Устроить передышку не получилось.
Когда я вернулся из душа, у порога стоял Наставник Вячеслав. Спокойно посмотрев мне в глаза, он спросил:
– Готов?
Пришлось кивнуть.
Ни к чему я готов не был. Правда, это выяснилось позже. А сейчас я быстро экипировался, выпустил Рыка и покинул свой дом.
– Рлок тебе не понадобится, – сказал Вячеслав.
В его голосе звучала сталь.
Передо мной распахивались невиданные прежде уровни Гильдии ножей. Наставник вел меня к вершинам иерархии – туда, где бывали единицы мастеров. Рык остался в доме. Похоже, этот бой мне придется принять в одиночестве. Вячеслав понимал, что я иду при полном арсенале, но ничего не сказал. Странно. Он вообще ничего не боится?
Сегодня солнце предстало в образе багрового пятна, расчерченного на полосы обрывками туч.
В спину неслись крики Наставников, гоняющих подростков по тренировочным площадкам. Обойдя по широкой дуге кухонный ярус, мы приблизились к веревочной лестнице, спускавшейся со скалистого уступа. Вячеслав начал карабкаться вверх, я – за ним.
Скиты Наставников.
Простые башни, возвышающиеся в разных концах террасы. Вот же странное противоречие: для мастеров ножей Скиты были монастырями-кельями, местами самопознания и средоточия духовной мощи. Для остального мира – облачными островами, парящими высоко над землей. От слова «скитаться».
На эти ярусы заходили только Наставники.
Мы двинулись еще дальше. К высеченным в скальной породе крутым ступеням, огибающим выступы, древним менгирам и ритуальным плитам, отглаженным ветрами, ливнями и прикосновениями человеческих рук.
Я вдруг осознал, что все гостевые домики остались далеко позади. Наставник вел меня к Внутреннему Кругу.
Надеюсь, вы помните карту гильдии. За двумя террасами Круга – владения магистра, а еще выше – единственный в мире действующий Храм Демиургов. Именно туда, как я понял, хотел добраться Посторонний. Я не знал, что скажу магистру. Возможно, придется открыть карты. Среди братьев есть чужак. Он выглядит как обычный человек, но внутри сидит Посторонний – кукловод, управляющий своей марионеткой. Он ждет своего часа. А час близится – с каждым днем флот второго континента пожирает пространство.
Менгиры молчаливо взирали на двух путников, карабкающихся вверх. Ступени иногда превращались в крутые выступы – не лестница, а полоса препятствий. Здесь, на большой высоте, ветер становился злым, он так и норовил сбросить нас со скалы. Или, на худой конец, влезть в складки одежды и заморозить.
Братья Круга, как я понял, презирали любые ограждения. Между мной и бездной не было ничего.
На подъем мы затратили около часа.
Солнечный диск выглянул из-за горизонта – умирающий старик, лишившийся летнего жара.
Я вспоминал свои прежние зимы на уступах гильдии. Когда снег покрывал террасы, мы выходили с деревянными лопатами и дружно начинали все расчищать. В горах снег опасен, от него лучше избавляться сразу. Работа начиналась с верхних террас, постепенно очищалась вся территория гильдии. И только братья Внутреннего Круга делали все сами. Никакой помощи. Никаких непрошеных гостей.
Забравшись на очередной карниз, мы застыли.
Передо мной простиралась жилая терраса. Первая из двух. Я насчитал восемь неприметных домиков-башен – скромных до безобразия. Аскетичных. Как две капли напоминающих мое собственное жилье, только с пристройкой. Домики шли двумя рядами вдоль тропы, вытоптанной поколениями мастеров. Улица Ножей – так, кажется, называли этот клочок пространства. Тропа упиралась в очередные ступени, ведущие на вторую террасу. Именно там братья Круга устраивали совещания по важным делам.
Удручающая пустота.
Никаких признаков жизни. Ветер прогуливался по тропе, лизал каменную кладку домов, стелился по медитативным площадкам. Ветер – и ничего больше.
Вячеслав, не оборачиваясь, пошел вперед.
К дальнему краю террасы.
И я двинулся следом. Медленным шагом мы пересекли опустевшую улицу Ножей, поднялись по короткому лестничному маршу, вырубленному в толще скалы, и ступили на вторую террасу.
Здесь нас ждали.
Девять братьев Круга впервые за десятилетия своей истории собрались вместе. Среди них я увидел магистра Нге, келаря Антония, старика Суоне. С остальными я не был знаком. Мастера стояли полукольцом и глядели на меня. Вячеслав занял свое место в этом строю. Я почувствовал, как внутри меня шевельнулось что-то темное. Среди них был Хозяин Дверей. Его следовало найти.
– Зачем ты явился, Ольгерд? – спросил Нге. Это был сухощавый пожилой человек с незапоминающейся внешностью и узким разрезом глаз. Одежда магистра ничем не отличалась от одежды послушника. Лишь на груди выделялся вышитый знак ножа в круге. Длинные седые волосы Нге собрал в косу.
Я понял, что мастера все знают.
– Среди вас есть человек, – начал я, тщательно подбирая слова, – имеющий власть над входами и выходами. Хозяин Дверей. И есть человек, который на него охотится.
Нге кивнул.
– Оба этих человека среди нас, – сказал Вячеслав.
Меня поразила его уверенность.
– Ты прав, Наставник. – Я посмотрел на него в упор. – Мы должны понять, кто это.
Нге вздохнул.
– Известно ли тебе, Ольгерд, – заговорил величайший из мастеров, – в чем истинное предназначение Внутреннего Круга?
Я подумал.
– Хранить традиции? Древнее воинское знание?
– И это тоже, – согласно кивнул Нге. – Но главная задача Внутреннего Круга – оборона действующего Храма и защита Хозяина Дверей. Мы стоим на пути тьмы, пытающейся вторгнуться в наш мир с незапамятных времен.
– Тьма уже здесь! – выкрикнул я.
– В этом ты прав, – кивнул Нге. – Поэтому мы собрались вместе.
Я посмотрел в белесую даль, тщетно выискивая там силуэт браннера. Коэн безнадежно опаздывал. Мне пригодилась бы его помощь, но придется справляться самому.
– Что вы думаете делать? – спросил я.
– Свою работу, – спокойно проговорил Нге. – Остановим тьму.
Они все смотрели на меня. Словно видели во мне угрозу. Все – в полной боевой экипировке. Братья Внутреннего Круга были собранны и следили за каждым моим движением. Они вышли на бой.
Неужели Посторонний предвидел такой оборот и успел настроить всех против меня? Только Вячеслав знал о моем контракте с Коэном. Следовательно, Вячеслав и Посторонний – одно лицо.
– Ты один, – сказал Вячеслав. – Не советую ввязываться. Просто уйди, пока есть возможность.
Здорово. Ты даешь мне шанс.
Я давно слышал, что во Внутренний Круг не допускаются рлоки. Не знаю почему. То ли братья слишком круты для примитивного симбиоза, то ли придерживались древнего кодекса.
В общем, рлоков на террасе не было.
– Он не один, – раздался знакомый голос за моей спиной. – Так что не рассчитывайте на легкую драку.
Оборачиваться я не стал. Я знал, что Мерт заняла позицию, отработанную нами на многочисленных тренировках. А еще я знал, что мастера не смогут нападать одновременно – для этого их слишком много. Четверо противников уже мешают друг другу. Если у них не выработана схема.
– Вы оба умрете, – сказал Нге. – Поворачивайте назад.
И я, наверное, мог повернуть. Мне ведь, в сущности, нечего защищать, кроме любимой девушки и нашего вероятного будущего. Самым простым способом выжить казалось отступление. Но что-то меня удерживало. Что-то внутри меня ритмично пульсировало, поднимаясь из глубин.
Что-то заставило меня шагнуть вперед.
Нге вытянул перед собой руку:
– Остановись.
Что-то нарастало.
Я ощущаю мощь, заполняющую мое естество. Неведомая сила хлынула в меня, придала уверенности. На миг показалось, что это не я, а кто-то другой собирается бросить вызов Кругу.
Но это я.
Мастера не выдержали. Полукруг развалился. Все пришло в движение. Первым делом полетели ножи, вслед за этим в ткань мироздания вплелись руны. Никаких переговоров. Меня хотели убить.
При обычных обстоятельствах так бы и произошло.
Но я умел гораздо больше, чем думал.
Отправил метательные клинки по сложным траекториям, развернул баклер. С бешеной скоростью начертил руны. Нездешние руны, чужие. Эти знаки наделены жутким могуществом. Они сметают ножи, меняют вражеские руны, искажают реальность. Мастера выставили невидимые щиты, но я с легкостью проломил их. Краем глаза увидел, что Мерт застыла в немом изумлении. В руках девушки парные мечи, но они ей не потребуются. Бой разворачивается на скоростях и уровнях, неподвластных ее понимаю.
Мои руны убийственны.
Невидимые лезвия пронзают плоть, сгустки энергии разбрасывают людей, точно пушинки. Баклер выбивает чьи-то зубы. Кривой керамбит режет сухожилия. Я действую, словно берсерк из фьордов, не ведая жалости и сострадания. Братьев уже не девять, их значительно меньше. Кто-то мертв, кто-то без сознания.
