Свои первые прыжки между мирами Светозаров до сих пор не мог вспомнить без содрогания. При последующем анализе своих действий и уже набравшись опыта, он искренне поражался, как не обученный никем Торговец вообще остался в живых. Поэтому хорошо себе представлял, что и как может произойти. Неосторожный шаг, и отца с матерью швыряет в неведомые миры, на самые посещаемые в древности тропы, где до сих пор могли срабатывать расставленные Крафой ловушки. Елену при этом толкает в сторону непосредственно на Земле и завихрениями межмирского пространства просто закидывает в иное место в Польше. При этом у четырнадцатилетней девочки теряется память, и она так до сих и не смогла вспомнить события трех месяцев.
Дальнейшие события уже можно представлять во всех их разнообразиях и вариантах, но изначально стоит учитывать сам факт: раз трупы родителей не нашли – значит, они могут до сих пор оставаться в живых. Само существование и спасение совсем недавно Елены – лишнее тому подтверждение.
Теперь Дмитрию только и оставалось, что не показать своего чрезмерного волнения и хоть что-то выяснить у отличающегося невероятным коварством главного врага. Хотя слишком затянувшаяся пауза могла выдать его с головой.
– С родней? С чего ты взял, что она у тебя в плену?
– Да потому, что есть в тебе сходство с кем-то, однозначно есть. Вот только никак не могу уловить, кого ты мне конкретно напоминаешь. Крутится образ на краешке сознания, а никак зацепить его не получается, – морщился Гегемон в усилии припомнить нужные данные. – Что-то странное произошло, и, как мне кажется, совсем недавно. Если вернусь домой, сразу вспомню, может, и раньше. Это меня сейчас эти пещеры и дебильный Водоморф из состояния концентрации выводят. Может, ты поможешь? Какие твои родовые фамилии? Или имена какие назови?
«Совсем недавно» для существа, прожившего полторы тысячи лет, как раз и могло случиться двадцать лет назад. Это граф Дин понял сразу. Как понял и то, что, назови он имена или фамилию, да вдруг все предположения окажутся правдой, враг получит невероятное преимущество и поводы для шантажа. Хотя хотелось озвучить имена, дать описания внешности, назвать даты и точное время. Страшно хотелось! Еле удалось сдержаться, сжав зубы и отвернувшись в сторону. Только и пришла в голову хорошая мысль замаскировать свое теперешнее состояние, ответив самым злым тоном:
– Родня родне – большая разница. Не о каждом и вспоминать хочется! Так что…
– А-а-а, понятно. В твоей семье тоже разногласий хватает?
– Можно и так сказать, – не стал уточнять Светозаров. – Ладно, засиделись мы.
Но только он собрался вставать, как невидимая тяжесть придавила ему ноги, руки и плечи. Вернее, они просто перестали повиноваться. Дыхание оставалось затрудненным, но сравнительно приемлемым. Зато ни встать, ни даже завалиться на бок не получилось бы. Судя по вырвавшимся от Крафы ругательствам и его странной окаменелости, то же самое происходило и с его телом.
Беглецы опять оказались в плену.
Глава тридцать первая
ТОРГОВЛЯ
После быстрого осмотра собственного состояния удалось убедиться в правильном дыхании, возможности говорить и управляться с глазами. Ах, да, еще и звуки проходили через уши беспрепятственно. И именно через уши пошла к пленникам новая информация:
– Вокруг вас нет лягушек, нет улиток, нет воды. Зачем вы сбежали из предоставленной для пастбища пещеры?
Голос не был механическим. И в то же время не выходил из человеческой гортани. Лишенный эмоций, он, скорее, напоминал не то шарманку, не то резиновую куклу, которую при желании можно было бы крутануть или надавить сильней, и звук ускорится до скороговорки.
Но оба человека нисколечко не сомневались, что с ними решился заговорить сам Хозяин здешних недр. В последний раз союзники разговаривали между собой на языке баюнгов, тогда как к ним обратились на языке давно вымерших аборигенов. Из чего можно было сделать вывод, что предыдущий разговор Водоморфом все-таки подслушан не был и прибыл он сюда со своими телесами или помощниками совсем недавно. Скашивая глаза, можно было рассмотреть плотную, покачивающуюся массу в том проходе, откуда совсем недавно пришли измученные носильщики тяжеленного бумеранга.
Вполне возможно, что там возвышалось уплотненное скопище паутинок.
«Вот как непозволительно расслабляться во время разговора! Развесил уши, вместо того чтобы по сторонам осматриваться! – запоздало корил себя Дмитрий, прекрасно понимая, что теперь-то уж точно не вырваться. Всесильное существо не стало усыплять почему-то пленников, а просто обездвижило и снизошло до разговора. – А что, это ведь уже огромная странность! Чудо-юдо заговорило! Вдруг у нас есть какой-то шанс?»
Кажется, к этой самой мысли Крафа пришел несколько раньше.
– Уважаемый Ситиньялло! Мы рады приветствовать вас и видеть в полном здравии. Мы бы хотели…
– Зачем вы сбежали? – Все тот же бесцветный голос, без эмоций.
– Мы сбежали ради улучшения вашего здоровья, господин Ситиньялло. – Похоже, Гегемон решил отвечать полным, наиболее доходчивым ответом, без всяких сложноподчиненных вариаций в предложении.
Кажется, это сработало, голос выдал следующий вопрос:
– Чем ваш побег может улучшить мое здоровье?
– Тем, что мы получили задание от ваших родителей, и, когда его выполним, ваше лечение будет проведено очень быстро и правильно.
Пауза показала, что Водоморф раздумывает.
– Чем себя лечить, я и сам знаю. Но откуда взялись мои родители? Разве они сейчас здесь?
– Увы! Ваших родителей, уважаемый, здесь нет. Но они оставили для вас свои заветы, поучения, рассказы и методы избавления от любых болезней. Только и следует, что доставить вот этого «Советника», назначенного вашими родителями вам в опекуны, вниз, подзарядить его нужной энергией, и он сообщит о воле и завещании ваших родителей.
– Странно… – Размышления голосом, который не издавала человеческая гортань, казались жутко неприятными и пугающими. – Я видел не раз подобный бессмысленный кусок металла, но никогда не подозревал, что он оставлен моими родителями.
– То есть вы бывали внизу и видели оставленное наследие?
– Я могу быть везде и видеть все, – скорее констатировал, чем похвастался Ситиньялло. – Но внизу для меня нет ничего полезного. Там только что-то колючее и противное.
Не приходилось сомневаться, так и не оформившееся интеллектуально громадное дите, скорее всего, не слишком далеко ушло по развитию ума от аборигенов и не смогло отключить пять нужных рубильников. Вот его стазис-поле и покалывало смертью. Понятно дело, что такое бессмертное существо плевать хотело и на ядерные взрывы и на вспышку Сверхновой, но комфорт и покой своего тела ценило и в неприятных местах не ошивалось.
Но в данный момент следовало любым способом доказать Водоморфу, что людей вместе с бумерангом следует отпустить на глубины. Альтернативы этому не было, и трибун решающий, при молчаливой поддержке своего союзника, старался из всех сил и своего многовекового опыта:
– Ваши родители дали нам подсказку, как отключить это колючее устройство, как вновь разбудить вашего наставника и как тем самым помочь вам стать самым сильным, самым здоровым и самым… добрым.
И опять невидимый гигант, опутавший своими телесами все недра, пустился в рассуждения:
– Сильней меня уже не может быть никто. Здоровье мое – моя забота. И я знаю, как его улучшить. Ну а стать добрым я и без вас успел. Так что теперь мне от вас только и надо, что полное послушание да выполнение моих требований.
Подобный поворот разговора Крафе очень не понравился, он попытался направить его в иную сторону:
– Уважаемый Ситиньялло, ваши родители имели силы, десятикратно, стократно большие, чем вы имеете сейчас. И они очень хотели, чтобы их детище достигло после взросления их уровня. Да и понятие доброты не ограничивается определенными рамками. Любое разумное существо обязано и в доброте своей расти, совершенствоваться и улучшаться.
Дебилоидное существо, если бы умело говорить с пафосом, наверняка бы убило людей следующим высказыванием:
– Доброта моя беспредельна! – Даже Гегемон не нашелся, как на это отреагировать, а только судорожно вдохнул. – Но сейчас вы мне нужны для другого. Правильнее сказать, нужен мне только Умник.
– Чем могу быть полезен, уважаемый? – поинтересовался Крафа.
Но был беспардонно отвергнут:
– Ты – Птица. Умник – Второй. Как мне пообещала сестра Умника Эелейнд, ты можешь мне сделать подарки. Правда ли это?
– Конечно, – наконец заговорил и Светозаров, хотя упоминания о сестре его заставили нервничать невероятно. – Я ведь тебе уже давно предлагал подарки. Много подарков, любые подарки.
– Любые мне не нужны. Много – очень нужны. Чем больше – тем лучше.
Такая категоричность практически всесильного и бессмертного существа сильно озадачивала, но оставалась надежда, что сейчас все выяснится окончательно. Поэтому Торговец задал вопрос:
