– Да господин, понял господин, – так и стоя на коленях, староста начал отползать, пятясь, – сейчас господин, сей момент господин…
– Ты убедителен, – встретился я со взглядом Гансара в узкой полоске щели забрала, – беру свои слова обратно. Чернокнижник, – повернулся темный к Басу, – соберите дань со всех семи деревень, а к вечеру Экстер ждет тебя.
Шагнув вперед, Ганс протянул Басу свернутый пергаментный листок, в котором я узнал портальный свиток. И почти сразу же он достал второй, а через мгновенье исчез в красном овале открывшегося портала.
«Наконец-то свалил!» – примерно так можно было перевести на нормальный язык дружный возглас Мандарина и Коротыша, которые в присутствии черного гвардейца охраны барона чувствовали себя немного не в своей тарелке. Несколько селян между тем выбежали из большого дома старосты и, расстелив на земле холщовую тряпку, выложили на нее несколько кругов сыра, ломти вяленого мяса, пару пучков зелени, шкуру какого-то небольшого животного и пузатую бутылку с мутной жидкостью.
– О, самогон! – радостно воскликнул Мандарин, – Бас, можно?
Тот только кивнул с покровительственной улыбкой, и Коротыш с Мандарином бросились откупоривать бутылку.
– И это дань? – удивился я, глядя на снедь.
– А ты чё думал, у них тут золотые рудники, что ли? – хмыкнул чернокнижник и добавил: – Денег они тут отродясь не видели. Ну, если только девки иногда… – Эй, гарсон! – опередив мой вопрос, вальяжно махнул рукой Бас, обращаясь к старосте. – Стол нам тут организуй!
Селяне тут же забегали, и прямо на площади появился небольшой стол и парочка грубых скамей. И почти сразу же подбежало несколько женщин, поставив на стол кувшин и несколько грубых кубков.
– Чё, бухаем?! – плюхнулся на скамью Мандарин, уже успевший несколько раз глотнуть из бутылки с мутной жидкостью.
– Слышь, Мандат, свали отсюда и не отсвечивай, – поморщившись, махнул рукой Бас, – нам с дядей побеседовать надо.
Малолетний гопник спорить не стал, быстро кивнул и поднялся, направляясь к Коротышу, который к столу подходить и не думал – бродил вокруг жителей деревни, заглядывая каждой женщине под капюшон.
– Ну что, теперь можно и поговорить спокойно, – потерев руки, уселся Бас за стол, наливая себе в кубок пенный напиток из кувшина. Пиво, что ли?
– Командир! – вдруг раздался возбужденный голос Мандарина.
Мы вместе с Басом быстро обернулись и увидели, как тот за волосы подтащил к столу одну из женщин. Как раз в этот момент он швырнул вскрикнувшую девушку, и она упала в пыль у наших ног.
– Смотри, какая цаца, командир! – воскликнул Мандарин, грубо поднимая селянку на ноги, и тут же рванул на ней серую хламиду.
Да, фигура у девушки, конечно, неплохая. Да и сама симпатичная, пусть даже и лицо грязью замазано, а тряпки на ней совсем уж грязные и рваные. Но не помогла маскировка.
– Вау! – воскликнул Коротыш и звонко шлепнул селянку по округлой ягодице. – Вот это задница!
Не знаю, чем было вызвано восхищение Мандарина и Коротыша, но, несмотря на относительно хорошую фигуру, жительница деревни сейчас была лишена какой-либо сексуальной притягательности – просто смертельно испуганная голая женщина.
– Будешь, командир? – спросил Мандарин, и после того как Бас махнул головой отрицательно, обратился ко мне: – А… а вы, будете?
Вздохнув, я посмотрел на сидящего за столом друга детства.
– Бас, мне это не нравится, – вздохнув, произнес я.
– Телка не нравится? – не понял Бас и отхлебнул пенный напиток из кубка. – Ты давай, присаживайся уже, – помахал он кистью, указывая на место напротив себя.
– Бас, гребаный стыд, мне не нравится происходящее! – не выдержав, повысил я голос.
Нахмурившись, он поднялся и жестом показал Мандарину с Коротышом исчезнуть. Синхронно кивнув, оба подались было назад, но замешкавшийся Мандарин вдруг быстро подскочил к нам и, схватив селянку, поволок ее за собой.
– Староста! – развернувшись, закричал он деревенскому старшине. – Кровать готовь, да побольше!
– Бас, что за дерьмо?!
– Масик, ты что, говна ввалил? Ты чего паникуешь-то?
– Бас, они сейчас эту телку насиловать будут?
– И чё? – пожал плечами Бас. – От нее что, убудет, что ли? Они тут привыкшие уже все, расслабься…
Я вздохнул, и с силой зажмурившись на мгновенье, посмотрел в черные глаза чернокнижника. Вокруг которых сейчас, на ярком солнечном свету, была хорошо видна пугающая черная сетка кровеносных сосудов.
– Бас. Мне. Это. Не нравится.
– Масик, да расслабься! – взмахнул руками Бас, и напел: – Пиф-паф! А мы разбойники-разбойники-разбойники… мы любим бить люде-е-ей… и бить баклуши!
С чувством напел, надо сказать.
– Пусть парни повеселятся, жалко тебе, что ли? – добавил он с улыбкой и успокоился, видя, что я больше не возникаю.
– Бас, пусть прекратят, а? – стараясь сдержать тяжелое раздражение внутри, постарался спокойно произнести я.
– Да ладно, Масик, хорош тут в моралиста играть! Здесь все население уже перетрахано сотни раз! Это же неписи, пиксели, что тебе до них?
Как раз в этот момент из избы раздался протяжный женский вскрик, тут же впрочем, оборвавшийся. И что странно, присутствующие по краям люди так и не расходились – молча стояли, опустив глаза.
Вздохнув, я прикрыл глаза, просто не зная, что делать.
– Ты тоже тут все население… приобщал к феодальным ценностям?
– Чё? – Бас, видя, что я начал говорить тише, уже присел и снова хлебал пиво. – Ааа… Поначалу было пару раз. Прикинь, Наташке… Наталке, извини, деньги носил, а тут, оказывается, такая халява под боком! Но не больше пары девок в день, больше ни-ни – а то эти скоты взбунтуются, в леса уйдут. А понемногу они терпят. Да, короеды?! – с чувством явного превосходства поинтересовался он у стоящих поодаль селян.
Я медленно закрыл глаза.
– Бас, короче, ты как знаешь, но…
«Но иди-ка ты в жопу», – хотел сказать я, но не сказал. Не успел.
– Но таких стремных шалав ты драть не будешь! – хохотнул Бас. – Знаю-знаю тебя, засранца! Всегда королеву отыметь хотел! Ниче, надеюсь, скоро опять в набег пойдем, там можно таких девочек надыбать, ух! – Бас грохнул кубок о стол и, сложив обе руки горстью, поцеловал кончики пальцев, после вскинув руки в жесте восхищения.
– Жрицы, чародейки и эльфийки здесь самая тема, Масик! Такие девки, я тебе скажу, огонь!
– Где ты тут жриц нашел? – очень тихо поинтересовался я.
– С месяц назад в набег по реке ходили, и в одном селении парочку увели, – самодовольно усмехнулся Бас. – Нам там, правда, чуть по рогам не надавали, зверолюди поганые, еле ноги сделали. Я зато в бою отличился особо, и одну девку мне Экстер персонально подогнал, это скажу тебе мм… тема, – Бас мечтательно закатил глаза. – После мы патруль эльфов захватили, и мне там тоже одна эльфийка досталась, так она…
– Как их звали?
– Эльфийку? Чё я, помню…
– Жриц как звали?
– Масик, я на имена, что ли, смотрел? – удивился Бас. – Надо больно. К тому же я их все больше со спины наблюдаю, – мерзко улыбнулся он, – стоит в глаза посмотреть, как сознание и соображение от страха теряют… а, одну на «С» вроде как-то. Ну да, точно, я ее все Самочкой называл – имя созвучное… вспомнить не могу…
– А где жрицы сейчас? – я постарался, чтобы мой голос звучал как можно спокойней.
– Отбили этих сучек по дороге, прикинь? Мы тогда еле-еле успели в порталы сдристнуть, Экстер тогда в узком кругу сказал, что так рисковать больше не будет, но как силы наберем, вернемся…
– Короче, слышь, дружище, – поднялся я и сверху вниз посмотрел на Баса, – давай, пока-пока, надеюсь больше не увидимся.
– Масик, ты чё…
– Бас, лучше молчи сейчас, а то я тебе чавку до позвоночника вскрою. Увижу в следующий раз – убью. Понял? – я чуть дернул подбородком и, не дожидаясь ответа Баса, развернулся и пошел к крыльцу большого дома.
Внутри оказалось неожиданно просторно. Холодов здесь, видимо, не бывает, поэтому стены были довольно тонкими, с щелями, отсветы из которых, будто полоски от зебры, ложились на фигуру распластанной на шкурах, покрывающих кровать, женщины, широко раскинувшей руки и ноги.
Насилуемая не произносила ни слова – лежала с гримасой, зажмурившись, и над ней трудился Мандарин. Стоящий справа от двери Коротыш держал бутылку за горлышко и подбадривал сообщника. Короткий взблеск стали, и Коротыш опал тряпкой мантии.
«Надо же, – мысленно удивился я, – всего два удара, и уже труп».
Логи боя я давным-давно не выводил, но судя по всему у меня по каждой цели, не защищенной доспехами, проходили критические удары. Мандарин даже не заметил гибели булькнувшего кровью товарища, так и продолжал увлеченно дергать задом, карикатурно порыкивая. Подойдя, я просто ударил его ногой в промежность, но ярость все же не удержал – удар получился слишком сильный и Мандарин просто метеором перелетел и через селянку, и через кровать, ударившись в стену.
