– Все-таки недаром Врубу сожрал этих тупоголовых аборигенов, – пытался отдышаться Крафа. – Ну зачем, вот скажи мне, зачем они этот «подарок» заныкали в такую узкую щель и закидали так плотно каменьями? Нет ума…
– …потому и вымерли! – закончил за него не менее упыхавшийся граф Дин. – Но как тебе сам вес этой заумственной железяки?
– Согласен с тобой, тут все сто двадцать килограммов будут. Уж никак не катит на определение «всего лишь чуть больше твоего веса». И как мы этот металлолом волочь станем?
– Ну… вниз-то всяко легче. Да и ухваты вон разные имеются. Нам бы еще ремни какие – для волока.
– Забудь и восстанавливай дыхание. Но я вот обратил внимание на одну деталь немаловажную. – Гегемон смахнул ладонью пыль с корпуса «Советника» и теперь рассматривал довольно простенькую схему горного массива, его внутренностей и некоторых ориентиров. – Ага, ну вот, так и есть. Смотри! – Он ткнул пальцем в самую нижнюю точку. – База примерно где-то там, нам километра четыре спускаться придется. Мы сейчас вот здесь, а вот выше как раз твои друзья и… кто там еще с ними. Но как эта железяка умудрилась быть в курсе того, что делается на верхнем уровне?
Светозаров пошевелил в задумчивости бровями:
– Обладает невероятной силой пространственного сканирования? Или может подключаться к сенсорным органам восприятия самого Ситиньялло?
– Первое предположение отпадает по причине полного абсурда и конечной гибели для нас. Тогда «Советник» сам по силе не слабее Водоморфа и ни единого знающего о своем существовании в живых не оставит. Второе более предпочтительно, но… Будь такое возможно, железяка уж как-то за тысячи лет но смогла бы пробить неприятие своего ученика и заставить его слушать. А этого не случилось. Значит…
– Такое тоже нереально, – сразу стал отрицать Дмитрий. – Создание в толще пород уникальной системы связи и тотального наблюдения – полный абсурд. Да и мои приборы ничего подобного не зафиксировали. Ладно, отдохнули? Тогда понесли, поговорить можно и на ходу.
Водрузив бумеранг себе на плечи и с проклятиями удерживая неудобную конструкцию, мужчины двинулись в путь. Но только когда приноровились идти в шаг и не раскачиваться в разные стороны, продолжили разговор так, словно он и не прерывался:
– Та забываешь, с наследием кого мы имеем дело. Только подумай, сколько сил надо для сведения в кучу трех звезд, придания им устойчивых орбит и внесения в эту систему единственной планеты. Что для них внесение некой кристаллической решетки в структуру пород повсеместно? Да еще со свойствами оптического волокна, каждый кусочек которого может быть банальной видеокамерой? Взрослые Водоморфы наверняка надеялись, что их ребеночек повзрослеет и кибернетическая нянька станет следить за каждым шагом и постоянными советами вести круглосуточное наблюдение.
– Зачем тогда они вбили в головы аборигенов какие-то предания о подарках? Письменность? Дали принадлежности для изумительной наскальной каллиграфии?
– Предположений на твои вопросы можно выдвинуть тысячи. Как твердят мои подданные: «Пути Гегемона неисповедимы, мысли его сокрыты от простых смертных!» Ну и воспринимают все мои решения, выходки или капризы как должное. Точно так же сейчас советую поступать и нам. Но! Вопрос с этим вот «Советником» стоит особняком. Если он и в самом деле может следить за каждым клочком этих гор, а то и участка пустыни до ближайших створов, то после его контакта с Ситиньялло они вместе вообще станут непобедимы. Тогда спрятаться от них у нас вообще шанса не останется. Ну и как итог, от нас больше ничего зависеть не будет.
– Умеешь ты обрадовать и повеселить, – прошипел Светозаров. – На «два!» перекидываем на другое плечо. Внимание: и раз, и два!..
Препротивная тяжеленная загогулина бумеранга с каждым часом казалась все более неподъемной. Да и вообще сама внешняя форма искусственного интеллекта, оставленного здесь обучать дебилоидного Водоморфа, служила скорее утонченной формой издевательства над теми, кому доводилось носить это счастье.
На тему чего вначале впередиидущий нелицеприятно высказался, а потом и его умудренный опытом коллега добавил несколько неласковых предложений.
– А он еще хотел, чтобы я сам его пер к реактору! – обижался Светозаров.
– Он прав, что молодым да здоровым подобные нагрузки только в радость, – подбодрил трибун. – Но сейчас надо срочно решить главное: донесем ли мы этот кусок ржавчины до разъемов либо уроним в первую же удобную пропасть? Как по мне, и такое действие нам пойдет на пользу: можем подобрать и использовать потом обломки корпуса. Глядишь, что полезного и внутри отыщется.
Обеспокоенный судьбой своих близких, граф Дин такую мысль безапелляционно отбрасывал сразу:
– Нет! В таком случае мы потеряем последний шанс влияния на Врубу. – Ему так было удобнее называть потомка древних чудовищ, которые в свое время создали даже Торговцев, чем непонятным итальянским именем. Гораздо проще называть именем, придуманным аборигенами, да и по сообразительности застывшее в развитии создание было ближе к дикарям. – Врубу в любом случае неадекватен мозгами, и мне почему-то кажется, что «Советник» со стопроцентной гарантией знает, как своего ученика излечить и поставить на путь истинный.
– Это он для нас может быть истинный. А для Водоморфов – только им удобный и нужный. Тем более мы не можем забраться в черепушку этого «Советника» и заранее посмотреть все программы его управления. А на твои провокации он так и не поддался. Булькает в ответ лишь то, что считает нужным.
– Так что ты предлагаешь?
– Сам не знаю. Вот с тобой советуюсь.
Действительно, тяжкий труд по выемке корпуса, а потом и доставке его в невесть какие глубины мог в итоге обернуться трагедией для самих носильщиков. А виной всему – те недоговоренности и масса отнекиваний, которые допустил «Советник-А314К8». Лучше бы он вообще молчал и ничего не рассказывал! Или соврал. Например, поведал, куда его отнести, и сказал бы, помогу взамен спасти и вас, и тех, кто наверху. Так нет, он и про своего потенциального ученика высказался как о больном существе, и про его родителей не скрывал, что те погибли. И что значит развоплощены? Неужели убиты? А может, казнены? А где остальные им подобные? Неужели с ними нет никакой связи? Одно дело, если все вымерли, поголовно. Но вдруг Водоморфы перебрались в иную вселенную да оттуда присматривают за этим раскаленным миром?
В любом случае парочка беглецов ничего с Врубу сделать не могла. Лучшее, на что можно было надеяться, так это незаметно выбраться на поверхность и в голом виде бежать без оглядки к ближайшему створу. Но тогда уж точно Дмитрию не удастся спасти баюнга, пегаса, Курта и двух самых близких ему женщин.
Другое дело, что он прекрасно понимал подноготную вопроса Крафы. Ему самому тут корячиться смысла не было. При желании и некоторой толике удачи тот может и сам добраться до пустыни, а там и дальше. Так что лично для него каждый метр опускания в недра – это минус один шанс на спасение.
Придя к такому выводу, Светозаров расстроился окончательно:
«И ведь даже сейчас начать сражение и уничтожить эту пиявку никак не получится! Я не имею права рисковать, одна серьезная рана, и я не донесу „Советника“ к разъемам питания. Или донесу, но будет слишком поздно. А этот хитро сделанный, прошедший все мировые передряги тиран и тут выкрутится. Понял уже, что высветился иной выход, и теперь собрался спрыгнуть, гад! Хоть бы свою часть ноши резко не бросил наземь, а то я могу себе и позвоночник повредить».
Именно последнее опасение неожиданно толкнуло Дмитрия на откровенность. Если уж намерился узурпатор миров совершить подлость, то пусть знает: временный союзник на чеку, и ничего у него не получится. Пускай просто разворачивается и уходит. Но так как каждый метр пути был очень важен для Светозарова, он начал должный разговор прямо в движении:
– Говоришь, советуешься?.. А как оно по пустыне было идти под тремя солнцами?
Крафа, скорее всего, сразу понял, что его замысел раскусили, но его голос звучал ровно и с искренней грустью:
– Тяжко. Врагу не пожелаю. До сих пор поверить не могу, что такой путь проделал.
– Ну а сейчас пройдешь? Тем более что там чуть более половины преодолеть надо.
– Ха! Если прижмут, то не пройду, а пробегу! – фыркнул трибун и тут же рыкнул: – Уф! Плечо затекло, меняем на «два».
Показалось, что он именно в момент смены и уронит свой край бумеранга. Но пока обошлось, да и Светозаров был готов ко всему. Но все-таки это показалось подозрительным: наверняка ведь враг понял, что о его намерениях догадались.
«Почему же он ничего не предпринимает? Или ждет удобного случая, чтобы и меня в пропасть столкнуть? Если подумать, то так для него намного предпочтительнее: и сам выживет, и от меня избавится. Надо форсировать события, пока я окончательно не озверел и не бросился душить этого подлеца голыми руками».
