– Ариэлла, – герцог уже привычно обнял, склонился, пристально глядя на меня, и прошептал, – ангел мой, клянусь – больше никто и никогда не посмеет отнять тебя.
И выпрямившись, неожиданно глухо спросил:
– Обычно сопротивляться ментальному воздействию позволяет одна конкретная фраза. У тебя должна была быть фраза, которую ты часто повторяла про себя. Которая стала якорем для твоей осознанности. Что это за фраза, Ари?
Мне не хотелось этого говорить, но, отчаянно зажмурившись, я прошептала сказанное им в утро перед похищением:
– «Береги себя, мой ангел».
Ладони его светлости сжали мои плечи на миг, после герцог крепко обнял. Крепко-крепко, словно больше никогда на свете не желал отпускать.
Но не прошло и четверти минуты, как он выпустил меня из объятий, решительно взял за руку и повел прочь из спальни, не говоря ни слова.
Мы вышли в полутемный коридор, где красные домотканые ковры приглушали звуки шагов, спустились вниз по деревянной, чуть поскрипывающей лестнице и вышли в старинный, и потому с низкими потолками, холл дома. Здесь, в помещении, обогреваемом двумя жарко пылающими каминами, за длинным столом сидело около полусотни черных магов, поднявшихся при нашем появлении. И что меня искренне поразило – его высочество принц Теодор, так же в черном костюме и с серьгой, поднялся, как и все.
Его светлость вывел меня в холл, провел чуть вперед, словно демонстрируя присутствующим, и произнес:
– Моя жена – герцогиня оттон Грэйд!
И маги разом склонили головы в знак приветствия и уважения. Я же, не зная, как себя вести в подобной ситуации, поступила наиболее распространенным в обществе образом, склонившись в реверансе. Это была скромная дань этикету, который более присутствующих не занимал.
– Начинаем, – скомандовал его высочество.
И маги, не произнося ни слова, потянулись к выходу.
Я полагала, что меня оставят в доме, но его светлость, дождавшись, когда опустеет гостиная, повел следом за магами. На выходе мне был подан плащ, и когда вновь открылась массивная входная дверь, я увидела подъехавший экипаж.
В карету сел его высочество, двое не знакомых мне магов, и Дэсмонд провел меня. А едва я обернулась с вопросом о том, как же он, холодно произнес:
– В карету, Ари. Без вопросов и лишних слов.
И оставалось лишь покорно проследовать в экипаж, где его высочество Теодор подал руку, помогая сесть. Дверца захлопнулась, карета тронулась. Меня же охватила тревога, вынудившая прислушиваться к малейшим звукам, доносящимся с дороги.
– Герцогиня, – его высочество подался вперед, накрыл мои ладони затянутой в черную перчатку рукой, – поверьте мне – любые волнения совершенно излишни. Единственным рискованным в нашей затее являлось ваше спасение, все остальное результат четкого и продуманного планирования.
И он вновь откинулся на спинку жесткого сиденья, продолжая пристально смотреть на меня. Судорожно вздохнув, я все же спросила:
– Вы готовите восстание?
– Смену власти, – поправил меня наследный принц. – Всего лишь смену власти.
Даже понимая, что мы не одни в карете, я все же не смогла сдержаться и задала главный вопрос:
– Вы убьете императора?
Ответом мне была улыбка. Широкая, веселая улыбка, а после его высочество укоризненно произнес:
– Ари-Ари, неужели вы полагаете, что я мог бы убить собственного отца?
Несомненно, я полагала, что да. Тем приятнее оказалось услышать подобный вопрос и увериться в том, что принц не столь кровожаден, как о нем говорили в свете.
Увы, совершенно напрасно поверила в великодушие черного мага!
– Это нецелесообразно, леди оттон Грэйд, – все с той же улыбкой продолжил принц Теодор. – Убийство императора повлекло бы за собой массу сложностей как внешнеполитического, так и внутриполитического характера, которые мне пришлось бы спешно решать, затратив определенные ресурсы.
Задержав на миг дыхание, я в ужасе уточнила:
– Причина лишь в этом?
– Вы сомневаетесь? – Улыбка теперь более походит на оскал. – Мы темные маги, леди оттон Грэйд, жалость нам не свойственна.
Звучало уверенно. И в то же время мне вспомнилось, как, едва донеся меня до крыши, принц бросился на помощь другу, несмотря на обещание этого не делать. Невольно улыбнулась, кивнула и едва слышно произнесла:
– Репутация черных магов действительно поистине ужасающа.
Весело подмигнув, его высочество произнес:
– Дэсмонд охарактеризовал вас совершенно верно – вы чрезвычайно умны.
Невольно смутилась от похвалы, но принц добавил:
– И столь же чрезвычайно наивны. Чарующее сочетание.
И тут заговорил маг, сидящий рядом с его высочеством:
– Удивительно, что леди вообще способна разговаривать. Насколько я могу видеть, ее подвергли достаточно сильному воздействию.
Побледнев, я едва дышала, потрясенно глядя на пожилого мужчину.
– Дважды, – подтвердил принц Теодор. – Первый раз довольно грубо и сразу после похищения, повторно длительно, но гораздо более щадяще со стороны Иоланты. Но вы совершенно правы, Рэйн, удивительно, что леди способна разговаривать. Впрочем, полагаю, это следствие внутреннего благородства, живого ума и верности собственным идеалам.
После его слов я не выдержала и достаточно резко произнесла:
– Полагаю, крайне невежливо обсуждать леди в ее присутствии так, словно ее нет!
Маг, сидящий рядом со мной, зло произнес:
– Монастырское воспитание.
Мне хотелось ответить, но в голосе этого человека, как мне показалось, было больше горечи, чем злости. И что поразительно – ни его высочество, ни маг более не произнесли ни слова, отведя взгляд и сделав вид, что вовсе ничего не слышали. Но наблюдая за лордом, сидящим рядом со мной, я заметила, как стиснулась в кулак его затянутая в черную перчатку ладонь, как напряжен он сам. И возможно, следовало бы промолчать, но я негромко сказала:
– Это воспитание, основанное на этикете и нормах морали, принятых в империи. И когда в отношении леди допускаются грубые нарушения этикета и правил приличия, мы воспринимаем это как проявление неуважения либо намеренное оскорбление и не иначе.
Его высочество Теодор странно посмотрел на меня, но не сказал ни слова, как и остальные. Некоторое время карета двигалась в полном молчании, и вдруг сидящий рядом со мной маг глухо произнес:
– Почему нежелание следовать правилам этикета для вас столь оскорбительно?
Я хотела было ответить, но в вопросе слышалась подоплека, которая скорее указывала на личные отношения данного мага, и потому я ответила вопросительным:
– А почему неподчинение даже в мелочах черными магами воспринимается как… – эпитет подобрать не удалось.
Но полагаю, меня поняли.
– Военное воспитание, – вдруг ответил его высочество.
А спустя некоторое время добавил:
– В нашей среде отношения основаны на четком следовании субординации. Проявление неподчинения является прямым следствием бросаемого вызова. На вызов следует отвечать предельно жестоко и быстро, в ином случае есть шанс потери главенствующей позиции.
Невольно вздрогнула, вспомнив реакцию лорда Грэйда на мои попытки возражать.
И тут сидящий рядом со мной лорд тихо произнес:
– Полгода назад моя леди-супруга сбежала в монастырь Девы Эсмеры и приняла постриг прежде, чем я сумел найти ее спустя сутки. У меня не осталось наследников, и так как был заключен родовой брак, нет возможности, взяв в жены другую женщину, обзавестись законнорожденными преемниками. За несколько дней до вашего похищения я получил предложение от местного священника, который сообщал, что за сотрудничество в деле вашего «спасения» церковь обязуется предоставить мне свидетельства смерти моей супруги, что позволит в дальнейшем, спустя три года траура, сочетаться браком с иной леди. Мне больше семидесяти лет, сделки подобного рода оскорбительны для моей чести и бесполезны для моего будущего. Я отказался, но сам факт предложения и попытка шантажа… Мы черные маги, леди оттон Грэйд, мы не терпим попыток манипулирования нами.
Потрясенная его рассказом, я некоторое время сидела в ужасе от услышанного, но после:
– Постриг невозможно принять в течение суток, – уверенно произнесла. И продолжила: – Послушание занимает как минимум три года, лишь после послушница может принять сан с благословения матери-настоятельницы, но по обыкновению период послушания длится не менее пяти лет.
Лорд неожиданно выпрямился, затем развернулся ко мне, и в полумраке кареты глаза его странно сверкнули. После мне был задан глухой вопрос:
– Вы уверены, ваша светлость?
– Абсолютно.
Маг перевел взгляд на его высочество. Принц Теодор задумчиво произнес:
– Ее остриженных волос ты ведь не видел… А храмовники как никто умеют выдавать желаемое за действительное.
