во время вечерней дойки. Для городских мальчишек это было целое приключение. Ее старший даже как-то на очередной вопрос доставучего гостя – кем он хочет стать? – гордо ответил, что только дояркой. Как давно это было! Уже много лет нет бабушки, да и сама Виктория вроде как умерла, а ностальгия и память остались.
За спиной легко скрипнул пол.
– Доброе утро, Лис. Завтракайте, через рыску жду вас с Вороном у ворот. Возьмите лошадей, нам предстоит насыщенный день, – не оборачиваясь, произнес Алан.
– Доброе утро, кир Алан.
Лис открыл дверь, впуская в комнату Берта, а сам выскользнул в коридор. Слуга принес одежду и бадью с водой, а заодно и сплетни.
– Весь Осколок гудит. Ваши ама-зон-ки набили морду конюху за то, что он сказал, что вы странный, баб к себе не таскаете. Им Иверт перевел. Ворон спал в крыле для слуг, и к нему всю ночь девки ходили, то покушать приносили, то попить, то спросить, не жесткая ли перина и не холодное ли одеяло. Дядька Рэй в конце концов так разозлился, что поставил у двери вооруженного салагу и пригрозил выпороть развратниц. – Берт орудовал ножом, сбривая со щек Алана щетину, и безостановочно вываливал на него местные новости, а при этом сам едва сдерживался от смеха. – Зато Оська не растерялся и утешил самую симпатичную, они с Туром сегодня ночевали не в своих комнатах. На вашего Тура тоже охоту открыли. Весчанки, что пришли замок после пожара убирать, глаз с него не сводят. Он же ваш секретарь! А коль вы сами недоступны, так пока Тура привечают.
– Он же еще ребенок! – возмутилась Виктория, едва не лишившись при этом куска уха. Берт в самый последний момент успел убрать нож от дернувшего головой конта.
– Да какой он ребенок? Его через три месяца уже женить можно. С киром Дареном тоже пробовали заигрывать, но Серый быстро это пресек. Да и ама-зонок ваших боятся, а они постоянно за киром ходят. Виконт обиделся на Серого и теперь дуется, что ему не позволили девку к себе взять, – хихикнул Берт.
– А Серый что?
– Сказал, что кир Дарен ему еще спасибо скажет. От позора его сберегли. Мол, мал он еще.
Ничего себе заявочки! Ее мальчиков соблазняют какие-то… какие-то… девки! Сразу всплыли воспоминания Алана Валлида о его первом опыте. Плохие воспоминания, ненужные, неуместные. Но все равно, если это неизбежно, надо все взять под контроль, чтобы у Дарена не осталось на всю жизнь отвратительных шрамов на душе.
– Берт, ты же сам по бабам ходок. – Слуга только усмехнулся. – Ты проследи, чтобы все было как надо. Дарену еще рано, но если заметишь, что ему… невтерпеж, скажи мне. Я его к горцам отвезу. – Их опыт сексуального воспитания Виктории нравился намного больше, чем «с весчанками просто ради интереса». – Слушай, а что, наш Оська пользуется успехом у дам? – Любопытство пересилило, и Виктория не удержалась от вопроса.
– Не знаю, как у дам, но у баб – пользуется. Он же такой необычный, говорит красиво, стихи знает и песни поет, а бабы это любят. А по девкам он сам не ходит. Говорит, что вдовицы и замужние ему больше нравятся. Опытные и замуж не хотят.
– А брат Эдар?
– Этот всех сторонится. Приветлив, но на сближение не идет. Светика вокруг него, словно кошка вокруг сливок, крутится, а он только жутко улыбается, и все.
Ох, конт же обещал отдать эту егозу замуж. Надо ее с Ибогом познакомить, а вдруг сложится? А Эдар… Кто знает, что таит его искалеченная психика? Конечно, весчанка не пара тому, кто метит на пост Приближенного. Светика – девушка искренняя, заботливая и добрая, но слишком проста для умного ксена. Им не о чем будет разговаривать, а связь ради секса только ранит девушку, видимо, брат Эдар это понимает, что ему в плюс.
– А та рабыня, которой вы живот резали, уже в поле работает, Саника ей только не разрешает тяжести носить, а так нормально все. А сын ее Адам на вашего батюшку очень похож. Видать, старый господин ее обрюхатил. Зато раб ваш Саника и ворожея ладят. Саника сейчас в Крови за лекаря остался. Придумал для рабыни, которой барон покойный ноги укоротил, тележку на колесах. Она на ней и ездит, руками от земли отталкивается, да так и передвигается по двору, а в доме на коленках приноровилась ползать. Саника ее к швеям определил. Хорошая баба, веселая. На нее Рваный засматривается, это один из отряда лучников. Все орехи сахарные ее малой таскает. Может, и сговорятся. Деревня-то растет, уже три дома поставили, ждите просителей к сезону холодов.
– Каких просителей? – не понял конт, разворачиваясь к столу, на который служанка выставила тарелки с едой.
– А за разрешениями на свадьбы. – Берт усмехнулся и, прихватив бадью с мыльной водой, пошел к выходу. – Господин, велеть Угля седлать?
– Да. Ты тоже поедешь. Мастеру Семону пусть возок запрягут. Негоже старику верхом скакать.
– Тогда и Неженка пусть с ним едет. Он верхом вряд ли умеет, – предложил Берт. – Друида велела вам передать, чтобы вы пили травы еще пять дней. Она в Кровь вернулась, сказала, дела у нее там, а здесь болтаться с вами недосуг.
– Могла бы зайти попрощаться, – буркнул Алан.
– Она велела передать, если будете возмущаться, что она вас тоже любит.
С этими словами Берт быстро юркнул за дверь. Виктория усмехнулась, у них с ворожеей это уже вошло в привычку – признаваться друг другу в любви, когда сказать нечего.
Конт съел завтрак, не чувствуя его вкуса, поблагодарил прислуживавшую ему служанку, отчего девушка зарделась, и вышел на улицу.
Ага! Вот и амазонки. И как с ними общаться? Виктория ухватила пробегавшего мимо раба и велела найти Иверта. Горец появился спустя несколько минут, да не один, а в компании Серого. Оба выглядели до неприличия бодрыми и веселыми.
