Командующий группой усиления, чудаковатый лейтенант в мешковатой форме, наконец, объявил, что пора собираться в путь.
Я попрощался с Рубцом, тот обещал сам меня найти, когда сбудет свой товар. Мы обнялись, потом я быстро попрощался со всеми трапперами. Мои ребята тоже тепло расставались с трапперами. Хотя было время, когда мы, коренные, между собою не ладили, – в трапперы уходили те, кто стремился к большей независимости, в армии оставались те, кто хотел сохранить свой город. Но разлад быстро прошёл, схожесть работы и помощь друг другу очень роднят. Хотя мы, рейдеры-разведчики, всё равно круче.
Колонна наёмников построилась и вышла из городка, мы с ними.
Была одна вроде как приятная новость – наёмники приехали со своими «разведчиками». Десять человек, которые в трёх соснах заблудятся и о кусты споткнутся.
Поэтому теперь мы шли в середине колонны, перепрыгивая через конские яблоки. Нам оставалось надеяться, что впереди идущие «разведчики» не лоханутся и не подставят нас под пули. А моих разведчиков отказался ставить вперёд командир наёмников:
– Запрещен попусту рисковать. Приказ вышестоящего начальства.
Ишь, лейтенантишка хренов. Так, стоп, разозлился я что-то. С чего бы это? Наоборот, надо собраться.
Так я и шёл, поглядывая по сторонам и под ноги, стараясь не принюхиваться к запаху из соседней телеги. К счастью, через десять километров лес закончился, мы вышли на открытую местность.
А запах – это такая штука, главное, привыкнуть и потом не обращаешь внимания. А от телег была двойная польза – в них удалось пристроить наши трофеи. До городища было тридцать километров хорошей дороги, я в одиночку, по ровному тракту, пробежал бы это расстояние за три часа с минутами, причем в полной выкладке и не сбив дыхание. А мы тащились целых пять часов. Лейтенант приказывал:
– Марш, бегом!
А потом командовал перейти на походный шаг. Эх, задохлики!
К Западному городищу подъехали уже в восьмом часу, в сумерках. Внешние стены городища возводились по стандартному плану, но опять-таки больше годились для защиты от нежити, зверья и людей уровня неандертальцев: деревянный частокол, почти полностью закрытый земляным валом, поверху которого вьётся колючая проволока, перед стеной – ров, перед ним опять колючка.
Верхушка частокола уже давно посерела от времени, хоть её и пропитывали специальными составами от гнили и огня. Да почти весь городок был серо-коричневым, кроме маковки колокольни, поблескивающей жёлтым в пробивающемся сквозь тучи свете восходящего месяца. Колокольня была пристроена рядом с небольшой церковью.
Колоколенка была крепкой и высокой, служила одновременно и наблюдательным пунктом. Именно отсюда и донесся тонкий размеренный звон, когда мы находились километрах в десяти от городища. Заметили, значит. Наша колонна, естественно, не скрывалась, шла мимо картофельных и хлебных полей, по осеннему времени уже перепаханных. Поля тоже были окружены колючей проволокой, а по углам и в середине заграждений стояли деревянные вышки.
Когда колонна подошла к воротам, перед ними уже убрали деревянные козлы, а меня заинтересовала одна деталь, которой не было, когда моя группа выходила из Городища полторы недели назад.
– Эй, приятель, а кто это висит у вас перед воротами? – спросил я у идущего передо мной наёмника, кивнув на висельника в незнакомой одежде. Собственно, поэтому он меня и заинтересовал. С другой стороны ворот стояла закованная в колодки женщина.
– А это, – махнул солдат, – батист.
– Кто?
– Ну батисты, религия такая. Этот то ли через Проход к нам попал, то ли уже в Колонии был обращён. Ну, в общем, пришёл он к нам и начал про свою веру заливать. Мы ему сначала хотели шкуру спустить, да батюшка Игорь сказал, что еретик и так в аду намучается. Ну взяли его да повесили.
– Интересные у вас дела, – хмыкнул я.
Причём, судя по речи и повадкам, мой собеседник был даже не из наёмников, а из ополчения. Хорошее нам подкрепление прислали, ничего не скажешь.
– Это что, – сказал солдат, – вон рядом баба висит. Так она, стервь, к неандертальцу бегала, который в колодках был. Беременная была, да скинула, ну а фельдшер наш сказала: ребенок – помесь человека с неандертальцем. Ну ей спину плетьми отработали и уши отрезали. Хотели нос, да пожалели, баба всё-таки красивая. Ну повисит немного да отпустят.
А колокольный звон все лился над городом.
Солдаты проходили через ворота, над которыми нависали надвратные башенки с установленными внутри картечницами. Когда я оказался за частоколом, кое-как расправил складки маскхалата, более-менее привёл форму в порядок и перекрестился на маковку колокольни, как и остальные солдаты, кроме Инги. Она сначала накинула на голову капюшон.
Началась нудная процедура проверки: сухонький дьячок подходил к каждому и читал молитву, затем мы прикасались к сигнальному камню. Магический амулет. В присутствии дьяка неудобно было говорить. Магия… есть магия.
А на центральной площади нас встречало уже начальство города. Наёмники-ополченцы рассосались по казармам, лейтенант доложил начальнику гарнизона капитану Ивану Вахлакову и тоже испарился.
Рядом с капитаном стоял городской голова вместе со своим секретарём. Голова был толстым, щекастым человеком с редкими усиками. Кличка у него была Круг. Я сначала думал, что из-за его фигуры, но мне сказали, что он просто очень похож на какого-то известного певца с Внешней Земли. Правда, я связь не очень уловил.
Городской голова неожиданно сильным и красивым голосом пригласил нас на ужин в городскую управу, рядом стоящий капитан кивнул: мол, всё нормально, субординация соблюдена.
– Ну как мы можем отказаться от такого предложения, уважаемый городской голова, – ответил я.
Бойцы позади меня заухмылялись. На площади, кроме городского начальства, остались только мы.
– Только тяжёлое оружие оставьте в оружейной комнате, – пискнул тощий секретарь с гусиной шеей.
Голова покосился на него недовольно.
– Конечно, оставим, порядок прежде всего, – сказал я.
– Ну тогда автоматы в оружейную, потом в казармы принять душ и в городскую управу, – прохрипел капитан, почесав сломанный нос.
Что-то они задумали, размышлял я, стоя под струями тёплой воды, может, трофеи хотят перекупить. Хрен им, я своё добро отдам только Петровичу.
Где-то сбоку раздались громкий шлепок и хохот.
– Я тебе сейчас мошонку оторву, ублюдок, – крикнула Инга из душевой кабинки.
– Ну у тебя и фантазия! – голос Коли.
«Как дети малые», – подумал я, но вслух гаркнул:
– Замолчали быстро!
И в душевой наступила тишина.
Ужин в городской управе, конечно, отличался от того, каким нас угощали в городке трапперов.
Нас пригласили на второй этаж трёхэтажного здания, в просторную комнату, освещённую масляными лампами, с большим камином в углу, обложенным изразцами.
Я здесь до сих пор ни разу не бывал, всё больше – в бухгалтерию или к Кругу на третий этаж.
В зале нас собралось пятнадцать человек. Кроме городского начальства и капитана гарнизона, были ещё два офицера: Никита Пежехов и Руслан Гаджиев, батальонные командиры[2]. Я с ними несколько раз в рейд ходил, нормальные ребята, не какие-то там задохлики.
Да, здешний стол отличался от того, что нам предлагал Рубец. Во-первых, никаких консервов, зато очень много молочных продуктов: сметана, сыр, творог.
Во-вторых, много выпечки: разных пирогов и хлеба. Хлеб, который пекли в Западном городище, считался самым вкусным. В-третьих, самое главное – парное мясо. Круг сказал, что солдаты вчера носорога завалили.
Ну еще огурцы, помидоры свежие, считай, с грядки. Осень, всего много. Были и фрукты – яблоки, моченые и свежие, и мандарины! Правда, мало и только дольками в твороге, но какая разница. Дорогое удовольствие.
И конечно, обязательные двухлитровые бутыли с жидкостью зеленоватого цвета.
– Ну что, разрешите, товарищ капитан? – спросил Гаджиев, доставая из-за пазухи связку палочек, похожих на бенгальские огни.
– Можно, – ответил начальник гарнизона.
Палочки быстро расставили на столе, подожгли. В комнате сразу повис приятный пряный запах. Мысли побежали быстрее. Стало весело.
В общем, вечер прошел хорошо: тосты, выпивка, закуска. Городской голова травил свои байки. Намекал, что у них много интересного товара. Намёки я проигнорировал.
Начальник гарнизона спросил, что отправляют через Проход в ближайшие дни. Я ответил, что точно не могу сказать. Пежехов и Гаджиев сетовали, что не хватает патронов и снарядов. Особенно для миномётов. Людей тоже не хватает – некого на вышки ставить поля охранять.
– А цены на уголь и торф опять выросли, – поддакивал им голова.
Они, что, меня за контрразведчика принимают?
Ну да ладно, мне же лучше, тем более с контрразведкой всё равно придётся пообщаться.
То ли после пятого, то ли после шестого тоста Коля Викинг грохнул жестяной кружкой об стол и затянул песню – настоящую скандинавскую балладу «Herr Mannelig». О троллихе, которая влюбилась в рыцаря и предлагает ему офигенные дары, лишь бы тот полюбил её и она смогла стать человеком. А рыцарь отказывается, потому что троллиха не носит креста. Я бы тоже отказался от женщины-троллихи, и отсутствие распятия было бы последним в списке причин. Но баллада действительно была красивая, и голос у Коли то что надо – сильный, чуть с хрипотцой.
